— Идём, покажу. Ты машину холошо запер? А то придёт Жаллегрова…
— Запер хорошо, — иду с малой вниз по улице, — ты лучше скажи, как твою маму зовут?
— Вика она, — с гордостью отвечает малая, — или Виктория… мама у меня очень класивая, стройная такая, ей все платюшки и туфли идут!
Вспоминаю испуганную рыжую девицу, которая перебегала мне дорогу на зебре… неужели она?
Ещё и имя это Вика… тоже кажется мне смутно знакомым.
— Мама класивая у меня, да, — вздыхает малая, — но с мущщинками ей не везёт, дядя Жальберт вот жуликом оказался, а до него, мама говорила, тоже с сельёзным дядей встлечалась, но он был опасный бандит, и ей плишлось сбежать от него.
— Да уж, — хмурюсь, отдавая малой игрушечного бобра Аркадия, — невезучая у тебя мама.
— Не то слово, — отвечает маленькая бандитка, — мы с тётей Гулей даже хотели мамину анкету отплавить на пеледачу «Давай поленимся», ой, поженимся, но тётя Гуля что-то напутала и отплавила анкету на плогламму «Жить здолово», маме потом плиходило пледложение сыграть на пеледаче в костюме печени…
Я искренне удивляюсь тому, какая интересная жизнь у малой.
Но ещё больше удивляюсь её уму и словарному запасу.
Где она вообще всего этого нахваталась?
Пока идём в сторону ломбарда, малая осматривает меня критично.
— Вы вот, дядя злодей, тоже красивый, луки такие большие, плечи шилокие, но моей маме вы не понравитесь.
— Это почему?
Мне прям обидно становится.
— Вы класивый, но мама моя сказала, что со злодеями завязала, больше с ними даже гулять никуда не пойдёт.
— Критичная у тебя мама, — усмехаюсь, когда подходим к ломбарду…
И я слышу внутри отчаянный крик.
— Отдайте, сейчас же! Это моё! Эта собственность нашей семьи!
Похоже, и тут кое-кого выручать придётся…
Сегодня я прям спасатель на четверть ставки.
Правда, работаю пока только за «спасибо».
— Дяденька злодей, — дёргает за штанину малая, — может, возьмёшь клапиву или Аркадия, для свекровки, ой, для подстлаховки.
— Думаю, справлюсь своими силами.
Резко распахиваю дверь ломбарда, залетаю внутрь и…
Замираю от удивления!
У прилавка стоит она… там самая рыжая в платье и на каблуках.
«Мама Вика»
И самое удивительно, что я узнаю её лицо!
Это же та самая, которая…
Глава 3
— Вадим, — говорит изумлённо моя бывшая, — что ты здесь делаешь? И… почему с тобой моя дочь?
Я смотрю на маленькую бандитку в сапогах.
Она ничуть не смещается.
— Это дядя злодей, он меня спас от похищения, а я его машину спасла от похищения, но случайно уклала его селдечко.
Вот это новости!
У меня сердце успели украсть, а я и не знал.
В любой другой ситуации посмеялся бы, но сейчас, когда стою лицом к лицу с Викой, своей первой и, наверное, единственной настоящей любовью, мне совсем не до смеха!
До сегодняшнего дня думал, что она замужем за состоятельным бизнесменом, ведь дядя её только и твердил о том, что она достойна самого лучшего и самого богатого мужика…
И что я вижу спустя шесть лет после нашего разрыва?
Она стоит посреди дешёвого ломбарда в каких-то трущобах.
И пытается продать последние серёжки…
Эх, Вика, когда-то самая нежная, самая желанная рыжуля, та, ради которой мог горы свернуть и всех гопников в кафе раскидать, девчонка-искорка, девчонка-огонь, которая одним своим взглядом поджигала страсть, все эмоции во мне на максимум выкручивала…
Ты же первой красавицей на районе была!
Да, ты и сейчас красива, Вика, ножки стройные очень, фигурка точёная, грудь в порядке, а губы… а глаза… так и хочется на вкус попробовать, так и хочется утонуть!
Ты же всё ещё красавица, но что стало с тобой теперь…
Как так можно скатиться было?
Вопросов много, а ответов на них я, похоже, не дождусь.
Вика смотрит на меня, как на монстра, бормочет дрожащим голосом:
— Отойди от моей дочери! Отойди и не трогай её!
— И я рад видеть тебя, Вика, — усмехаюсь, — отличная благодарность за то, что я спас твою малую от похищения.
Маленькая бандитка кивает, добавляет:
— Мы тепель в паре с дядей злодеем лаботаем, знаешь, как мы ему наваляли, и это я ещё свой филменный хит не спела, тили-тили, тлали-вали, мы колготы всем порвали…
— Алиса! — голос бывшей чуть не срывается на крик. — Быстро отойди от этого человека! И никогда не подходи к нему! Он опасен!
— Этот? — малая показывает на меня. — Опасен? Да он же челтяка-обаяка, мам, его бы да на «Давай поженимся»!
Последнюю фразу она говорит так мечтательно.
Ну а я подхожу к Вике, вижу, как сильно она дрожит.
Твою мать, девочка, кто же тебя довёл до такого состояния…
Неужели дядя или тот самый Жальберт, который с долгами оставил?
Я точно не доводил бедняжку до такого состояния, всегда оберегал, защищал, вот только она выбрала для себя другое будущее…
Но трогать и тревожить раны прошлого не хочется сейчас.
Поэтому я спрашиваю как можно спокойнее:
— Что за конфликт с серёжками?
