— Чего-о? — Пришедшая в изумление от моих слов девушка запнулась и сбилась с шага. Отчего тележка свернула немного в сторону и, закономерно, врезалась в одну из стен. — Какой тебё хай-фай?
— Извини. — Сразу же пошёл на попятую я. — Наверное, просить столь дорогой гаджет было бестактностью с моей стороны.
— Ну да, добиваться от меня гадостей, было не самой лучшей твоей идеей. — Грозно нахмурив бровки, подтвердила какую-то собственную догадку, вмиг посуровевшая Верочка. И, наклонившись к моему уху, она недовольно прошипела. — Ты что думаешь, раз позволила тебе распускать руки в палате, так уже и непотребства от меня требовать можно?
Её красивые глаза, при этом грозно метали молнии. Но, так как нас обоих моментально окружила плотное облако обильно источаемых юным девичьим телом феромонов, я ни на секунду не поверил в её деланную обиду. И, вместо того, чтобы проникнуться и испугаться, приподнялся на локте и легонько поцеловал Верочку в губы.
— Дура-ак! — Заалев, как спелый помидор, выдохнула она. И, должно быть, от избытка чувств, засветила мне острым кулачком в глаз.
Но, по вполне понятной причине, не попала. Я что, дурак, позволять себе болючие фингалы ставить? Чуть-чуть отклонив голову, я избежал, с моей точки зрения, совсем не заслуженного и, наверное по этому, так и не состоявшегося наказания. А девушка, потеряв равновесие, навалилась на меня своими аппетитными грудками и окончательно смутилась.
— Убью гада. — Прошипела она мне на ухо. Но, вместо того, чтобы осуществить озвученную «страшную угрозу», вдруг быстро чмокнула меня в уголок рта и отпрянула, подозрительно оглядываясь вокруг.
К счастью, никого из медперсонала поблизости в этот момент не было. А медленно шаркающий ногами дедуля, с торчащей из кармана больничной пижамы газетой, и вовсе был занят собственными переживаниями.
«Газета»! — Осенило меня. «Ну, конечно же, газета»!
Раз уж планшета или смартфона допросится на удалось, то, по крайней мере, смогу хоть что-то узнать обо окружающей меня действительности из этого древнего и архаичного печатного органа.
Хотя, по правде сказать, так и не доставшиеся мне во временное пользование девайсы, тоже представлялись предметами, давно отставшими от благ цивилизации. Но, как именно должны выглядеть привычные для меня средства коммуникации, почему-то так и не вспомнил. То есть, где-то, на самом краю сознания, вертелась мысль, что «что-то здесь не так». Но вот поймать кончик её хвоста так и не получилось.
Поняв, что не стоит разбрасываться и требовать от окружающей меня, довольно странной и пока остающейся загадочной, действительности, чего-то запредельного, я улыбнулся Верочке и, сделав губами «чмок», попросил ещё раз.
— Верунь, мне бы пару тройку газет. — Я изобразил на лице смущение, беззвучно извиняясь за допущенный и неправильно понятый девушкой косяк. — А то, пока морда была бинтами замотана, совсем одичал тут.
— Не так уж ты долго и болел. — Легонько пожав хрупкими плечиками, моментально возразила Верочка. — А Яков Моисеевич, так вообще сказал, что ты, своего рода уникум. И, с таким поразительным случаем, он столкнулся впервые за более чем тридцать лет.
— Что, слишком быстро поправился? — Криво усмехнувшись, поинтересовался я. И, отводя от себя «подозрения», угрюмо заметил. — Так, я не нарочно!
— Да, успокойся ты. — Поняв, что я начинаю злиться, поспешала разрядить ситуацию Верочка. — Никто ж тебя и не обвиняет. К тому же, сама не раз читала, что в медицинской практике, и не такие загадочные случаи бывают.
Тема, бесспорно, была захватывающей и интересной. Но, поскольку разговор явно сворачивал куда-то не туда, я поспешил вернуть его обратно в интересующее меня русло.
— Так, что насчёт газет, Вер? — Елейным голосом проворковал я. И, так как отблагодарить её за услугу, по крайней мере, материально, мне пока было нечем, необдуманно пообещал. — А я тебе вечером стихи почитаю.
И тут же понял, что явно сморозил глупость, так как с рифмованным строчками, в моей, пустой словно туго натянутый барабан, было негусто. Ну, то есть, абсолютно никак. И, кроме невесть откуда всплывшего на краю сознания — «Я Вас любил, а хули толку. Ебаться хочется, как волку»! — больше ничего в памяти не всплыло, слегка опечалился.
Ибо такое вот, немудрёное и, бившее наповал своей откровенностью, двустишие — совсем не то, чем можно поразить воображение восторженной и романтической натуры, какой представлялась мне Верочка.
«Да-а, засада»… — Почесав в затылке, пристыженно приуныл я.
И немного задумался.
Глава 6
— Скажешь тоже, стихи! — Фыркнула девушка. И, хотя было заметно, что ей очень приятно, всё-таки не удержалась, и подначила. — Может ещё и собственного сочинения? Или, даже под гитару исполнишь?
Стихов я, как уже сказал, помнил ровно две похабные строчки. Да и о только что упомянутом инструменте тоже имел весьма смутное представление. Но тут, словно далёкая галлюцинация, на краю сознания сами-собой отпечатались слова и, сначала смутно, а потом всё отчётливей и явственней стала формироваться мелодия.
