Я передал Шенгу одно из ружей — то, что весило чуть меньше.
— Смотри, тут предохранитель. Два ствола — два спусковых крючка. Пистолет пока убери, доставай только в крайнем случае. С каждым новым выстрелом выше шанс, что он в руках взорвётся нахрен.
— Понял.
Сам я, подумав, спрятал обрез в чехол и тоже взялся за ружьё. Если твари не дай бог полезут к нам, увидеть мы их должны заранее. А из обреза на большое расстояние не постреляешь, разлёт дроби уже метрах на двадцати будет критический.
С трупа чуть позже нужно забрать хорошие камуфляжные штаны и кирзовые сапоги — они Олегу будут в пору, я думаю. В наших условиях старые добрые кирзачи точно лучше его кроссовок.
А сам труп нужно оттащить подальше от нашей территории. Взять с собой Олега до кучи, на прикрытие поставить Мэй и Юлю — чтобы проще было отбиться, если на нас из леса какая дрянь выскочит.
А потом всей толпой поднять таки на наш берег мост, чтобы обезопасить свою территорию чуть больше.
Кстати, патронташ я в прошлый раз сразу не забрал — а повторная возможность появилась не сразу. В общем, больше тянуть не буду. Из-за трупного окоченения пришлось повозиться, но я снял с тела и сапоги, и штаны с ремнём.
Шенг на это смотрел округлившимися глазами — но молчал.
— Нам нужнее, — спокойно сказал я, ответив на невысказанный вопрос.
Штаны и сапоги я сунул в разбитое окно, коротко бросил:
— Штаны приберите. Олег — примерь сапоги. Если по размеру, ходи в них, кроссовки для прогулок по городу оставим.
— Понял.
Я закрыл ставни второго окна. Сейчас ребята с другой стороны приберут осколки выбитого стекла — уже без риска получить в лицо кислотную струю. Пусть и чисто теоретического.
Лучше быть параноиком, чем мертвецом.
Сейчас лето, разбитое окно не проблема. Только свежее будет — в избушке семи людям и двум животным тесно, надышим так, что от духоты помрём. А дверь нараспашку для проветривания не оставишь.
Ещё и Буран… Он воспитанный пёс, но от долгого сидения взаперти один чёрт начинает не то, что имя своё оправдывать — он превращается в разрушительный торнадо.
Хаски — очень энергичная и свободолюбивая порода собак, их не просто так не советуют держать в городских квартирах. Уйдёшь на работу, оставив пса одного — и привет, ремонт и замена мебели.
Зато, не нужен будильник — с рассветом он нас поднимет. Тут прям без вариантов. Как себя будет вести медвежонок, я пока затрудняюсь сказать.
Ладно, теперь пора окончательно успокоить паранойю.
Мы снова проверили сарай и погреб — чисто. Разгребли осколки шифера в предбаннике, вытащили наружу тяжеленный камень.
— Растопить печь сможешь? — спросил я у Шенга.
— Конечно, — он прям просиял. — Я люблю русскую баню. И турецкие сауны. И японские онсены. Там тепло.
Я только хмыкнул — парень кутался в шарф и кофту и мёрз, хотя на улице — градусов эдак семнадцать по Цельсию. Может, он жертва диет или, учитывая его потрясающую выносливость, качалки или фитнеса?
Во всяком случае, я слышал, что подиумные модели и бодибилдеры в период сушки очень мёрзнут из-за того, что сгоняют подкожный жир до критических значений.
Разденется для бани — посмотрим.
Я передал парню зиппу декана, сам сторожил его снаружи, оглядывая территорию. Интересно, как долго мы тут пробудем? Надеюсь, не дольше месяца-двух. Хочется вырваться из осколка и двинуть к цивилизации.
Посмотрим, что завтра нам Система выдаст. Если окапываться тут в долгую, не помешают частокол вокруг нашей территории и смотровая вышка. С последней не сложно — камни посбивали кучу высоких ровных сосен. Приколотить перекладины, сделать гнездо из жердей, и готово.
Минус один — постовой в случае опасности вряд ли спустится быстрее, чем на территорию заберётся мутант — эти твари чертовски стремительные. Сделать зиплайн из паракорда?
В целом — звучит не так плохо.
Когда Шенг закончил — а он управился быстро, за пару минут, — Буран вдруг забеспокоился. Начал водить ушами, оглядываться и принюхиваться. Будто почуял что-то, но пока не понял, откуда исходит угроза.
Только этого нам не хватало. Вернулся крюкач, убивший Артура? Ещё какие твари?
Надо, кстати, с ребятами посчитать, сколько точно студентов погибли, чтобы знать, остались ли ещё мутанты из их числа. В других выживших я не верю, их могло только чудо спасти.
А что до беспокойства Бурана, уже передавшегося мне… Видимо, самое время испытать один из моих навыков.
[Единение
Уровень силы — 1
Описание:
Находясь рядом с питомцем, вы можете временно усиливать собственные органы чувств до уровня, доступного вашему питомцу]
Не совсем ясно одно — как его использовать. Интерфейса нет совсем, хотя бы иконок, на которые можно нажать пальцем или мысленно — тоже. Меридианов с маной я в теле не ощущаю, как и каких бы то ни было сверхспособностей.
Ладно, единение, значит…
Я сел рядом с напряжённым Бураном на корточки, потрепал его по голове.
— Хороший мальчик, Буран. Кто у нас хороший мальчик?
