На карте Питона кластер Кируна был отмечен крестом. Тем самым, перевёрнутым. И я теперь догадывался, что это был за знак.
Стук в дверь прервал меня. Сначала я хотел сделать вид, что никого нет дома, но, когда стук настойчиво повторился целых три раза, всё-таки пошёл открывать.
На пороге обнаружился охранник из Ордена.
— Тебя вызывают в Замок, — без приветствия произнёс он.
— Сейчас? — удивился я. — Я же только вернулся.
— Сейчас, — спокойно подтвердил охранник. — Учителя допросили Халву и собрались на совет. Ольга Анваровна сказала, что он не будет долгим, и велела тебя привести.
— Ладно. Только оденусь, — недовольно проворчал я.
Ох уж эти женщины, ни минуты от них покоя! Сама отправила отсыпаться и сама же передумала. Чёрт, лучше б я остался в Замке и додремал на скамейке!
— Поторопись, — посоветовал охранник. — Я подожду внизу.
— Что, без почётного караула никак? — язвительно бросил я ему в спину.
Охранник, правда, ничего мне на это не ответил.
Наскоро одевшись, я покинул номер. Охранник и вправду ждал меня у входа в гостиницу. Кивнул и первым повёл в сторону замка.
— Так ты тут в качестве конвоя или почётного караула? — решил добиться ясности я.
— В качестве охраны, — бросил охранник. — Функции полиции пусть выполняет полиция.
«Значит, конвой, — решил я по его ответу и приготовился к худшему. — Чёрт с ним, пусть будет, как будет».
Привёл он меня в то же самое помещение, где я проспал остаток ночи.
— Жди, — бросил он напоследок и ушёл.
А я остался в тихом пустом помещении совсем один.
Сначала сел на скамью, потом принялся ходить из угла в угол. Мысли скакали, как бешеные кони, не давая сосредоточиться ни на одной из них. Пометки, Аня, совещание, которое не сулит мне ничего хорошего. Халва, Щегол, снова пометки. Гроссбух, конвой, килдинги. Спораны, которых почти не осталось, рейд, снова Аня. И так круг за кругом.
Я настолько погрузился в эту круговерть, что даже не сразу заметил, что совещание закончилось, и дверь, ведущая в зал, где оно происходило, распахнулась.
— Входи, Орк, — позвали меня.
Мысли тут же остановились. Я почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок — ну не верилось мне, что преподы сейчас скажут мне хоть что-нибудь хорошее.
На негнущихся ногах я вошёл в зал с отполированным до блеска большим прямоугольным столом по центру, который окружили кресла с изящно изогнутыми подлокотниками. Большинство кресел пустовало, и лишь три у дальнего от входа конца стола были заняты Волком, Графиней и нашим преподавателем арктефакторики Авессаломом Григорьевичем — ещё одним древним старцем с внешностью юноши и повадками средневекового убийцы.
— Ольга Анваровна? — вопросительно повернул к графине лицо Хёгни.
— Ты ректор, — покачала головой та.
Из этого короткого диалога я окончательно уверился, что всё плохо, и я сейчас с позором полечу из академии.
— Логично, — вздохнул Волк и, нарочито кряхтя, поднялся из кресла. — Итак, Орк… Мы допросили Халву, допросили твою подругу и пришли к нескольким выводам…
— Аню? — перебил я. — Да как… Вы охренели, что ли⁈ Девочка столько пережила…
— Молчать! — неожиданно рыкнул Волк, и мне показалось на секунду, что он сейчас и в самом деле превратится в огромного матёрого хищника.
— Вот то-то же, — удовлетворённо и уже спокойно продолжил Хёгни, увидев, как я отшатнулся. — Авессалом Григорьевич, помогите мне, будьте так добры…
— Кхм… — вслед за Хёгни поднялся артефактор. — Анна дала показания добровольно, это, вообще-то, было её собственной инициативой. Я, как ментат, проверил каждое её слово и не нашёл лжи, а Ольга… Анваровна внимательно следила за её состоянием. Кстати, Орк, держится Анна хорошо, так что можешь её уже сегодня забрать домой. Девочке будет лучше в привычной обстановке. Так вот, её показания полностью совпадают с показаниями Халвы относительно событий до момента, когда она выпрыгнула из машины. Халву мы изначально много в чём заподозрили, но он, рассказывая о том, как спасся, также не солгал ни в чём. По результатам быстрого расследования мы не видим твоей или чьей-либо ещё из твоих товарищей вины в гибели Щегла. Она — результат крайне печального стечения трагических обстоятельств.
Не скажу, что на душе у меня отлегло, но полегчало всё равно знатно.
— Благодарю, Авессалом Григорьевич, — произнёс Хёгни, когда артефактор закончил. — Дальше я сам. Несмотря на то, что не ты убил Щегла, Орк, ты, тем не менее, косвенно посодействовал этому. Как я однажды уже говорил, академия не приветствует рейды во время учёбы.
— Я бы и не ходил, если бы не было острой нужды, — обиделся на напоминание я. — Мне общагу не дали, сказали, рожей не вышел. А гостиница стоит таких конских денег, что без рейдов я смогу оплачивать её не больше недели. Тем более, что Ане нужен отдельный номер. Да и жрать тоже на что-то надо!
