Меня окружали не проходы от места к месту, а множество помещений, туннелей и обширные зоны с оборудованием. Складывалось ощущение, что этот стаб, как айсберг, у которого на поверхности лишь небольшая честь, а большая скрыта от посторонних глаз. Мы уже больше минуты непрерывно спускались, что меня немного озадачило, я бы, скорее всего, мог, опустив взгляд, увидеть низ конструкций, но уж больно я не хотел вызывать подозрений.
— И как глубоко нам спускаться?
— Самый нижний этаж находится на глубине пятьдесят пять метров, прокомментировала Ника, — но высота этажей разная, есть три метра, а есть и двенадцать, — добавила она. — Но нам чуть выше, — не успела она договорить, как лифт остановился и без какой-либо мелодии раскрыл двери.
Двери, открываясь, обнаружили темное, подсвечиваемое лишь лампами кабины помещение, но как только мы вышли, сразу же плавно зажглось освещение.
— Я так понимаю, что вначале вы строили бункер, а уж впоследствии город? — спросил я, следуя за девушкой.
— Да, именно так, и если бы тогда кто-то сказал, что постройки сверху, призванные маскировать входы, будут выглядеть так, как сейчас, я бы первая ему в лицо рассмеялась.
— Не планировалось?
— Нет, тогда в планах только выжить значилось, нам-то одних пришлых, что за черным выступом обитали, хватало, а тут ещё с запада другие появились. Еще пару лет все шло, как прежде, даже караваны в мешок ходили, и вдруг все закрутилось, да так, что было бы куда сбежать, многие бы сбежали. При этом, если тем, кто за выступом черноты обитает, к нам нужно было через опасные кластеры с тварями идти и часто их конвои либо не доходили вовсе, то пришлым с запада этого делать было не нужно. Там вдоль черноты много медленных кластеров, где, с учётом их технологичного вооружения, для них была словно асфальтированная дорога для джипа. Потом, конечно, есть внушительный кусок с нормальными кластерами, после которого уже наши медленные начинаются, но там мало шансов на развитых тварей нарваться. Твари крайне неохотно выходят на черноту, и большие группы рядом с ней появляются лишь на короткое время после перезагрузок, так что путь к нам для них почти открыт. Если первые моральные уроды вначале хоть как-то скрывали свои намерения, и лишь через десяток лет все окончательно поняли, что они здесь на кластерах ловят тех, кто хотя бы полгода прожил и из них потроха вытаскивают, как мы из тварей, то пришедшие с запада сразу занялись массовой добычей нашего брата. Как бельков на севере валили, только тех палкой по башке и в разделку, а эти глушили отряды со своих флайкаров, собирали и разделывали медленно и со вкусом. Да что я тебе рассказываю, ты был на ферме, видел, под какие объемы она была рассчитана, и главное, им отпора дать никто не мог. Если от восточных большой отряд в пять-шесть десятков рейдеров мог отбиться или, тем паче, уничтожить их, то с западными гостями это не выходило.
— Летающие дроны?
— Они самые, — горько подтвердила она, — с первыми еще можно было справляться, они, видимо, приспособили под себя гражданские модели и сбить их даже из стрелкового оружия можно при должной сноровке. Но появившиеся позже даже крупным калибром не пробивались, а все, что имелось из техники в то время, было заточено под борьбу с наземными тварями, про воздух никто не думал, ведь твари не летают. Ну, вот и пришли, — резко прервалась она, когда мы, пройдя по очередному коридору, уперлись в массивную гермодверь. Как и во всех предыдущих случаях, бойцы быстро и сноровисто открыли её, и, пройдя внутрь, мы очутились в немаленьком таком ангаре.
— Впечатляет, — не удержался я от комментария, увидев несколько рядов разношерстной боевой техники.
— Те самые аппараты, о которых шла речь, вон там, в ремонтной зоне, — она указала направо.
— Что-то у вас в ремонтной зоне слишком безлюдно? — поинтересовался я.
— Тут и так много народу не бывает, но и тех, кто был, временно отпустили в отпуск. Раэль убедил всех в том, что ваши способности лучше не афишировать, точнее, для нас будет лучше, если мы их афишировать не будем, а так для вас обоих тут есть все, что нужно.
— Обоих? — зацепился я за сказанное ею.
— Да, мы решили привлечь уже знакомого вам парнишку с позывным Хакер, дело в том, что многое зависит от работы программного обеспечения машин и агрегатов, а он, как вы помните, с этим практически на ты.
— И где он, ведут другим путём?
— Нет, что вы, он прибудет часам к десяти, отдохнет, перекусит и к вам в помощь, за его язык не переживайте, он теперь работает на стаб, а это дорогого стоит, так что все увиденное здесь останется только здесь.
— Да он, если что, уже все это видел, так что смысла особого нет в его молчании, хотя, если учесть ваши арсеналы и оружие внешников, думаю, принять его в счастливую семью резонно. — Ника поморщилась, видимо, семьей не хотела считать его или других обитателей стаба, но сказала она совсем другое.