Да и что-то кольнуло в левой руке, помимо воли заставив ощутить отполированный гриф и шероховатые струны. А правая легонько дёрнулась, словно вспоминая переборы и бой.
Так что решив, что хуже всё-равно не будет, я отчаянно мотнул головой, подтверждая Верочкину догадку.
— Можно и на гитаре. — Небрежно, словно давно сроднился с этим инструментом, нагло заявил я. И, оставляя пути к отступлению, немножко схохмил. — Правда, я ещё ни разу не пробовал. Но, наверное умею.
— Балбес! — Влажно блеснула глазами Верочка. — И, уже окончательно вернувшись в хорошее расположение духа, припечатала. — Балабол!
Тут мы, наконец, в кои-то веки добрались до моей привилегированной палаты и, едва за толкаемой девушкой каталкой захлопнулась дверь, я вскочил на ноги и заключил Верочку в объятия. А затем, легонько пересиливая показавшееся мне деланным и нарочитым сопротивление, нежно поцеловал её в губы.
— Отпусти-и! — Слабо пискнула красавица и замолотила кулачками по моей спине.
Но, вскоре попытки отбиться прекратились и она стала отвечать на мои ласки. Да так страстно, что я даже забеспокоился немного.
Безусловно, налаживание хороших отношений с противоположным полом является первой и, возможно, даже наиглавнейшей задачей всех особей юного возраста. Но, двигаясь такими темпами, боюсь, что минут через пять, а то и раньше, мы оба окажемся в моей постели.
А, учитывая то, что дверь в палату не запиралась, и в любой момент мог войти кто угодно, вряд ли это привело бы к чему-нибудь хорошему. В репутационном плане, разумеется. Так как, с точки зрения голой физиологии, всё было бы вполне логичным и очень даже естественным.
— От тебя пахнет. — Вдруг напомнила Верочка, отрезвив тем самым мою буйную и слишком озабоченную голову. — Да и вообще, вымыться бы надо. А потом полежать под капельницей.
Понимая, что девушка кругом права, а моё, прямо скажем, безответственное и безалаберное поведение не вписывается ни в какие рамки, я неохотно отпрянул. Заметив при этом, что засохшие и, как верно заметила девушка, источавшие довольно-таки ощутимое амбре, кусочки заскорузлой мази прилипли к её белоснежному халатику.
Член же мой встопорщился. Что, в общем-то, было вполне предсказуемым в созданной моим бурным порывом ситуации. Верочка, с интересом стрельнув туда озорными глазками, всё-таки не стала заострять внимания на этом пикантном моменте, а принялась отряхивать свою рабочую одежду.
— Форму испачкал. — Не очень довольно буркнула она. И, с небольшим укором, попеняла. — Где я сегодня новую возьму?
— Прости, не удержался. — Повинился ваш покорный слуга. И, дабы перевести мысли озабоченной собственным внешним видом Верочки в другое русло, сказал то, что по моему мнению, должно было подействовать безотказно. — Ты такая красивая!
— Правда? — Притворно-кокетливо удивилась Верочка. И, явно желая услышать ещё парочку комплиментов, подначила. — Издеваешься?
— Клянусь Создателем! — Непроизвольно вырвалось у меня. А правая рука помимо воли поднялась ко лбу и описала полный круг. — С тех пор, как очнулся, лучшей девушки не встречал.
— А раньше, значит, они у тебя были? — Бросила взгляд исподлобья Верочка. И, в явно прорезавшимися ревнивыми нотками, приступила к допросу с пристрастием. — И, многих ты охмурить успел, Казанова недоделанный?
Кто такой этот самый «Казанова» я был не в курсе. Но, по контексту было понятно, что явно какой-то герой-любовник из народного эпоса. Ну, или литературного. В данной конкретной ситуации это было без разницы. И, судя по несколько похолодевшему тону, персонаж был явно отрицательный, и сравнение с ним не сулило в будущем ничего хорошего.
Я слегка завис, не желая признаваться, что совсем ничегошеньки не помню. И эта заминка, конечно же, была истолкована совсем не в мою пользу.
— Значит, я угадала? — Ноздри прелестницы начали раздуваться от внезапно накатившей обиды, а в глазах появилась нехорошая темнота. — Где-то у тебя есть подруга! А я, значит, только для того, чтобы развеяться!
— Вер, погоди ты! — Смущённо забормотал я. И, так как стоять обнажённым, со всё ещё торчащим словно боевое копьё членом стало вдруг неудобно, поднял с пола прикрывавшую меня простынь и закутался, словно римлянин в тогу. — С чего ты решила, что у меня кто-то есть?
— Ну, ты же сам только что сказал, что я лучшая только с тех пор, как очнулся.
— Ну да. — Не стал отказываться я. — А, разве ж это плохо?
— Дурак! — Совершенно нелогично но, зато очень и очень эмоционально, выкрикнула юная нимфа и, хлопнув дверью, выскочила из палаты.
А я, так как одеть было совершенно нечего, улёгся на кровать и натянул до самого подбородка одеяло.
С памятью нужно было что-то решать. Причём, как можно скорее. А я, вместо того, чтобы тихо-мирно дождаться выпрашиваемых газет, полез на девушку и, похоже, окончательно испортил намечающиеся отношения. Правда, размолвка отменяла неизбежный позор, так как ни строчки из обещанных сгоряча стихов я так и не вспомнил. Не говоря уже, об их мелодичном исполнении под аккомпанемент не имевшейся у меня гитары.