— Нужда студентов — не проблема академии, — жёстко оборвал Хёгни. — Малым советом старших учителей мы расследовали смерть Щегла и не нашли твоей вины. Но завтра ситуация будет вынесена на общий совет, и я буду ратовать за то, чтоб внести в правила пункт о полном запрете рейдов для студентов.
— Да вы издеваетесь! — не выдержал я. — Мне же жить негде будет!
— Ещё раз повторю, Орк, твои проблемы — не наши! — с нажимом проговорил ректор. — Теперь иди. Завтра у тебя занятия, советую хорошенько отдохнуть перед ними. Никаких скидок на произошедшее тебе не полагается. И, как сказал Авессалом Григорьевич, можешь забрать свою подругу.
Спорить было бесполезно. Но очень хотелось врезать Хёгни — кулаки уже были сжаты и чесались. Разумеется, я сдержался — пока Аня в Замке, я не мог себе позволить пойти на конфликт. Но бесчеловечность ректора я запомнил. Улей, как говорится, квадратный, встретимся за углом.
Я развернулся и, не прощаясь, покинул помещение. Прошёл насквозь комнату со скамейками, зло пнув ногой ближайшую кадку с неизвестным мне тропическим растением с крупными цветами, отчего та жалобно дзынькнула и развалилась на куски.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Твою же мать!..
— Орк! — оклик догнал меня уже у дверей.
Сцепив зубы, я остановился. Обернулся.
— Вы что-то хотели, Ольга Анваровна?
Графиня, догнав меня, остановилась в паре метров.
— Я знаю почему, Кназ не дал тебе общагу.
— Потрясающе, — процедил я. — И что с того? Хёгни тоже знает, и всё равно решил сделать так, чтоб я не смог продолжить учёбу.
— Хёгни — ректор. Он заботится о студентах и Замке. Нам тут лишние трупы не нужны.
— Тогда я не вижу смысла в этом разговоре, графиня, — набычился я. — Думаю, мне нет смысла приходить на завтрашние уроки. Лучше поберегу спораны, чтоб закупиться патронами на дорогу домой. У меня их действительно слишком мало осталось.
— Не спеши рубить с плеча, — неожиданно мягко остановила меня Анваровна. — Я постараюсь решить твою проблему.
— Как?
— Одним из двух способов, — пожала плечами она. — Либо Волк не запретит тебе рейды, что маловероятно, либо я заставлю его повлиять на Кназа, и для тебя и твоей подопечной появятся места в общежитии.
— Аня ведь не студентка… — напомнил я.
— Сказала же — разберусь, — пожурила меня графиня. — Ты, главное, не горячись и не делай глупостей. Договорились? Уйти ведь всегда успеешь.
Ну вот и что мне было ей ответить? Гордо отказаться от помощи и свалить в туман, так и не став полноценным знахарем? Не отомстив за Аню и Щегла? Нет, если на отчисление я ещё мог согласиться, то Аньку я не предам никогда.
— Ладно, — нехотя согласился я.
— Обещаешь? — хитро прищурилась Анваровна и в её глазах прыгнули бесенята.
Вот же ушлая графиня!
— Обещаю, — пришлось выдавить мне.
— Хороший мальчик, — словно кошка, промурлыкала Анваровна своим потрясающим грудным голосом. — Теперь ступай и ни о чём не беспокойся.
Глава 30
Мерцающий свет лампы отбрасывал танцующие тени на карту, разложенную на моём столе, затянутом зелёным сукном. Передо мной стояла бутылка отличного белорусского рома, ведро со льдом и стакан, к которому я то и дело прикладывался, изучая карту Питона и размышляя. Бумаги и эта карта, попавшие к нам в руки, многое объяснили и облегчили жизнь, но вопросов всё равно осталось куда больше, чем было до того, как эти документы попали в мои лапы.
Вся рисованная от руки карта была выполнена на большом ватмане, к которому были приклеены дополнительные разновеликие листы. Несмотря на всю самопальность и небрежность исполнения, тут имелся вполне конкретный масштаб, и границы кластеров были достаточно подробно очерчены. Информативные короткие пометки, сделанные рукой Питона, объясняли многое. Например, бандит аккуратно штриховал двойным пунктиром зоны радиомолчания и беспилотные зоны. Чернотой были залиты, соответственно, чёрные кластеры. Серым грифельным порошком замазаны серые. На самих кластерах был обозначен период их перезагрузки, названия, а также хабар, который можно на этих самых кластерах поднять. Имелась также информация о предполагаемых количестве и развитии заражённых.
Всем этим я активно пользовался, планируя рейды, но, к сожалению, не придавал значения пометкам в виде перевёрнутых крестов и не анализировал их связь с заражёнными. Теперь же меня в первую очередь интересовало именно это.
Последний рейд обернулся крахом. Мы потеряли Щегла и чуть было не потеряли Халву. Аня, насколько я понимаю, осталась в живых только благодаря своей безалаберности и непониманию, что такое приказ. Раньше меня это возмущало, но сейчас я был этому только рад.
Если бы я потерял ещё и её… Не знаю, что бы со мной было. А она ведь и слышать не хотела ничего о том, чтобы не ходить со мной в рейды. Отправить её в Зимний тоже не вышло — за время нашего пребывания в Приозёрном через стаб не прошёл ни один караван, а самый ближайший ожидается только через полгода. Но отпускать Анютку одну было тем более страшно. Она хоть и обладает мощным Даром, но фактически ещё ребёнок. Никакой Дар не компенсирует недостаток жизненного опыта.