— Вот карта, — начала она, протягивая мне пластиковую карту доступа, — она сработает на лифте, что позволит вам без нашего участия приходить сюда и уходить по надобности, хотя тут есть все, что нужно, вон там для вас приготовлена комната, — она указала на приоткрытую дверь. — Там же имеется телефон, по которому можно заказать все, что вам потребуется, включая еду и людей в помощь, если это понадобится.
— Прям золотая клетка, — съехидничал я, — а что, если пойду гулять по коридорам?
— Все важные места имеют электронную блокировку, и вы не попадёте туда, куда нельзя, ну, а камеры, я думаю, вы и так заметили, да еще и кое-где имеется постоянная охрана. Но самое главное — я не вижу для вас никакого резона в том, чтобы портить отношения с нами, ведь в этом регионе мы самый мощный стаб. Изо всего, что я о вас знаю, легко делается вывод, что вы перекати-поле, и для вас нет особой разницы, как к вам относятся в том или ином месте, но все же хорошо иметь место, где вам рады.
— Согласен, и да лазить бы не стал, вот только вы должны знать, что железная дверь не всегда препятствие непреодолимого плана.
— В этом мире при определенных способностях вообще непреодолимых препятствий нет, именно поэтому мы не стали городить бетонные переборки в пару метров толщиной.
— Ну да, согласен, лично видел пару обладателей даров, для которых такой заслон не проблема, может быть, все же посмотрим на флайкары?
Она кивнула, указав бойцам жестом на накрытые полотнами странной прорезиненной ткани остовы. Через минуту моему взору предстали четыре летательных аппарата, которые, к моему удивлению, совершенно не напоминали виденные мною ранее образцы технологий серых. Один агрегат, что был частично разобран, я проигнорировал, осмотрев тщательно остальные. Два флайкара были почти копиями друг друга, представляя из себя продолговатый фюзеляж с четырьмя пилонами по его торцам. На каждом пилоне имелось по два винта с механизмами регулировки изменения вектора тяги, и сами лопасти также имели регулировку изменения наклона. Кабина у обоих была полностью прозрачной, а вдоль борта вместо иллюминаторов располагалось сплошное стекло, что мало походило на военную технологию. Назначение данных аппаратов было явно экскурсионно-прогулочное, в чём я убедился, заглянув в один из них.
Более тщательный осмотр все-таки позволил найти между ними отличие, заключавшееся в том, что второй имел дополнительную дверь в задней части салона. Открыв её, я увидел небольшой отсек, отделенный от пассажирской части, а Ника прокомментировала, назвав его багажным отсеком. Внутри обеих летающих машин было всего четыре кресла с расчётом на трех пассажиров и пилота, причем комфортные места находились лишь в втором ряду. Тот, что имел багажное отделение, и вовсе был оборудован хоть и неплохими сиденьями, но гораздо хуже, чем у своего собрата, по всей видимости, какой-то транспортный вариант, возможно, даже такси.
Третий отличался от других своим размером, но по форме и общему дизайну им соответствовал, как будто кто-то просто отмасштабировал его. Внутри были комфортные сиденья, как в первом, большая кабина, хотя понятие её было условно, так как она не была отделена от салона, и кресел было уже шесть. Нечто вроде багажного отсека тоже присутствовало со стороны кормы, но отдельной двери не имело, а вот несколько столиков и разъёмов питания такого же стиля, как я видел у серых, было. По всей видимости, данный экземпляр являлся специализированным вариантом для выполнения не туристических и логистических задач. Полуразобранный экземпляр был в точности похож на первый, и его я осмотрел лишь поверхностно.
Все машины имели целый вид и несли лишь незначительные следы эксплуатационного износа, это намекало на то, что в СТИКС они попали сразу после изготовления. Во всех трех машинах было крайне сложно разглядеть военное назначение. От них просто веяло гражданской техникой, но для СТИКСА владение такой машиной дало бы массу преимуществ.
— Есть еще масса демонтированных агрегатов, скажем так, запчастей, — сказала девушка, неверно расценив паузу.
— Это хорошо, — все, что сказал я перед тем, как активировал дар электрика.
В том, что это технологии серых, сомнений было мало, и после активации дара их не стало совсем, по крайней мере, до встречи с ними я ни разу не встречал технологии эмиссионно-ядерной батареи, как выразилась Ки, если мне не изменяла память. Но сейчас я был озадачен, поскольку был уверен, что цилиндрическое возвышение, которое выступало в проходе по всей длине салона и является той самой батареей, но мой дар меня разочаровал. Сама батарея находилась в задней части, а по салону располагалось нечто схожее с ней, но не излучавшее того же свечения, что и сама батарея.
— Странно, — сам не желая того, выдал я, но Ника, по всей видимости, поняла, о чем речь.
— Если вы про ядерную батарейку, то да, она тут весьма небольшая, а остальная её часть — это что-то вроде суперконденсатора, так это назвал один из наших электронщиков, но сами серые его называют накопитель.