Как бы он не был сейчас сосредоточен — а хвостом завилял. Высунул язык, повернулся ко мне. Я заглянул ему в глаза и мысленно чётко пожелал: «Покажи мне. Что тебя беспокоит?»
И, чёрт — он показал. Не было ни боли, не спецэффектов, просто удар сердца — и моё восприятие полностью изменилось.
Для мозга это стало шоком. Мозг вообще не любит новое, он даже к освещёнию от стен осколка нихрена пока не адаптировался. Кто хоть раз надевал VR-шлем, знаком с похожим диссонансом: глаза видят, что ты стремительно движешься, тело же находится в покое.
И — вестибулярка вдруг просто с ума сходит, не понимая, как на такие вводные реагировать.
А сейчас на меня разом обрушилось столько всего…
Зрение: мир стал блеклым, вблизи ещё и немного размытым — будто я надел очки с диоптриями, совершенно моему хорошему зрению не нужные. Сменилась цветовая гамма, но из-за темноты это не так било по восприятию.
А вот контуры предметов вдали стали чётче, плотность темноты — меньше. Чёрные тени стали серее, я смог разглядеть то, что не видел ещё секунду назад.
Ну вот — никакого чёрно-белого зрения.
Слух: чётче и ближе стали плеск воды, пение сверчков, ночные потрескивая и шорохи из леса, даже — дыхание Шенга, разом из едва слышного превратившись в пыхтение. Будто он не худощавый миниатюрный тик-токер, а огромный двухсоткилограммовый пельмень.
И, что гораздо важнее, я услышал мягкий шорох шагов множества маленьких лапок. У самого берега, будто со всех сторон.
А буря запахов, ударивших мне в ноздри, просто стала шоком — в этом диком буйстве букетов я, совершенно к такому не приспособленный, ориентироваться просто не мог.
Хотя…
Да, одна знакомая нотка ощущалась — беспокоящая, сулящая неприятности. Мокрая шерсть. И несло этот запах будто со всех сторон.
Ладно, это точно не мутанты и не волки с медведями. Чтобы за животные не окружили нашу территорию, их много и они мелкие. Бобры-мутанты (курва!)? Хищные зайцы? Бурундуки–убийцы?
Походу, мы скоро проверим.
Понять бы ещё, как эффективнее держать оборону — противника я ведь пока даже не видел.
Я мысленно отменил навык — и с облегчением выдохнул, когда мир разом стал понятным и привычным. Но, в то же время, будто неполноценным себя почувствовал. Может, так люди с плохим зрением потерю очков воспринимают?
Как же много от человеческого восприятия скрыто. Мысль простая и понятная, но, когда разницу ощущаешь сам — восприятие совершенно иное.
А ещё, когда навык прекратил действовать, я вдруг ощутил где-то в груди пустоту. Пустоту, которая медленно заполнялась, породив в голове ощущение: это закончится ровно через полчаса.
Откат, мать его. Или же — время перезарядки навыка. Я буквально чувствую его. Ладно, Система, это странно — но спасибо и на том.
— Шенг, к дому. У нас гости. Какие — пока не знаю.
— Д-да.
Дойти до дверей мы не успели — нежданные гости будто почувствовали, что добыча может уйти.
Залаял Буран, а потом край берега будто ожил — на него хлынула серая лавина. Что это за твари, я не понял. Размером — как очень жирные кошки. Внешне — натуральные дикобразы или ехидны. То есть — их спины целиком покрывали длинные тонкие иглы.
— Огонь! — рявкнул я.
И сам вскинул ружьё, чтобы уже через миг нажать на спуск. Бабах! Бабах! Даже целиться не надо было — дробью по такой толпе не промажешь. Колыхнулся внутренний хомяк. Ну да, опыт-то мне только убийства системным ножом принесут. Ну, или — рукавом, если я кого-то насмерть забью перчаткой.
Чувство самосохранения жестоко заткнуло хомяка — не до того сейчас. Твари мелкие, но их тут десятки, если не сотни. Сомнут числом и обглодают.
Шенг тоже дважды выстрелил, мы практически синхронно бросили ружья, оставив их висеть на ремнях. Я, правда, на секунду раньше. Когда парень потянулся за пистолетом, я уже вскинул обрез.
Ещё три выстрела — и мы как раз подскочили к двери. Буран был рядом, оглашая округу яростным лаем. Твари пёрли молча, только умирали с крысиным писком.
Правда, крысы это быть не могут — нефиг им тут делать в таком количестве. Это лес, а не город.
Дверь распахнулась сама, тут же высунулась Юля и, мгновенно сориентировавшись, шмальнула по тварям. А их первые ряды — метрах в четырёх от нас, не больше — вдруг подпрыгнули.
Высоко, мать их, подпрыгнули, чуть ли не на полтора человеческих роста. Извернулись в воздухе лапами кверху…
— Внутрь! — рявкнул я во всю мощь обновлённых лёгких. Одной рукой пихнул в избушку Юлю, другой сгрёб за шиворот Шенга — и почти забросил его вслед за девушкой.
А взмывшие в воздух твари в этот момент обрушили на нас целый дождь длинных тонких игл.
— Срань господня!
Я запрыгнул внутрь, но закрыть дверь не успел, только — прикрыть рукавом голову. Живот, бок и бедро в нескольких местах пронзило болью, взвизгнул Буран.
На порог со шлепками приземлились две твари — одну тут же просто смела выстрелом Мэй, вторую стремительно сгрёб Буран, ухватив за горло. Я — захлопнул дверь, увидев напоследок новую партию подпрыгнувших тварей.