Он кричал и извивался от боли, я же, не помня себя,
сжимала зубы и отпустила лишь, когда он измотанным и
обессилившим голосом прошептал:
– Отпусти, я больше не буду!
Это была первая победа над страхом, ставшая
уроком на всю жизнь.
Потом мы, кстати, дружили и даже учились
целоваться по-взрослому, но это было позже...
Вожак смотрел мне в глаза, я молчала, но не отводили
от него взгляда. Со стороны это напоминало поединок глаз
перед боксерским поединком. Постояв пару секунд, он как
будто понял по моему взгляду, что я готова.
– Ну вот и славно, – не дождавшись моего ответа,
сказал он. – Итак, начинаем игру. У тебя на связке три
ключа? Так вот, на каждый ключ по заданию. По-моему,
это будет честно! Выполняешь задание – ключ твой.
Находишь три ключа – свобода!
16
Он говорил сам с собой, не дожидаясь ни вопросов, ни
ответов, просто констатировал факты. Он ходил передо
мной, крутя на пальце мои ключи, показывая их мне,
словно приманку. Его уверенная походка, наглая ухмылка,
четко произносимые фразы – все это тешило его
самолюбие, а от взглядов друзей со стороны он
испытывал наслаждение властью. Мне все вдруг стало
понятно. Вот что ему надо было с самого начала. И там, на
паркинге, все уже было решено и ничто не могло ему
помешать – ни уговоры, ни деньги, ни милиция. Его голос
прозвучал громко и торжественно:
– Итак, раунд первый! Девочки, быстренько, создайте
нам атмосферу праздника, сделайте эротический вынос
таблички с номером раунда и с подтанцовочкой.
Первой вскочила Малыш, которая схватила за руку Лизу
и, как морковку, дернула ее от дивана, шепнув что-то на
ходу. Давно явно скучающие девушки вскочили и
направились в дальний темный угол. Каждая нашла в
коробках с хламом импровизированные таблички. Из
Костиного
мобильного
зазвучали
аккорды
Queen.
Плавными движениями, покачивая бедрами, как это
делают на боксерских рингах, девушки начали ходить,
поднимая вверх таблички. Девушка вожака, Руся или
Малыш, так называл ее он, даже спела сладким и
эротичным голосом номер раунда. Парни остались
довольны, их лица озарили улыбки. Каждая из девушек
подошла к своему парню и, как по договоренности, села
ему на колени, продолжая нежно касаться его своими
руками, потом губами. На секунду я подумала, что это
шутка, и этим танцем все закончится. Но Вожак быстро
вернул себе прежнее выражение лица и, пересаживая
Русю на диван, сказал приказным тоном:
– Итак, наперстки, старая как мир игра.
На полу перед ним оказались три пластиковых
стаканчика из-под кофе и валявшаяся металлическая
гайка.
17
– Ну что, мадам, угадывайте и получайте первый
ключик, – притворно ласково, но с неприятным сарказмом
произнес Вожак.
Он
ловко
перевернул
стаканчики,
подложив
предварительно под средний стаканчик гайку, быстро и
умело начал двигать стаканчики, весело причитая:
– Кручу, верчу, запутать хочу. Ну что, мадам, какой
стаканчик?
– Средний, – ответила я уверенно
– Какая жалость! Ой-ой-ой, нет гаечки, нет ключика, –
произнес он, демонстрируя друзьям смешную гримасу,
услышав в ответ одобрительный хохот.
– Но мы же не звери какие-нибудь, дадим женщине
возможность выиграть? – повернувшись к друзьям,
спросил он все таким же кривляющимся тоном. – Но не
просто так, не задаром, а за денежки!
Он вскочил и, обращаясь ко мне уже твердым голосом,
спросил:
– За вторую попытку еще 100 долларов. Ну что, берем
вторую попытку? Или денег жалко? Или муж не даст
денежки? – он говорил и говорил, затягивая меня в свою
игру все дальше и дальше. Он был профессионалом...
Как-то однажды, гуляя по ялтинской набережной, я
видела такого же юркого, худощавого, симпатичного
парня-наперсточника, который за десять минут игры –
неуемных
скороговорок,
прибауток,
всяких
подстегиваний и подтруниваний – лишил мужика всех
денег. Напрасно тот искал сострадание и правду у
окружающих людей, и даже у рядом стоящего
милиционера – все отвернулись и ушли. А мужик, в
отчаянии, со слезами на глазах, начал просто просить у
наперсточника деньги на дорогу домой. Тот недолго
отбивался от мужика, а просто собрал свой нехитрый
груз и перешел на 100 метров дальше, продолжив игру
под чутким наблюдением милиционера...
