– Да, настоящий замок, – отвечала Сабриэль, понимая ход его мыслей. – Там легче держать оборону, чем на этом холме.
– А текучая вода?.. Нет? Ну что ж, это было бы слишком хорошо… Так! Рядовой Макинг, марш к майору Тиндаллу, скажите ему, что его рота должна быть готова к выступлению через две минуты. Мы возвращаемся к грузовикам и едем в Уиверли-колледж – на карте это в пределах мили…
– К юго-западу, – подсказала Сабриэль.
– К юго-западу. Повторите.
Рядовой Макинг медленно и четко повторил приказ и кинулся бежать: ему явно не терпелось оказаться как можно дальше от склепа. Хорайс обернулся к ветерану-капралу:
– Капрал Аншей, вы, похоже, в хорошей форме. Как думаете, вы сможете обмотать веревкой этот гроб?
– Думаю, да, сэр, – отозвался капрал, уже открепляя бухту троса от пояса. Он махнул рукой солдатам. – Эй, ребята, давайте сюда веревки!
Двадцать минут спустя саркофаг с помощью веревок и лебедки погрузили на запряженную лошадью телегу, позаимствованную у местного фермера. Как Сабриэль и ожидала, когда телега проехала на расстоянии двадцати ярдов от грузовиков, их моторы заглохли, отключилось электричество и телефонная связь оборвалась.
Как ни странно, лошадь, благодушная старая кобыла, не слишком-то испугалась блестящего саркофага, несмотря на отвратительно искаженные знаки Хартии, вяло ползающие по бронзовой поверхности. Лошадь не то чтобы обрадовалась этому грузу, но и в панику не ударилась.
– На телеге поедем мы, – объявила Сабриэль Оселку, пока солдаты заталкивали подвешенный на веревках саркофаг внутрь длинными шестами, обрушив при этом треногу с лебедкой. – Боюсь, разведчики не в силах больше выносить тошноту.
Оселок содрогнулся. Как и все прочие, он был смертельно бледен, глаза покраснели, из носа текло, зубы стучали.
– Боюсь, я тоже уже не в силах.
Тем не менее, когда выдернули последнюю веревку и солдаты отбежали в сторону, Оселок взобрался на место возчика и взял в руки вожжи. Сабриэль уселась рядом с ним, чувствуя, что желудок того гляди окажется где-то в горле. На саркофаг она не оглянулась.
Оселок прищелкнул языком, хлестнул вожжами, кобыла прянула ушами, стронулась с места и побрела по дороге. Очень неспешно.
– А побыстрее нельзя?.. – встревоженно спросила Сабриэль.
Ехать предстояло целую милю, а солнце уже окрасилось в кроваво-красный цвет и алым диском повисло у самого горизонта.
– Телега тяжело нагружена, – медленно, с трудом выговорил Оселок, жадно хватая воздух после каждого слова. – До темноты доберемся.
Позади саркофаг тихо жужжал, словно посмеивался про себя. Никто ни словом не упомянул о том, что Керригор может появиться и до ночи, под покровом тумана. Сабриэль поймала себя на том, что каждые несколько секунд оглядывается назад, на дорогу. И всякий раз неизбежно видела краем глаза мерзко изменчивую поверхность саркофага. Тени удлинялись. Замечая бледный ствол дерева или свежепобеленный мильный столб, Сабриэль чувствовала, как сердце ее сжимается от страха. Уж не туман ли это ползет по дороге?
Казалось, проехали они не одну милю, а гораздо больше. Солнце уже скрылось за горизонтом на четверть, когда грузовики свернули с дороги на мощеную подъездную дорожку к кованым воротам Уиверли-колледжа. «Мой дом», – в первое мгновение подумала Сабриэль. Но нет, неправда. Колледж был ей домом бóльшую часть ее жизни, но это осталось в прошлом. Это дом ее детства, когда она звалась просто-напросто Сабриэль. А теперь она еще и Абхорсен. Ныне дом ее – это Древнее королевство, и долг ее – там. Однако порой долг зовет в другие края, и она идет следом.
