Однако по окончании урока меня ждал сюрприз. Дождавшись своей очереди вернуть учебный меч в стойку, я направился было к выходу — на сегодня это было последнее задание, — но был внезапно остановлен возгласом ректора:
— Орк, погоди. Подойди ко мне.
Готовясь к худшему, подчинился и с удивлением заметил в руках у Волка свой собственный меч.
— Я не стану спрашивать, где ты взял его, — без предисловий начал Хёгни. — Но это оружие открывает своему владельцу очень большие возможности. В особенности, когда у владельца есть знахарский Дар. Однако же и требует оно тоже немало. Поэтому, Орк, я назначаю тебе дополнительные занятия со мной, сразу после общего урока по фехтованию. И на них ты будешь тренироваться со своим мечом. Держи. Не будем терять время.
Я тут же забыл и о карте, и о гроссбухе, и об отдыхе, который успешно обломился. Вот уж не ожидал, что ректор так быстро прознает о моём мече. Нет, интерес к нему был, в общем-то, ожидаем — всё-таки клинок серых, как ни крути, на любом углу не купишь да и не сыщешь. Но чтоб вот так, да ещё и сразу учить…
Протянув руку, я взялся за рукоять меча.
— Приступим, — просто сказал Хёгни. — Вставай в стойку.
Глава 13
— Здаров, Орк!
Сокурсник, общения с которым я старательно избегал, выцепил меня в одном из дальних коридоров Замка, по которому я направлялся на очередной урок. Сказать по правде, он был не единственным, с кем я категорически намеревался сразу свести общение на минимум. Большинству студентов на меня было плевать примерно так же, как и мне на них, и моё желание оставаться мрачным квазом-одиночкой их вполне устраивало. Но нашлись и те немногие, кто во что бы то ни стало пытался наладить общение.
Очкастая ботанка Лакшери отвалила довольно быстро, сочтя меня угрюмым мудаком. Низкий и тощий Халва, запомнившийся мне только тем, что проблевался на первом же вскрытии в прозекторской, досаждал не очень сильно. Щегол, сделав две или три попытки задружиться, тоже отстал. А вот Перун всё никак не унимался.
Я, помня предупреждение Гиви, от мура старался держаться как можно дальше, но тот словно поставил целью всей своей жизни затащить меня в свою группировку. Второй на с ним разговор случился уже на следующий день после первого и был намного более прямолинейным. По его итогу Перун с видом человека, который искренне уверен, что вот-вот станет полноправным хозяином мира, заявил, что пора определить сторону, к которой я примкну. Из альтернатив он упомянул только группировку Гоги — того самого «Кукуруза», которого я видел при приёме в академию, — но снова настойчиво порекомендовал сделать «правильный» выбор. Я, помня про правило о недопустимости драк, хоть и пришёл в ярость от столь неприкрытого намёка, сдержался от желания надрать Перуну и его сявкам задницы и послал наглеца словесно.
Перун, как ни странно, в ответ только усмехнулся и заявил, что даёт мне неделю, чтоб всё взвесить и принять правильное решение. На слово «правильное» сделал, причём, особый упор. С этого разговора я начал ещё сильнее избегать мура и уже было понадеялся, что тот отвалил, и всё так и сойдёт на тормозах, но…
— Неделя истекла, Орк. И даже больше, почти две. Надеюсь, ты готов дать ответ.
Пока оборачивался, успел несколько раз сжать и разжать кулаки — уж очень хотелось их почесать об лощёную морду черноволосого. Но ещё сильнее хотелось не быть отчисленным из академии, так что я сжал зубы и как можно крепче вцепился в стопку исписанных тетрадей, которые нёс.
— Какой ответ? — нарочито грубо поинтересовался я. — Я в ваши детсадовские игры не играю! Без меня разбирайтесь!
Перун издевательски переглянулся с парой прихлебателей, прихваченных для массовки, пожал плечами и уставился на меня.
— Не слишком умно, Орк. Сильные люди должны объединяться, чтоб стать ещё сильнее. Одиночки — уязвимы, кому, как не тебе, знать об этом. К тому же, одиночки — они всегда против всех, а это чревато, скажем так, неприятными последствиями.
— Угрожаешь мне? — свирипея, поинтересовался я.
— Угрожаю? Нет, конечно, какой смысл? Скорее, рассказываю о перспективах. Ты же умный, Орк, сам всё понимаешь. В одиночку тебе обучение не потянуть. Кназ отказал тебе в общежитии, хозяин гостиницы взвинтил и без того неприличные цены до небес. А на тебе висит ещё и финансирование твоей малолетней любовницы. Знаешь, я мог бы тебе помочь. Словечко тут, словечко там — и Кназу придётся заселить тебя в общежитие. Ещё пара нужных разговоров, и Хоттабыч тоже пойдёт навстречу и умерит собственную жадность.
Уже готовый броситься в бой, наплевав на правила академии, я вдруг резко остыл. Захотелось заржать в голос. Меня только что попытались бездарно купить. Меня!
Издевательская улыбка изломала мою уродливую квазовскую рожу.
— Ты в натуре считаешь себя сильным? Ты??? Нет, ну это уже слишком! Кто тебе это сказал? Аха-хах!!!
Я всё-таки не выдержал и гомерически расхохотался, едва не выронив при этом тетради. Когда немного успокоился — поднял голову и рискнул снова посмотреть в лицо Перуну. Ох, лучше бы я этого не делал — ржач накатил с новой силой.
