Копна немытых, торчащих во все стороны голубых волос театрального парика не могла вызвать ничего, кроме приступа тошноты. Обычно квазы, если и носят парики, прикрывая свои лысые бошки, стараются надевать только новые и чистые. Нередко это спасает им жизнь, потому что рейдеры, недавно вернувшиеся в стаб из вылазки, могут на автомате принять неаккуратно выглядящего человека за заражённого. А уж кваза — примут наверняка.
Я, когда не мог переодеться в свежее и чистое сразу по прибытии в стаб, закрывал обезображенное лицо балаклавой, и эта аккуратность, уверен, не раз спасала мне жизнь. Но эта квазированная женщина, казалось, бравировала собственным уродством, усиливая его лохмотьями и всклокоченными волосами неестественного цвета.
Именно по ним-то я и опознал Мальвину.
Заражённого я тоже узнал бы из тысячи, ведь это был один из тех, что атаковали мою группу, когда мы возвращались из рейда. Именно тогда они и убили мою крестную Мамбу.
Все элементы мозаики встали на свои места, собравшись в цельную картину. То нападение на нас не было случайным. И это всё спланировала и осуществила она. Мальвина.
Как только мне всё стало понятно, я рванул к ней, ослеплённый вспышкой гнева. Но оказавшийся у моего горла мой же нодиевый меч охладил пыл, прижавшись к коже бритвенным лезвием.
— Жёванный крот! — оскалилась Мальвина в жуткой клыкастой ухмылке. — И кто это у нас тут такой бойкий? Ба! Да это же Орк собственной персоной. Какие люди и без охраны! Чего молчишь? Вижу, что меня ты тоже узнал… Сказать нечего?
Мне действительно нечего было ей сказать, но с большим удовольствием я бы перешёл к делу и разорвал бы её на куски голыми руками.
— Какой, однако, неразговорчивый, — вздохнула Мальвина. — Твои дружки из хижины хотя бы материться могут, а ты прям как рыба воды в рот набрал. Ну что за поведение?
Похолодев, я увидел, как из-за спины элитника, управляемого Мальвиной, ещё одна группа килдингов вывела Лакшери, Кекса и Карантина.
Глава 48
Сокурсники выглядели неважно. Обоих парней разукрасили так, что мама родная бы не узнала — видимо, отбивались они до последнего. Лакшери досталось чуть меньше — по крайней мере, лицо у неё было без следов избиений, да и очки оставались на привычном месте, — но она сильно прихрамывала и держалась обеими руками за бок.
— Что, надеялся, что они сбегут и приведут подмогу? — издевательски подбоченилась Мальвина.
— Вот же самка собаки! — прошипела Анютка, сжав кулаки.
И тут же получила лёгкий тычок кулаком под рёбра, заставивший её согнуться. Я глухо зарычал, но холодная сталь продолжала прижиматься к моему горлу, вынуждая оставаться на месте.
— Так, было при них что-нибудь ценное? — наиздевавшись надо мной, посерьёзнела Мальвина. — Меч вижу. Что ещё?
— Ружья, — донеслось из-за моей спины.
— Пистолет, — добавил один из килдингов, сопровождавших студентов. — И ещё у девки было вот это с собой.
И протянул Мальвине прямоугольную коробочку переносной рации.
Квазиха при виде рации сначала заметно побледнела, потом покраснела. Злобно зыркнула на сжавшуюся от страха и боли Лакшери. И, наконец, лицо её приобрело сдержанно-жёсткое выражение.
— Не тянем резину! — зычно гаркнула она. — Тащите жертв к крестам!
Кекса и Карантина снова потащили на пригорок. Студенты, уже было снятые с крестов, сопротивлялись настолько яростно, что на каждого потребовалось аж по трое сектантов, чтоб одолеть парней. И то не обошлось без неожиданностей — Карантин умудрился одному из конвоиров оторвать зубами половину уха, а второму уже Кекс каким-то образом свернул шею, причём с летальным исходом.
— Орк, сделай что-нибудь! — в панике завопила Лакшери. — Спа…
И заткнулась, когда в лицо ей врезался кулак одного из килдингов.
Студентов, несмотря на то, что боролись они яростно, всё равно подтащили к крестам. К конвоирам присоединился ещё десяток сектантов, и вместе они снова приколотили вниз головой сначала Кекса, а потом и Карантина.
— За нас отомстят! — не своим голосом взвыл Карантин. — Вас всех перестреляют, как баранов, и оставят на жратву медлякам!!!
— Ори громче, — посоветовала ему Мальвина и нежно погладила бок покорно замершего рядом с ней элитника. — Моим малышам нравятся твои крики. Желудочный сок заранее выделяется…
Я мог только стоять и смотреть, сцепив зубы, на происходящее. К моему горлу по-прежнему был приставлен мой же меч, в затылок Ане непрерывно смотрел автоматный ствол, а обмякшую Лакшери держали под руки двое сектантов. Для любого из нас дёрнуться сейчас означало только одно — умереть. Но и просто стоять и смотреть на то, как парней, которых мы почти спасли, снова подвесили на кресты и готовятся резать, было невыносимо. Оставалось только надеяться, что Лакшери не просто так держала при себе рацию и действительно успела вызвать подмогу.
Однако я понимал, что даже если помощь в пути, вряд ли она успеет.