Воспоминания перенесли меня в город моего детства
Ялту, где были самые счастливые минуты летних
18
каникул, проведенные у доброй тети Светы: она ведь
разрешала делать все, что мы только могли себе
придумать. Нас, детей школьного возраста, сюда, в
двухкомнатную хрущевку в Ливадии, практически на все
лето свозили из Москвы и Воронежа, Мелитополя и
Донецка. Причем мы, девочки и мальчики, были разного
возраста, но каждый находил себе занятие и
развлечение. Там все было впервые – первые ночные
ужастики, рассказанные более старшими, впервые
выпитое вино со старшей сестрой Лидой, первая
любовь и первые танцы, первые слезы в подушку и
первые разговоры о любви...
– Ну что, ты будешь угадывать или нет?
Голос Вожака вернул меня к игре:
– Молчание – знак согласия, – также игриво продолжал
Вожак и, перевернув стаканчики, начал перемещать их из
стороны в сторону. – Кто за шариком наблюдает, тот
денежки получает, а мадам – первый ключик от машины.
Ну?
– А если нет? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.
– Ух какие мы смелые, – раздражительным тоном
сказал он, не переставая двигать стаканчики. Глаза его
начали заполняться темнотой, углубляясь и оголяя злость,
которая не знала слова "нет". – А три неправильных
ответа – одна ночь в гараже, – он говорил четко, как будто
ударял хлыстом. Каждая фраза и опять удар: – А утром
игра начинается заново!
Это походило на общественную порку – чтобы другим
неповадно было!
Подтверждая мое ощущение, он оглянулся на своих
друзей, молча смотревших на него. Он дал понять, что
дело касается всех! Удовлетворенный увиденным, он сел
на свое место, машинально продолжая передвигаться
стаканчики. Голос его стал мягче, и он уже почти шутливо
добавил:
19
– Да, еще и штрафы начнем считать в баксах, за
проживание! Так, глядишь, Малыш, тебе на шубку
насобираем, – произнес заботливо, повернувшись к Русе.
Девушка заметно оживилась, видимо, давно мечтала о
таком дорогом подарке.
– Ну, так каким будет ваш положительный ответ,
мадам? – отводя взгляд от стаканчиков и остановив их
передо мной, спросил он.
Я абсолютно не смотрела на стаканчики и не знала, что
вообще говорить. Меня шокировали его резкие смены
настроения и пугали приливы злости. Такие люди, как
спичка, быстро загораются и быстро гаснут, но в период
яркого горения могут разрушить, сокрушить, не совладав
со своей энергией. Эта догадка меня шокировала. “Что
делать? Как вести себя? Я боюсь его!” – летели
наперегонки мысли.
Ответ пришел сам по себе: “Надо просто успокоиться –
вдох, выдох! Паника – плохой помощник в таких
ситуациях!”
Я подняла глаза на замерших в ожидании молодых
людей. Вожак с предвкушением ждал моего проигрыша,
Руся также была в этом уверена, она даже от радости
похлопывала в ладоши. С заметно меньшим интересом
наблюдал за происходящим Костя, он просто смотрел на
меня и ждал исхода. Только Лиза, крепко держась и
сжимая двумя руками руку Кости, заметно нервничала. Ее
взгляд перепрыгивал со стакана на стакан, пытаясь узнать
правильный
ответ,
это
напоминало
замедленную
перемотку назад. Тут ее взгляд остановился на среднем
стакане – он был твердым и уверенным.
– Средний!!! – произнесла я, не задумываясь.
– Ой-ой-ой, опять средний выбираем и без ключика
мадам оставляем, – сказал Вожак с ехидной ухмылкой. –
Почему опять средний, ведь есть столько вариантов? –
говорил он, не убирая рук со стаканчиков.
Руся поторопила его:
20
– Третья попытка уже 300 долларов, да, Котюся? – и
направив взгляд в мою сторону почти прошипела: – Что,
курица, будешь угадывать или вот тебе твоя кровать на
сегодня? – резким тоном произнесла осмелевшая Руся.
Андрей (Вожак) медленно и как бы нехотя поднял
средний стаканчик, он даже не взглянул вниз – под ним
была гайка. Он это знал. Нервно вскочив на ноги, он