• Я не требую много. Всё, чего я хочу от него, – чтобы был рядом и уделял мне внимание.
• И еще внимания, пожалуйста. Внимания не хватает.
• Я никому не нужна, кроме него. Если он меня бросит, я не вынесу этого.
• Да, сейчас не всё гладко, но скоро наладится. Надо только верить.
Чек-лист контрзависимой позиции:
• Я не очень эмоциональна, не люблю телячьи нежности.
• Я – как кошка, которая гуляет сама по себе. Задыхаюсь в отношениях, мне иногда надо отдыхать от партнёра и отношений.
• У меня много дел, задач, работы, встреч и интересов. Я не собираюсь всю жизнь просидеть дома рядом с семьей.
• Чувства и потребности партнера? Впервые слышу об этом.
• Если партнёр со мной спорит, я добьюсь своего и сделаю так, что он почувствует себя виноватым. Ведь это правда.
• Я не понимаю, как некоторые люди не могут жить без отношений. Я чувствую себя нормально встречаясь с кем-то только для интима. Часто завожу отношения на расстоянии. Люблю курортные романы за то, что их не нужно продолжать.
• Если я встречаюсь с женатым, то не жду и не хочу, чтобы он уходил из семьи. Мне нравится ходить на свидания, иногда выезжать на отдых вместе. Мне не нужен кто-то каждый день рядом, меня это утомляет.
• Мне проще находиться на работе, чем проводить время с домашними.
Глава 3Кто рискует оказаться в созависимости
В психологии есть мем «Нет времени объяснять – всё дело в маме». Не буду оригинальной, ведь в случае с созависимостью так и есть.
Первый человек, с которым младенец выстраивает тёплую или надежную связь, – это мама. Сначала мама и новорожденный слиты в одно целое. Не существует двух Я, есть одно МЫ. Внутри этого МЫ ребёнок получает опыт прочной связи с другим человеком, чувствует себя значимым, ценным, нужным, важным, хорошим. Его принимают таким, какой есть. И когда ты такой хороший и замечательный, достаточно безопасно отсоединиться от мамы и исследовать мир за пределами этого кокона. После этого отсоединения ребёнок начинает формировать своё Я. Поскольку с мамой у него близкие и прочные отношения, можно не переживать, что они развалятся.
Автономное Я ребенка складывается не сразу, оно проходит несколько сепарационных кризисов (кризисов отделения, отсоединения от мамы). В девять – десять месяцев ребёнок начинает выделять других взрослых и замечать, что они вторгаются в его отношения с мамой. Именно в этом возрасте дети пугаются и плачут, увидев рядом с собой папу или других людей. Потом ребенок начинает самостоятельно передвигаться. И здесь уже можно заметить, насколько надежна связь ребёнка с родителем. Одни дети не уползают (уходят) из помещения, где находится мать. Другие более спокойны и уверенны – мама остается в одной комнате, а он ползёт исследовать другие. Малыш может иногда оборачиваться или издавать специальный звук, на который отзовётся мать, – так ребенок убеждается, что она где-то рядом, всё в порядке, тыл за спиной есть.
Яркий сепарационный кризис происходит в два – три года. Ребёнок уже хорошо ходит, может в чём-то себя обслуживать, играть, контактировать с ровесниками. Это время кризиса «Я-сам», когда малыша будто подменяют. Он проявляет негативизм, всем недоволен, спорит по любому поводу, не хочет надевать свою любимую одежду. Мама может предложить ему другую, а он уже хочет первую. Достанешь первую – требует вторую и т. д.
В этом кризисе ребенок пробует принимать решения, проявлять свои потребности и настаивать на их удовлетворении, не соглашаться, быть самостоятельным. В этот период он так же исследует на прочность отношения с родителями.
В семилетнем возрасте снова кризис. На этот раз достаточно мягкий. У ребенка появляется новая роль – ученик, а с ней и дополнительные обязанности. Расширяется зона ответственности за себя: ходить в школу, подчиняться новым правилам, делать уроки, собирать учебники в портфель.
Пройдя через этот кризис, ребенок переходит в следующий – подростковый. Здесь жарко всем: и детям, и родителям, и учителям. Протесты, бунты, непослушание, максимализм, обесценивание взрослых и их мнений. Все это нужно, чтобы окончательно порвать связь родитель-ребёнок и выйти на новый уровень отношений взрослый-взрослый. Подросток как бы свергает с пьедестала авторитет взрослых. Громко занимает этот трон сам: «Я не буду таким, как вы! Я буду крутым! Буду идти против системы! Делать то, что мне нравится. И никогда-никогда не повторю ваших ошибок!» В какой-то момент ребенок понимает, что тяжела она, шапка Мономаха. Если что-то случилось в школе, родители могут это уладить, а он – нет. Купить новый крутой смартфон мама ему может, а он сам себе – нет. Деньги, оказывается, с неба на падают, чтобы их заработать, надо победить на собеседованиях десяток таких же крутых, как ты. Так происходит переосмысление своей «крутости», после которой приходит понимание родительской позиции. Теперь подросток, а точнее уже молодой человек, может советоваться с другими как взрослый, нести за себя ответственность, принимать собственные решения и предвосхищать их последствия.