Чувство бессилия в подобной ситуации, пожалуй, даже хуже, чем собственная смерть. Я отчаянно пытался придумать, как выкрутиться из этой ситуации, как спасти парней и при этом не потерять Аню и Лакшери. Но в итоге выходило, что единственное, что я мог сделать — попытаться ещё немного потянуть время.
— Убьёте их — и чёрта с два я скажу, где взял свой меч! — крикнул я.
Килдинг, которого я почти уломал до появления Мальвины, усмехнулся.
— Ты требовал безопасности своей узкоглазой девки, а не этих. Смотри — она всё ещё жива. И мы отпустим её, если ты тоже выполнишь свою часть сделки.
С этими словами сектант покосился на Мальвину, и та, недовольно поджав губы, едва заметно кивнула.
— Убьёшь их, и я ничего тебе не скажу даже под пытками! Вон та уродка в парике подтвердит.
— Значит, твоя девка тоже умрёт, — ухмылка сектанта стала ещё гаже. — Толку от неё будет немного, но даже кровь жертвы, лишённой знахарского Дара, всё равно приблизит наступление Нового Мира…
— Жёваный крот, закрой хлебало! — резкий и злобный окрик Мальвины заставил килдинга примолкнуть, и я понял, что он только что выболтал нечто важное, причём открытым текстом.
Знахарский Дар — вот оно! Им для эффективных жертвоприношений нужны именно знахари! Поэтому килдинги и окопались в окрестностях Замка — чтоб иметь неограниченные запасы жертв!
Не понял я только одного — почему Хёгни и остальные преподы были так спокойны? Ведь наверняка всё это началось не сейчас, а намного раньше. Волк чётко сказал, что странные заражённые для него — не новость. Мы с Аней уже пришли к выводу, что появляются они только на кластерах с крестами, используемыми килдингами для жертвоприношений знахарей-студентов. Да и Ольга Анваровна проболталась (случайно ли?), что они уже теряли студентов таким вот образом. Просто… меньше.
Впрочем, думать о том, не сотрудничают ли килдинги с академией, и не был ли убитый мной Питон связным между Хёгни и сектантами, было некогда — к прибитым на крестах парням уже шли двое сектантов с кривыми ножами в руках. Надо было что-то делать. Но что???
Каменный цветок всё никак не выходил. Я бросил быстрый вопросительный взгляд на Аню. Девочка поняла меня сразу и печально качнула головой. Я заскрежетал зубами от досады — её Дар всё ещё не был готов к новому использованию. Значит, уйти на ускорении она не сможет, и у меня так и будут связаны руки.
Да где же чёртова помощь??? Неужели ботанка Лакшери втайне от нас тащила с собой рацию и даже не воспользовалась ею???
Отчаяние охватило всё моё существо. Я ощутил, будто воздух сгустился словно кисель, когда ребята, за жизни которых мы сражались, снова были подняты на прежние кресты.
Глаза сектантов горели ненасытной жаждой насилия, утолить которую можно было только нашей кровью. Эти долбанутые на всю голову маньяки напоминали мне в этот момент стадо кровожадных скотов, утративших последние остатки человеческого.
Мне всегда было непонятно, как происходит эта трансформация. Каким образом в общем-то обычные ещё месяц назад люди, попадая в Улей, становились мурами, килдингами или просто заурядными сволочами и заправскими негодяями. В этот момент ответ пришёл вспышкой, словно озарение свыше.
Они всегда были такими. Давящее на них цивилизованное общество с его законами, карательным аппаратом и понятиями о нормах морали не позволяло им развернуться и показать себя во всей красе. Есть же те, кто переводит деньги на блогерские стримы, во время которых можно купить унижения или побои и насладиться всем этим в прямом эфире.
Ещё я осознал истинный ужас нашего положения — мы были пешками в их великом замысле, всего лишь сосудами, наполненными Духом Стикса, которые должны быть откупорены определённым образом и в определённых местах, чтобы ускорить рождение их долбанного Нового Мира.
Я покосился на того, кто держал мой меч у моего же горла. Улыбка килдинга растянулась шире, но я заметил неуверенность в его взгляде — мгновение, выдающее колебания и страх, гложущий его. Он был человеком, балансирующим на грани безумия, цепляющимся за обещание спасения через кровопролитие.
Однако каркающий голос этой ведьмы Мальвины резал воздух, как лезвие, а топчущиеся заражённые, бывшие явно под её контролем, придавали её словам веса. Я насчитал пятерых — элитника, кусача, двух лотерейщиков и бегуна.
Части начали складываться, мрачная головоломка приобрела логичный вид.
Единственное, во что я отказывался верить, так это то, что всёэто творится если не с молчаливого одобрения, так при попустительстве ректора Хёгни Волка. Не мог же он наблюдать за тем, как килдинги похищают его подопечных буквально из залов академии. Или мог? Зараженные, те самые, нетипичные, с которыми мы с Аней столкнулись, были лишь следствиями этих жертв. Зачем килдингам необычные существа со странными свойствами? Мне живо вспомнился «тритон», утопивший нашу яхту, а потом мой взгляд вернулся к мерзкой фигуре Мальвины. Вот же ответ… Эта жаба каким-то образом управляет тварями Улья. Что, если нетипичные заражённые выводят для её целей?