когда не называй меня так! Я Куница! Ку-ни-ца! Запомнил⁈
Она смотрела на меня так, словно была готова вцепиться мне в глотку. И я почему-то не сомневался, что она это сделает, если я продолжу испытывать её терпение. Эта девица была из тех, кто сначала делает, а потом, может быть, думает. И то не факт… Может, и не думает вовсе. Вообще. Совсем.
— Хорошо, хорошо, — примирительно поднял я руки, изображая полную капитуляцию. — Понял. Куница. Исключительно Куница.
Краска медленно сошла с её лица, хотя в глазах всё ещё плясали злые огоньки.
— Следи за своим языком, Казанский, — процедила она сквозь зубы. — Иначе в следующий раз я могу и не сдержаться. И поверь, тебе это не понравится.
— Буду нем, как могила, — заверил я с максимально возможной искренностью. — И послушен, как дрессированный пудель. Давай уже выбираться из этой дыры, о несравненная и мудрейшая Куница.
Она фыркнула, но, кажется, мой слегка преувеличенный подхалимаж возымел действие. Или просто инстинкт самосохранения перевесил желание продолжать перепалку.
— То-то же, — бросила она. — Пошли…
Взгляд, которым смерила меня Куница, был презрительным, однако, проскользнуло в нём что-то вроде… любопытства? Или это мне уже мерещилось?
Она пошла по коридору, неразборчиво ворча себе под нос, но до меня доносились только обрывки фраз.
— И угораздило же меня с тобой связаться… Второй уровень… Ещё троллит меня…
— Сама виновата, — парировал я, двинувшись за ней. — Кто просил называть себя великой и доброй? Я, например, существо скромное. Мне достаточно, чтобы меня называли просто Илья. Без всяких там эпитетов.
Перебрасываясь негромкими фразами, дошли до оружейной комнаты. Она, как и ожидалось, не впечатлила. Оно и понятно — это не армейская часть, а небольшое отделение милиции. Тем не менее, в ней мы разжились тремя АКСу, парой пистолетов Макарова и самозарядным дробовиком МР-155.
Нашлись и спецсредства. Дубинки и наручники нам были без надобности, но удалось найти несколько лёгких бронежилетов скрытого ношения — вроде как они должны защищать от пистолетной пули, но и от низших заражённых тоже могут помочь.
Патроны закинули в три сумки из-под противогазов и направились на выход. И тут навстречу нам вышёл мужчина в «гражданке».
— Вы кто такие? — спросил он громко и потянулся к кобуре скрытого ношения.
Куница не стала дожидаться, пока он подойдёт ближе. И отвечать тоже не стала. Пистолетный выстрел оглушительно грохнул в тесном коридоре, заставив меня инстинктивно пригнуться. Пуля ударила мужчину в грудь, но, похоже, не причинила ему особого вреда. Он лишь слегка качнулся, словно от толчка, и продолжил своё движение.
— Твою мать! — выругался я, отступая на шаг и вскидывая укороченый автомат.
Глава 37
Я вскинул «калаш» и дал короткую очередь. Пули ударили «цифру» в грудь, отбрасывая его назад. Он рухнул на пол, задёргавшись в предсмертных конвульсиях. Но радоваться было рано. Из-за угла, откуда только что выскочил первый, показался ещё один. Этот был одет по форме. Оценив произошедшее безумным взглядом, он выхватил из кобуры табельный ПМ и сразу открыл огонь.
Пули засвистели над головой. Я упал на одно колено, одновременно нажимая на спуск. Перестрелка в замкнутом пространстве — то ещё удовольствие. Рикошеты, грохот выстрелов, от которого закладывает уши, запах пороха…
Адреналин впрыснулся в кровь лошадиной дозой, обостряя все чувства, и выпущенные мной пули нашли свою цель. Вторая «цифра» схватилась за живот и медленно осела на пол. Я быстро сменил магазин, хозяйственно убирая неполный в сумку от противогаза. И лишь выбравшись из тесноты коридора в небольшое фойе, позволил себе перевести дух.
В этот же момент перед глазами вспыхнули два сообщения:
Уничтожен потенциальный зараженный. Уровень — 0. Вероятность получения ценных трофеев — 0. Получено 2 очка к прогрессу реакция, получено 1 очко к прогрессу меткость.
Уничтожен потенциальный зараженный. Уровень — 0. Вероятность получения ценных трофеев — 0. Получено 1 очко к прогрессу реакция, получено 2 очка к прогрессу меткость.
Очки — это, конечно, хорошо. Но мысль о том, что мы… я только что завалил двух сотрудников милиции и, по сути, ограбил отделение, не давала покоя. Да, в этом новом мире они, скорее всего, уже не были теми, кем раньше. Просто «цифры», оболочки, заготовки, которым суждено стать исключительно заражёнными. Но всё равно на душе скребли кошки. В прошлом мире я бы на такое никогда не пошёл.
Хотя кто знает? Себя прежнего я почти не помнил. А Куницу знал от силы час. Может, мы всегда были такими? Отморозками, готовыми на всё ради выживания?
В конце концов, сложись обстоятельства иначе, я бы их не тронул. Предоставил бы им самим разбираться с последствиями «перезагрузки». Но они напали первыми. И у нас не было выбора. Или мы их, или они нас. Таков закон этого проклятого Континента.
— Казанский! — оклик Куницы вырвал меня из тягостных размышлений.
Я обернулся. Она стояла, прислонившись к стене, и морщилась от боли. На штанине бывших моих треников в районе бедра расплывалось тёмное пятно.
— Твою ж… — я еле сдержал ругательство. — Ранили?