Я не буду рассказывать, как родителям надо вести себя в каждом из этих периодов. Об этом есть множество хороших книг по возрастной психологии. Для нашей темы эти кризисы уже свершившийся процесс. Если кризисные периоды пройдены благополучно, а возрастные задачи каждого этапа взросления выполнены, то формируется здоровое автономное Я. Именно из двух таких Я складывается здоровое МЫ.
При каких обстоятельствах кризисы проходят, а самостоятельное Я не складывается:
• Гиперопекающие («Не трогай, поранишься, давай лучше мама») или тираничные родители («Тебе слово не давали, ты здесь – никто. Помалкивай и делай, что говорю»). Эти стратегии воспитания схожи тем, что в обеих у ребёнка нет возможности пробовать свои маневры в поведении и формировать личное мнение.
• Чрезмерно либеральные или очень занятые родители. Ребёнку всё можно, у него так много свободы, что границы не чувствуются. И присутствие любящих, заботливых взрослых тоже не ощущается. Даже самая добрая няня с докторской степенью по психологии не заменит внимания мамы.
Во взрослом возрасте дети из этих семей выбирают одну из двух стратегий отношений:
1. Созависимость: без привычной гиперопеки или диктата человек чувствует себя недостаточным, неполноценным. Нужен тот, кто расскажет, как жить. В эту концепцию мира отлично встраивается теория половинок – каждый человек должен встретить свою половинку, чтобы обрести счастье. Ребёнок, выросший в чрезмерной свободе, будет чувствовать себя покинутым и цепляться за партнёра.
«Мамы в детстве не было, я не нужен. Во взрослом возрасте – созависимые отношения. Нужен был кто-то, кто скажет, что я классный, подтвердит мою значимость», – так рассказывал о своем детстве Стас Пьеха в интервью Агате Муцениеце[13].
2. Контрзависимость: вырвавшись из-под гиперопеки или диктатуры родительской семьи, человек сторонится отношений, чтобы они опять не задушили его Я. Он хочет жить для себя, сам с собой и никем себя не обременять. Отношения для него ассоциируются с душностью, тяготами, лишением свободы. Взрослые дети либеральных или занятых родителей тоже могут пойти по контрзависимому пути, потому что не верят, что кто-то может их любить. Они не будут доверять партнерам, а станут искать подвох. Либо без навыка построения здоровых близких отношений начнут от них бежать. Это то, что их пугает. Они неосознанно ждут, когда любящий человек их покинет (как родитель в детстве) и они будут чувствовать себя никчемными. Лучше уж быть одному, без сюрпризов и подвохов.
Заметили общую тенденцию? В обоих случаях личные границы детей нарушены. Они то тесные, то недостаточные, порой даже отсутствующие. А без четко очерченных личных границ автономное Я существовать не может.
Как понять, что ваши границы нарушаются:
• Вы занимаетесь сексом, даже если не хотите этого или так, как вам не нравится.
• Вы разрешаете другим трогать вас так, как вам неприятно (трепать за щёки, щипать в шутку, сидеть ближе, чем вам хотелось бы, и т. д.).
• В ваших отношениях присутствует физическое насилие.
• Вы не знаете, какой тактильный контакт вам приятен, и избегаете нежностей.
• Вы легко заражаетесь настроением партнёра.
• Вы плохо распознаете свои чувства, порой не знаете, какие эмоции испытываете.
• Вы не чувствуете боли, голода или усталости, пока не свалитесь от переутомления или болезни.
• Окружающие называют вас роботом, железной леди, киборгом, прилипалой, назойливой или навязчивой.
• Вы не знаете, чего хотите от жизни, какие у вас вкусы, интересы, желания, слепо идете за модой, трендами, увлечениями близких. Или осознаёте свои цели, но бросаете дело на полдороги, если слышите критику со стороны. Вам важно, что о вас говорят люди.
• Вы даёте непрошеные советы окружающим, считаете, что знаете жизнь лучше и должны помочь близким не наломать дров.
• Вы часто чувствуете «испанский стыд» – сделали другие, а стыдно вам. Кто-то повёл себя некрасиво, и вы готовы провалиться сквозь землю.
• Вы делаете замечания чужим детям при их родителях, если, на ваш взгляд, это поможет решить проблему. Например, чужой ребёнок капризничает в магазине. Вы говорите ему, что унесёте его в лес, если он не будет слушаться маму.
Если у человека нет личных границ, он позволяет нарушать свои и вторгается в чужие. А еще может растворяться в другом человеке и ждать полного слияния. Так здоровое МЫ не построить. Это подтверждает история бывшей жены Валерия Меладзе – Ирины.
«Валерий Меладзе пытался как-то спасти семью, однако чувства к супруге ушли. И он решился оставить жену и дочерей ради Альбины Джанабаевой, к которой его непреодолимо влекло. Сейчас боль Ирины поутихла и она начала ясно понимать, что послужило причиной распада семьи. Ирина осознает: в том, что произошло, есть и ее вина. Как признается Ирина, она слишком сильно погрузилась в семейные дела, совершенно позабыв о себе как о личности. И пока соперница Альбина Джанабаева становилась все более популярной, она, Ирина, становилась все более неинтересной. Для нее муж стал настоящим кумиром, у Ирины не было ни своей личной жизни, ни своих интересов»