Зажмурилась, пережидая волну жара и огня. И крикнула Рэму:
— Что это было?
— Из гранатомёта пальнули, самки, мля, собаки! — ответил тот. — Дрон подставился, но осколки в радиатор попали, похоже. Скоро закипим.
— Надо выходить из боя, — сплюнул в окно Сивач. — Улыбчивый, у нас движок повреждён, скоро сдохнет. Сможешь нас с Кали на другую фуру отправить? А Рэм пусть уходит.
Рация отозвалась одними помехами.
— Улыбчивый? — повторил Сивач.
Ответом снова была тишина.
— Что делать будем, Рэм?
— Если сумеешь подъехать вплотную к другой фуре, я перепрыгну, — предложила Кали.
— Парни, кому снайпера передать? — тут же сориентировался Сивач.
Эфир снова выдал одни помехи.
— Глушат, уроды, — сквозь зубы процедил Рэм. — Всё, решено, уходим. Боевая единица из нас вот-вот станет никакая.
— Нет, стой! — запротестовала Кали, не в силах отделаться от дурных ассоциаций — нечто подобное в её жизни уже происходило. — Сам к кому-нибудь пристройся, я справлюсь.
— Я сказал — уходим! — с нажимом повторил Рэм, уводя фуру левее. — Большинство тех, кто остался прикрывать отход — смертники. А остаткам каравана понадобится хотя бы один снайпер, чтоб дойти до Граничного. Я — командир экипажа. И я сказал — уходим!
42. Прошлое. Смак
Поначалу я не беспокоился. Было много других неотложных дел. Нужно было разобраться с запуском буксира, осмотреть дизельную установку и понять, сколько солярки на борту. Если помножить это на тот факт, что, как и полагается сухопутной крысе, в кораблях я понимал чуть больше, чем ничего, то можно сказать, что справился довольно быстро. К сумеркам.
Приблизительно до обеда даже не переживал из-за отсутствия напарницы. Всё, что ей было необходимо, так это подломить один из местных сельпо и вернуться с рюкзаком консервов и макарон. Когда же она не вернулась к обеду, мохнатые щупальца беспокойства обняли меня в первый раз. Но пока так, нежно.
К вечеру волнение и дурные предчувствия накрыли меня с головой. Ночью я не сомкнул глаз. Во-первых, на пустой желудок спать такое себе удовольствие. А во-вторых, меня съедало чувство вины и собственного бессилия.
Я принял неверное решение, отправив Кали одну по магазинам — это уже было очевидно. Она, конечно, не девочка в красной шапочке, бодро шагающая по тропинке через лес с волками, сжимающая в детской потной ладошке полную корзинку пирожков. Моя напарница лютый и хладнокровный охотник на зверей в человеческом обличье. Вооружённый, подготовленный и опасный, как росомаха, боец самого крутого на весь Северо-Восток отряда стронгов, от одного названия которого муры ссутся по ночам от ужаса. Однако и вокруг нас не уютный лес с традиционными волками, кои воспринимаются после пары лет в Улье с его ужасами чем-то вроде домашних пуделей, делающих стойку. Несмотря на весь опыт и навыки, мы на незнакомом кластере. До этого ни Кали, ни я сам не были тут ни разу. По скупым пометкам на карте, залитой «на всякий случай» в смартфон, очень сложно сделать выводы, насколько тут может быть опасно. Чёрт его знает, что могло стрястись.
Мне намного проще ожидание измерять беспокойством, страхом, мыслями и надеждами. Если же считать по времени, то отправился искать запропастившуюся неизвестно куда Кали я на утро следующего дня. Как только небо посерело, перекинул трап, сошёл с буксира и начал поиски.
Посёлок городского типа не был большим, но, если вы думаете, что обыскать его одному, пусть и опытному рейдеру легко, то это не так. Я знал только, откуда начинать поиски. Наперсница пошла мародёрить продуктовые магазины, коих в посёлке оказалось не сказать, чтоб мало. Самые крупные торговые точки несли на себе следы быстрого и суматошного разграбления, и это явно не местные поработали в панике, а проехалась служба снабжения какого-то стаба. Причём работали тут явно дилетанты. Так как в первом же разграбленном магазинчике я нашёл всё, что мне было необходимо.
Что рейдеру нужно? Если по минимуму, то это довольно короткий список. Обязательно нужен алкоголь для изготовления живуна, что-то, чем разбавить отвратительный споровый раствор. Я это делаю минералкой, которая не забивает отвратительный вкус или запах, но, тем не менее, меняет его на приемлемый. Кроме этого нужен уксус для того, чтобы изготовить раствор гороха, а также сода — погасить кислоту. Ещё нужна еда. Такая, какая может долго храниться в рюкзаке и не портится. По калорийности с консервированным мясом и рыбой ничего даже рядом не стоит. Ну и, конечно, любая еда длительного хранения: макароны, крупы, консервы с неистёкшим сроком годности.
Поев и приготовив себе живуна и гороховки прямо на месте, двинулся дальше. После обеда я вышел на большой магазин на окраине города со смешным названием «Чижик и Ко». Положа руку на сердце, это было бы последнее место, куда я сам полез бы в поисках пропитания. Большой сетевой магазин, торгующий не только едой, а вообще всем подряд не самая спокойная точка на недавно перезагрузившемся кластере. В таких местах велик шанс встречи как с заражёнными, так и с иммунными, а профит от посещения может не стоить потраченных патронов, потому как в магазинах, торгующих сразу всем, редко можно найти действительно качественные вещи. Как правило, весь товарный ряд состоит из дешёвого и низкопробного барахла.
