ачная звезда, она приближалась к центру. Это робот наводил гравитоновую пушку. Раздался пронзительный звук и снова утих. - Попал, попал!-взволнованно вскричал толстяк. Чудовище словно замерло и начало падать. При этом оно поворачивалось неуклюже и как-то неподвижно, словно камень. Тяжелая голова опустилась, а кончик тупого хвоста торчал к небу. Он падал все быстрее, все ниже, ниже… А теперь наступило самое трудное. Научная экспедиция должна была взять с третьей планеты как можно больше образцов, и для этой цели Научный Совет снабдил ее новейшим изобретением гравитоновой пушкой. Пушка действовала автоматически, только бы цель попала в поле зрения экрана, а робот позаботится о дальнейшем. Прежде всего он парализовывал выбранный экземпляр мощным электромагнитным разрядом, а потом, резко меняя колебания, превращал электромагнитное поле в гравитационное и транспортировал пойманное животное в обширные помещения, расположенные в известняковых утесах под Базой. На специально оборудованных звездолетах добычу приводили в состояние анабиоза и отвозили на родную планету. Трудность состояла в правильном обращении с гравитоновой пушкой. Это оружие было новым, и робот не всегда функционировал надежно. Экспедиция добилась разрешения испытать новое изобретение только благодаря волнующим рассказам о богатстве чудовищных видов животных на исследуемой планете. - Переключи,- бросил высокий.- Не то он утонет… - Он еще не на уровне станции,- прошептал толстяк, но его товарищ не владел собою. Он наклонился к пульту и всеми тремя пальцами ударил по фиолетовым клавишам в центре. В помещении зазвенел мелодичный аккорд, и на мгновение показалось, что скала под ними разверзнется. Солнце снаружи потемнело. Но нет, это было иллюзией, солнце светило над бурным Юрским морем, как и раньше, а стволы хвощей тянулись к нему. Все было как и раньше… Кроме ящера. Ящер исчез. -…как и те двое перед ним, - произнес толстяк печально, но без упрека. - Этого я себе не прощу,- пробормотал высокий после небольшого молчания.Третий крылатый пропал. Биологи проклянут нас, а о физиках и говорить нечего… Толстяк некоторое время молчал. Треугольные глаза сузились и превратились в вертикальные щелочки на зеленоватом лице. Потом он произнес: - Попытаемся инвертировать поле - может быть, еще не поздно… - Ты с ума сошел - для этого нужно просить разрешение Совета,- обратный ход может уничтожить машину… - Но другого выхода у нас нет: нужно нащупать нуль-пространство. где исчезло животное. Другой пожал плечами, покоряясь. В конце концов если опыт не удастся, то у них по крайней мере будет сознание, что они сделали все возможное. Толстяк снова сел к пульту, три его пальца забегали по клавишам, и снова им показалось, что скала под ними дрожит, а солнце над куполом гаснет. - Держи его, держи так… - закричал высокий, чуть не прыгая под прозрачной кровлей. Медленно, очень медленно возникло изображение ящера метрах в ста над морем - сначала нерезкое, потом все более отчетливое. Толстяк теперь весь ушел в манипуляции с прибором, его движения были осторожньлми, почти незаметными. Падение ящера внезапно прекратилось в нескольких метрах над поверхностью моря, словно в воздухе его подхватила незримая рука; она понесла его в сторону утеса, а там неуклюжее существо начало подниматься к Базе. Несомый вихрем гравитонов, оцепеневший и оглушенный ящер подплыл к скалистому обрыву, металлические ворота открылись и поглотили его. Дальнейшее было уже делом препараторов. Оба охотника вышли из наблюдательной башенки и поспешили по лестнице наверх, к Базе. Лифт поднял их в обширные залы с образцами. В препараторской они застали начальника Базы и препаратора. Оба были возбуждены и жестикулировали. - Что случилось? - спросил высокий. - Вот что,- коротко ответил начальник. Толстяк поспешно стал объяснять ему происшедшее, но вдруг умолк и вытаращил глаза. - Вот это мы вытащили у него из шеи,- произнес начальник. На столе лежал необычный предмет. Длинный, странно окрашенный стержень, заканчивающийся острым трехгранным наконечником. - Растение? - спросил высокий. - Едва ли. Но,- указал препаратор на стержень,- вероятно, растительного происхождения, хотя мы еще не находили на планете подобных образцов.- Он указал на наконечник.- А вот это несомненный металл. Обработанный металл. Наступило молчание - Я немедленно сообщу о находке Совету,- произнес начальник. Потом обратился к обоим охотникам: - Есть у вас точные данные о частоте колебаний в момент инверсии? Оба жалобно переглянулись, и толстяк потупился. - Мы об этом забыли, а робот наверняка уже это вычеркнул. Начальник покачал головой. Кожа на высоком гладком черепе собралась у него поперечными складками. - Жаль,- кажется, это ваше нуль-пространство забросило ящера куда-то, где живут разумные существа - существа, умеющие обрабатывать металл и выделывать орудия,- произнес он. Все трое глядели на него, не понимая. - Но ведь на этой планете нет условий… Начальник устало прикрыл глаза. - Я говорю не о пространстве, а о времени. Кажется, вы сделали замечательное открытие, а ящера зашвырнули куда-то далеко в будущее. - К его потомкам,- тихо добавил препаратор. Толстяк нервно откашлялся. Ему было досадно, что он забыл данные, без которых нельзя было вести дальнейших опытов. Высокий с неудовольствием взглянул на ящера, лежавшего в анабиотическом сне посреди огромной искусственной пещеры.