— Я их на прилавок положила, — всхлипывает Вика, — на секунду отвлеклась, а этот мерзавец…
Показывает на плешивого продавца.
— Смахнул их себе под прилавок и сказал, что не видел никаких серёжек… он просто украл у меня и не сознаётся.
— Малая, — командую бандитке, — тебе задание – успокоить маму.
А сам подхожу к прилавку.
— Серёжки верни, быстро. Или завтра сам серёжкой станешь.
Старик смотрит на меня дерзко.
— Не видел никак я серёжек, да! Проваливай! Знаешь, кто крышует этот ломбард?
— Самоубийца, наверное, — пожимаю плечами, — потому что одного моего звонка хватит, чтобы тебя с твоей крышей в асфальт закатали.
Стараюсь говорить тише, чтобы малая не слышала.
Незачем ей всё это запоминать…
Поэтому наклоняюсь к старику, шёпотом говорю ему кое-что.
Он сразу же бледнеет, трясущимися руками достаёт серёжки.
— Я же не знал, брат, я же понятия не имел…
— Ещё раз меня братом назовёшь, сам будешь эти колготки носить. И ещё колготки тебе в тон подберём.
Забираю серёжки, отдаю их Вике.
— Идём отсюда.
Хочу аккуратно взять её за локоть, но бывшая дёргается, словно ошпаренная, хватает малую за руку, буквально пулей вылетает на улицу.
Я лишь плечами пожимаю, выхожу следом.
— Дядя злодей, — кричит мне с тротуара малая, — а что ты сказал плодавцу, что он так испугался?
— Сказал, что тётя Гуля придёт с тонометром, — усмехаюсь, — и отправить его на программу «Желтеть здорово» в костюме печени.
— Кру-у-уть, — протягивает малая. — Ну вы краш, дядя Злодей! Хотела бы я себе такого папу…
Вот это заявочка!
Я забываю обо всём, когда слышу такое признание.
Смотрю удивлённо вслед Вике и её дочурке.
Бывшая что-то строго выговаривает малой, но та всё равно исхитряется развернуться и помахать мне рукой.
У меня от этой сцены внутри всё сжимается странным образом.
С трудом сдерживаю желание, чтобы помахать в ответ.
Сама Вика перед тем, как завернуть за угол, бросает мне:
— Спасибо, Вадим. Прости, если вела себя грубо.
Я ещё секунду стою, ох…реневаю, с одной стороны, хочется броситься следом за Викой, с другой… всё кончено между нами, уже давно.
Ни к чему эти раны душевные трогать, они так долго заживали.
А малая в душу всё-таки запала, бандитка, блин, в резиновых сапогах.
Иду обратно к машине, про сделку стараюсь не думать.
Батый, наверное, с ума сходит… да и плевать.
Пусть хоть все волосы из своей бороды повыдёргивает.
Здесь я диктую условия, и я решаю, когда могу подъехать…
Замираю, не дойдя до машины, замечаю чёрный комок под колесом…
Это же котёнок!
Всё-таки не привиделось мне.
— Ты как здесь оказался, малой, — достаю беднягу из-под машины, — где твои хозяева?
Котёнок дрожит, как лист на ветру, лизнув мою ладонь, сжимается в маленький комок и… начинает урчать.
Ещё один бедовый на мою голову…
И дрожит так же сильно, как Вика…
Оглядываюсь на дом, где, похоже, и живёт бывшая с малой.
Смотрю на котёнка у себя в руках.
Вспоминаю маленькую бандитку в колготках.
«Тили-тили, трали-вали, мы колготы всем порвали…»
В голову приходит безумная идея.
Одумайся, Громов, не ввязывайся во всё это…
Нахрен тебе это надо!
Но что-то внутри не даёт мне сесть в машину и просто уехать, оставить этих двоих на произвол судьбы.
— Проклятие, Вадик, не живётся тебе спокойно.
Вздыхаю устало, прижимаю котёнка к себе и…
Глава 4
Вика
Испуганно вздрагиваю, когда слышу звонок в дверь.
Первая мысль: это Громов…
Он всё знает!
И он пришёл сюда, чтобы забрать у меня дочь…
Нельзя ему открывать, иначе…
— Мам, — Алиса уже в прихожей, забирается на свой детский стульчик и смотрит в замочную скважину. — Там дядя Злодей. И у него котёнок!
Снаружи доносится знакомый хриплый голос.
— Вика, я знаю, что вы дома. Я пришёл помочь! Открой, прошу тебя, я не сделаю вам с дочкой ничего плохого!
Ага, помочь, как же…
Знаем мы, как ты помогаешь!
Несколько лет назад нашей семье так «помог», что мы до сих пор не можем оправиться…
Но я не успеваю ничего ответить, меня опережает Алиса, которая громко спрашивает:
— А как ты узнал, где мы живём?
— У тёти Гули спросил, — доносится из-за двери, — обещал ей новый тонометр привезти и купить холодец, который она готовила.
Алиса смотрит на меня, крутит пальцем у виска.
— Точно сумасошедший… какой нолмальный человек будет покупать холодец… да ещё и тёти Гули!
Уж мне ли не знать, каким сумасшедшим может быть мой бывший.
Но Алиса смотрит на меня с надеждой.
— Мам, давай пустим его, он хороший. Он меня спас, а потом тебе помог, и ещё у него котёнок… я так давно мечтала о котейке… ну, мам! Обещаю, что больше не буду отплавлять твою анкету на «Давай, поженимся!»