Перун, этот напыщенный сноб, стоял красный, как свежеварёный рак, и не знал, куда деться от своих же миньёнов, которые старательно отводили взгляд от своего босса.
— Ты… Ты!.. — процедил он и вдруг вскинул руки.
Отреагировать я не успел — в грудь мне словно отбойным молотком зарядили. Рёбра жалобно хрустнули, ноги поневоле оторвались от пола, и я, пролетев спиной вперёд метра три, врезался в стоявую у стены кадку с финиковой пальмой. Тропическое деревце хрустнуло ещё жалобней, чем мои рёбра, и сломалось. Кадка поддержала его страдания и тоже развалилась под весом моей двухсоткилограммовой задницы.
— Ауч! — сказал я, поднимаясь, и сграбастал обломок пальмы. — Слыш, ты, гей натукатуренный! Знаешь, куда я тебе это сейчас засуну?
— Засунь, гамадрил беременный! — нехорошо оскалился Перун, принимая боевую стойку. — Засунь — и вылетишь из академии как кусок дерьма под напором жопных газов! Ты совершил ошибку, Орк!
— Хренорк! — выдал я, пока до меня медленно доходило, что я стал жертвой провокации этого малолетнего дебила.
Однако гордость уже не позволяла мне отступить. Я сделал шаг навстречу Перуну, осклабившись самой гадкой своей ухмылкой и занося над головой обломок пальмы.
— Давай! — подзадорил меня Перун. — У меня есть целых два свидетеля, что ты напал на меня без всякой причины!
И я дал. От первого размашистого удара Перун увернулся, пригнувшись. Но от второго, ногой по яйцам, не сумел ввиду собственной к нему неготовности.
Раздался смачный «чвоньк».
— Уоу, — выразил свои впечатления Перун, сгибаясь пополам.
Один из подручных черноволосого прыгнул на меня, но был остановлен полным боли повелительным окриком:
— Стоять! Ты свидетель!
Да, план Перуна был прост и надёжен. За драки на территории Замка полагалось отчисление. И именно на драку мой оппонент и рассчитывал. Для того и взял с собой миньонов, чтоб подтвердили его «невиновность». Мне же теперь оставалось только идти до конца.
Зарычав, я вновь занёс обломок несчастной пальмы. Но ударить не успел — чья-то крепкая рука перехватила пальму и с силой потянула на себя. Я разжал пальцы, выпуская пальму, и с разворота дал крюка кулаком второй руки. Однако там, где я ожидал встретить ещё одного противника, никого уже не оказалось.
— Орк! Успокойся! Ты сейчас наломаешь таких дров!
Сквозь красную пелену ярости в глазах я разглядел отскочившего в сторону цыгана Али, всё ещё крепко сжимавшего мою пальму.
— Уже наломал! — громко взвыл Перун и демонстративно согнулся едва не до пола. — Он напал на меня! И отбил мне яйки!
— Странно, а я видел, что это ты первым нанёс удар с помощью одного из своих Даров. А Орк вынужден был защищаться, — ледяным тоном парировал Али. — И что мы будем с этим делать?
Вопрос вогнал Перуна и его миньонов в ступор. Черноволосый даже забыл притвориться, что ему всё ещё очень больно, и выпрямился. Поскольку теперь мы с ним находились в примерно одинаковых условиях, выбор у мура, скажем честно, стал невелик. Первым и самым выгодным для него вариантом было убить Али и снова начать своё нытьё о том, как я вероломно напал на него и его друзей, попутно убив вступившегося за них цыгана. Вот только трое на двоих, один из которых к тому же кваз — расклад, никак не гарантирующий победу. И это было ясно даже дураку.
Дураком Перун всё-таки не являлся. Постояв с минуту и посверлив нас с цыганом злобным взглядом, он бросил:
— Ещё встретимся. С каждым из вас.
И, развернувшись, двинул прочь, чеканя каждый шаг. Его ничего не понявшие прихвостни, переглянувшись, последовали за предводителем.
— Зря ты купился на их провокации, — спокойно заметил Али, отбрасывая в сторону несчастную пальму, а верней — то, что от неё осталось.
Я обернулся к цыгану.
— Зачем тебе это?
Тот пожал плечами.
— Не люблю муров. А питерских так вообще не перношу.
Я открыл было рот, чтоб поинтересоваться причинами, но Али не готов был откровенничать. Не сказав больше ни слова, он развернулся и был таков.
Я остался наедине с разбитой кадкой и валяющимися вокруг тетрадями с конспектами.
Глава 14
Как ни странно, вмешательство Али действительно избавило меня от проблем. Перун о нашей с ним стычке словно забыл. По крайней мере, ни на следующем уроке, ни на следующий день никаких санкций ко мне применено не было. Учителя вели себя как обычно, и даже вездесущие охранники из Ордена не бросали на меня свирепых взглядов. Иными словами, никто так ни о чём и не узнал.
В этот вечер пятницы я после занятий в Замке сразу же направился в гостиницу, где снова застал Аню в своём номере, снова в неглиже, снова в обнимку с «плойкой». Стабильность — признак мастерства.
— Иди-ка сюда, — позвал я её. — У дяди Орка есть кое-что для тебя.
— Ща! — крикнула девочка, продолжая резаться в приставку.