Хроника повествует, что отважный убийца дракона, Деодат де Гозон, не получил за свой подвиг заслуженной награды. По крайней мере сразу. Когда он предстал перед строгим Гроссмейстером и положил к его ногам отвратительную отрубленную голову,- разумеется, от первого дракона,- старик разгневался и приказал, чтобы за нарушение запрета рыцаря немедленно заключили в темницу. Но тем временем по всему острову Родосу разошлось известие о том, что дракон убит, и народ, чувствуя, что отблеск славы героя падает и на него, просил Гроссмейстера отменить свой приговор. Эллион де Вилланова, оценив заслуги рыцаря, сделал это и дал де Гозону одно из высших в ордене званий. И потому под скульптурой героя, которую сохранила нам история, стоит следующая надпись:
"Бр. Деодат де Гозон. Сей муж отважно дракона, преогромного и ужасного и злосчастных родосских поселян пожиравшего, убил, после чего был избран Гроссмейстером ордена в году 1349 милости господней".
Так эта история оканчивается, хотя и без обычной прекрасной принцессы. Ее вы найдете разве что в сказках…
Роберт Шекли. Служба ликвидации
Посетителя не следовало пускать дальше приемной, ибо мистер Фергюсон принимал людей только по предварительной договоренности и делал исключение лишь для каких-нибудь важных особ. Время стоило денег, и приходилось его беречь.
Однако секретарша мистера Фергюсона, мисс Дейл, была молода и впечатлительна; посетитель же достиг почтенного возраста, носил скромный английский костюм из твида, держал в руке трость и протягивал визитную карточку от хорошего гравера. Мисс Дейл сочла, что это важная особа и провела его прямехонько в кабинет мистера Фергюсона.
– Здравствуйте, сэр, - сказал посетитель, едва за мисс Дейл закрылась дверь. - Я Эсмонд из Службы ликвидации. - И он вручил Фергюсону визитную карточку.
– Понятно, - отозвался Фергюсон, раздраженный отсутствием сообразительности у мисс Дейл. - Служба ликвидации? Извините, но мне совершенно нечего ликвидировать. - Он приподнялся в кресле, желая сразу положить конец разговору.
– Так уж и совершенно нечего?
– Ни единой бумажки. Спасибо, что потрудились зайти…
– В таком случае, надо понимать, вы довольны окружающими вас людьми?
– Что? А какое вам до этого дело?
– Ну как же, мистер Фергюсон, ведь этим-то и занимается Служба ликвидации.
– Вы меня разыгрываете, - сказал Фергюсон.
– Вовсе нет, - ответил мистер Эсмонд с некоторым удивлением.
– Вы хотите сказать, - проговорил, смеясь, Фергюсон, - что ликвидируете людей?
– Разумеется. Я не могу предъявить никаких письменных доказательств: все-таки мы стараемся избегать рекламы. Однако смею вас уверить, у нас старая и надежная фирма.
Фергюсон не отрывал взгляда от безукоризненно одетого посетителя, который сидел перед ним, прямой и чопорный. Он не знал, как отнестись к услышанному.
Это, конечно, шутка. Всякому понятно.
Это не может не быть шуткой.
– И что же вы делаете с людьми, которых ликвидируете? - спросил Фергюсон, поддерживая игру.
– Это уж наша забота, - сказал мистер Эсмонд. - Важно то, что они исчезают. Фергюсон встал.
– Ладно, мистер Эсмонд. Какое у вас в действительности ко мне дело?
– Я уже сказал, - ответил Эсмонд.
– Ну, бросьте. Это же несерьезно… Если бы я думал, будто это серьезно, я бы вызвал полицию. Мистер Эсмонд со вздохом поднялся с кресла.
– В таком случае я полагаю, что вы не нуждаетесь в наших услугах. Вы вполне удовлетворены друзьями, родственниками, женой.
– Женой? Что вы знаете о моей жене?
– Ничего, мистер Фергюсон.
– Вы разговаривали с соседями? Эти ссоры ничего не значат, абсолютно ничего.
– Я не располагаю никакими сведениями о вашем супружестве, мистер Фергюсон, - заявил Эсмонд, опять усаживаясь в кресло.
Почему же вы упомянули о моей жене?
– Мы установили, что основную статью нашего дохода составляют браки.
– Ну, у меня-то все в порядке. Мы с женой отлично уживаемся.
– В таком случае Служба ликвидации вам ни к чему, - заметил мистер Эсмонд, сунув трость под мышку.
– Минуточку, - Фергюсон стал расхаживать по комнате, заложив руки за спину. - Понимаете ли, я не верю ни одному вашему слову. Ни единому. Но допустим на секунду, что вы говорили серьезно. Это всего лишь допущение, имейте в виду… какова будет юридическая процедура, если я… если бы я захотел…
– Достаточно вашего согласия, выраженного словесно, - ответил мистер Эсмонд.
– Оплата?
– Отнюдь не вперед. После ликвидации.
– Мне-то безразлично, - поспешно сказал Фергюсон. - Я просто интересуюсь. - Он помедлил. - Это больно?