— А ты делаешь успехи, — процедила она сквозь зубы. — Ещё немного, и сойдёшь за пациента дурдома…
Я подошёл ближе, не потрудившись сообщить, что дурдом — уже пройденный для меня этап. Рана выглядела не слишком серьёзной, но крови было порядочно.
— Вот же ж засада, — я покачал головой. — Нам сейчас, как братьям Марио, надо быстро-быстро бегать и высоко-высоко прыгать. А ты у нас теперь… не очень мобильна. Что делать будем?
— Что-что? Когти рвать! — ответила она в своей обычной хамской манере, но в голосе её послышалась плохо скрываемая боль.
Она шагнула вперёд, но тут же пошатнулась. Я подхватил её под руку.
— Держись, Куница. Прорвёмся.
Она фыркнула, и, кривясь от боли обшарила карманы одного из убитых «цифр», откуда извлекла связку ключей.
— Вот. По крайней мере, сможем уехать отсюда с комфортом. Ищи глазами что-нибудь на четырёх колёсах. Желательно, с полным баком.
Мы выбрались из отделения милиции на улицу. Город встретил нас напряжённой тишиной. Зловещей такой, очень и очень нехорошей тишиной. Небо затягивали тёмные тучи, и в воздухе ощутимо пахло дождём.
На стоянке перед отделением стояла всего одна машина — УАЗик-буханка.
— Чего смотришь? — усмехнулась она. — Карета подана. Водить-то умеешь?
А я умею? Память молчала на этот счёт. Когда мы ехали с Бысей на Тип-10 я был уверен, что с управлением справлюсь, а вот при взгляде на милицейскую буханку такой уверенности почему-то не ощущал.
— Не помню, — пожал я плечами. — С твоей ногой за руль нельзя. Так что даже если не умею, буду учиться на ходу. Вроде ничего сложного…
— У придурков всё несложно, — зло прошипела она. — Будем надеяться, что вспомнишь.
С моей помощью она забралась в пассажирский салон. Я собирался уже сесть за руль. Но Куни воскликнула:
— А ты ещё что за урод⁈
— Я? — ответил ей мужской голос.
— Головка от часов «Заря», — выстрелила внезапной рифмой моя спутница. — Не я же…
Я заглянул внутрь «буханки» через распахнутую дверь и увидел следующую картину маслом — на заднем сиденье, скорчившись, сидел мужик лет сорока, в потёртой кожаной куртке и выцветших джинсах. Руки его были скованы за спиной наручниками. Жгучий брюнет с характерным, явно сломанным в бурной молодости, носом и цепким взглядом тёмных глаз. А напротив него, перегородив выход, стояла Куница, направив на него ствол «калаша». В её глазах плясали злые огоньки, а губы были плотно сжаты.
— У меня тот же вопрос, — произнёс я, переводя взгляд с Куницы на мужика и обратно. — Что это ещё за пассажир безбилетный? И почему он такой нарядный?
Мужик в наручниках криво усмехнулся, обнажив ряд не самых ровных, но крепких зубов.
— Михаил Хамбурчик, к вашим услугам, — произнёс он с таким отчётливым одесским акцентом, что у меня на секунду возникло дежавю. — А нарядный я, потому шо некоторые несознательные граждане в форме решили, шо мне так будет красивше. Задержанный, так сказать. По подозрению в… а в чём, собственно, меня подозревают, я так и не понял.
— Выходи, — коротко бросила Куница, не опуская оружия.
Её голос был резким, как удар хлыста.
Хамбурчик и не подумал пошевелиться. Он лишь вальяжно откинулся на спинку сиденья, насколько позволили наручники.
— Таки я не понял, мадам, вы шо, в органах служите? Если служите, то я б послушал, в каких? Шоб я так сразу бежал исполнять ваши указания под дулом автомата? Вы ж не ментовские гоблины, я так понимаю. А раз так, то с какой такой радости я должен вам подчиняться? Я имею полное право знать, шо тут вообще происходит, и кто вы такие, шоб мне приказывать и волыной в нос тыкать.
Я мысленно вызвал справку по этому колоритному персонажу. Система не заставила себя долго ждать:
«Объект — человек, потенциальный иммунный, ID 8967−929–562–982–127, идентифицировал себя как Михаил Хамбурчик, предположительно безоружен, умения Континента не выявлены.»
Потенциальный иммунный. Впервые такого вижу. Хотя вроде и Куни говорила, что такие бывают… Интересно…
— Ты прав, Миша, мы не милиция, — хмыкнул я, обходя «буханку» и садясь на водительское место. Ключ уже торчал в замке зажигания. — Хочешь с нами? А поехали. Компания в дороге никогда не бывает лишней. Особенно если эта компания умеет держать язык за зубами и не задавать глупых вопросов.
Я повернул ключ, и двигатель «буханки» недовольно кашлянул, но завёлся.
— Казанский, ты с ума сошёл⁈ — Куница обернулась ко мне, её лицо исказила гримаса возмущения. — Этот хрен — цифра! Он нам не нужен! Только подведёт в самый неподходящий момент!
— Во-первых, Куница, он «потенциально иммунный», как и мы с тобой, — возразил я, бросая взгляд в зеркало заднего вида. Пустые улицы не внушали доверия. — Во-вторых, тебе кто-то должен перевязать ногу. Или ты собираешься в таком виде геройствовать? Торчать возле отделения милиции, кишащего, как я погляжу, уже не совсем милицией, — это как раз самый верный способ накликать беду. В-третьих, даже если он и «цифра», я не брошу иммунного на съедение этим тварям. Не по-людски это.