Мою догадку только подтвердил десяток трупов бегунов разной степени развитости. Осмотр которых показал, что несколько из них убиты из огнестрела. Но это не крупнокалиберная «Волга» напарницы и не её АПС. Дырки от автоматного калибра, то, что это пять — сорок пять, я понял, когда обнаружил несколько узнаваемых гильз.
Споровые мешки заражённых были выпотрошены, что говорило за версию посещения кластера рейдерами, но это не значило, что напарница с ними столкнулась именно здесь.
Я осторожно осмотрел место и сам магазин, но не заметил никаких признаков жизнедеятельности. Двери парадного входа были распахнуты. Створки металлических ворот — выбиты и валялись в загаженном заднем дворе. Когда я обошёл второй раз вокруг «Чижика», на глаза попался чёткий след кроссовка на бампере легковушки, притёртой к кирпичной стене.
Кали? Тридцать шестой размер совпадал. След от берцев «Goodzone», которые я сам для неё закупал, определил бы с первого взгляда, а тут кроссовок. Ну да… Она же сменила обувь и одёжку ещё в мотеле. Ладно, тогда будем считать, что след действительно её. Тогда вопрос: зачем она полезла через забор?
Я выбрался на крышу седана и осмотрел дворик магазина. Ворота, валявшиеся на земле, блеснули свежими царапинами, ещё не успевшими взяться ржавчиной в этой приморской влажности.
Получается, Кали полезла через забор потому что ворота и главный вход были закрыты, а перед магазином тусовалась толпа бегунов? Тогда это единственный незаметный путь внутрь. Разумно. Я бы и сам так поступил — зачем косплеить из себя крутого уничтожителя зомби, тратить патроны или подвергаться опасностям ближнего боя с заражёнными, если всего этого можно избежать.
Я легко перемахнул забор, спрыгнул внутри дворика и тихо приблизился к тёмному провалу задней двери. Большой навесной замок был жестоко застрелен. Судя по всему, из пистолета. Я присел и отчётливо прочитал выгравированную надпись на металле — «Цена: пятьдесят две коп». Какой ветеран, однако! С безоблачных советских времён нёс службу, пока не переместился в Улей и не столкнулся с моей напарницей.
По самому замку я не в жизнь бы не опознал оружие, из которого в него стреляли. Однако рядом обнаружились три гильзы девять на восемнадцать. Это калибр пистолета Стечкина, каким была вооружена Кали. Мои нехорошие предчувствия усилились.
Я медлил. Честно говоря, больше всего боялся перешагнуть порог магазина и увидеть мёртвое истерзанное тело Кали. Отбросив колебания, всё-таки вошел. Внутри царил полумрак, опустошение и разорение. Отсюда вывезли всё, что могло представлять интерес в Улье. Вдумчиво осмотрел внутренние помещения. Самая интересная находка меня ждала в подвале магазина.
Тут имелись следы двух-трёх дневного пребывания людей и свежий, ещё не до конца окоченевший труп крепкого мужчины в полицейской форме. Полицию я сам не любил. Обычно служители Фемиды выполняли долг до конца. Обнаруживая на улицах своего мирного города мрачного бородатого хмыря с автоматом, как правило, разоружали его, крутили руки и отвозили, куда следует. То есть в обезьянник. Где рейдеры без посторонней помощи, случалось, и погибали за решёткой от спорового голодания. Так что поводов не любить представителей закона у любого иммунного было много. Но не до такой же степени не любить…
Гильза снова нашлась, но на этот раз семь-шестьдесят два. Я выругался. И принялся осматривать подвал с пристрастием. Поиски дали результаты. В подсобном помещении нашлись пистолет и рюкзак моей напарницы.
Итак, Кали здесь была. Она была одета в гражданскую одежду. Значит, избавиться от оружия и рюкзака решила, для того, чтобы сойти за одного из нашедших тут убежище свежаков. Кто их в итоге прихватил, даже не надо думать. Тот, кто способен убить безоружного человека. Потёртый табельный «Макарон» в стандартной кобуре нашелся рядом с вещами моей напарницы. Муры. Или сочувствующие. Так сказать, стремящиеся стать частью выгодного преступного сообщества.
Всё это я уже додумывал, пристраивая наплечную кобуру со «Стечкиным» на себя. Идти по следу труда не составит. БМП оставила на асфальте читаемый след в виде бороздок и сорванных заплаток на выбоинах.
43. Настоящее. Кали
Протестов возмущённой таким решение Кали Рэм слушать, разумеется, не стал. Блондинка негодовала, возмущалась — для неё было неестественно и неприемлемо выходить из боя, когда остальные остаются сражаться. Да, тактика, да, стратегия, да, разумность — всё это она прекрасно понимала. И помнила, что однажды выжила только благодаря тому, что Смак так же вовремя заставил её унять свой бойцовский пыл и посмотреть правде в глаза — оставшись, она никому не поможет. Но зато погибнет вместе со всеми, причём абсолютно бессмысленно и бестолково.