Два антикварных фонаря по обе стороны от ворот ярко сияли электрическим светом, но оба они померкли до тусклой искры, когда телега вместе со своим странным грузом проехала на территорию колледжа. Одна створка ворот была сорвана с петель, – видимо, солдаты силой прорывались внутрь. Странно: прежде ворота до наступления ночи не запирали. Наверное, их закрыли, заслышав колокольный звон, догадалась Сабриэль и разом насторожилась.
– Колокол в деревне! – воскликнула она. Телега проехала мимо припаркованных грузовиков и, развернувшись, встала у громадного входа главного здания. – Колокол смолк!
Оселок натянул вожжи и навострил уши, глядя в темнеющее небо. И в самом деле, колокола из Уиверли больше не было слышно.
– До деревни целая миля, – неуверенно предположил он. – Может, мы слишком далеко. И ветер…
– Нет, – возразила Сабриэль. Вечерний воздух холодил ей лицо. Но ветра не было. – Отсюда колокол всегда слышно. Керригор добрался до деревни. Надо как можно быстрее затащить саркофаг внутрь!
Она спрыгнула с телеги и подбежала к Хорайсу: тот стоял на крыльце перед приоткрытой дверью и беседовал с кем-то по ту сторону порога. Протолкавшись через группу ожидающих солдат, Сабриэль узнала голос. Это была сама директриса, миссис Амбрейд.
– Как вы смеете сюда вторгаться! – напыщенно возмущалась она. – Да будет вам известно, генерал-лейтенант Фарнсли – мой личный, очень близкий друг… Сабриэль!
При виде Сабриэль в экзотических одеждах и в столь странных обстоятельствах миссис Амбрейд на мгновение опешила. Пока директриса беспомощно открывала рот, как золотая рыбка, Хорайс подал знак своим людям. Не успела миссис Амбрейд запротестовать, как солдаты уже широко распахнули дверь и толпа вооруженных людей ворвалась внутрь, обтекая застывшую в замешательстве фигуру, как река омывает остров.
– Миссис Амбрейд! – закричала Сабриэль. – Мне нужно срочно переговорить с миссис Гринвуд и девочками из старших классов, прослушавших курс магии. А вы уведите поскорее остальных учениц и весь персонал на верхние этажи Северной башни.
Но миссис Амбрейд по-прежнему стояла на месте, хватая ртом воздух, пока над нею внезапно не навис Хорайс и не рявкнул:
– Женщина, пошевеливайся!
Не успел он еще рта закрыть, как директрису словно ветром сдуло. Сабриэль оглянулась через плечо – убедиться, что Оселок организует перенос саркофага, – и последовала внутрь за миссис Амбрейд.
Вестибюль уже заполонили солдаты: они по цепочке передавали ящики из припаркованных снаружи грузовиков и составляли их друг на друга вдоль стен. Ящики цвета хаки, маркированные как «патроны.303» или «зажигательные гранаты B2E2», громоздились под фотографиями победивших хоккейных команд и мемориальными табличками, на которых золотыми буквами повествовалось об академических успехах и прочих заслугах. А еще солдаты распахнули двери в парадный зал и развернули там бурную деятельность: принялись опускать ставни и переворачивать скамьи со спинками, пытаясь забаррикадировать ими окна.
В дальнем конце вестибюля сбились в кучку встревоженные преподаватели: к ним как раз поспешала миссис Амбрейд. Позади, на главной лестнице, стройной колонной выстроились школьные старосты. А еще дальше, выше по ступеням, откуда едва удавалось разглядеть происходящее, теснились пяти– и шестиклассницы. Сабриэль не сомневалась: остальные классы уже заполонили коридоры – всем не терпится узнать, отчего такой переполох.
Едва миссис Амбрейд добежала до преподавателей, как везде разом погас свет. На мгновение повисла гробовая потрясенная тишина, а затем шум усилился вдвое. Девчонки визжали, солдаты громко передавали приказы, тут и там люди с грохотом и стуком наталкивались друг на друга и тяжелые предметы.
Сабриэль, не трогаясь с места, сотворила знаки света. Знаки с легкостью текли к кончикам ее пальцев, точно прохладная вода из душа, зависали на мгновение, и Сабриэль бросала их к потолку пылающими капельками, а там уж они вырастали до размера обеденных тарелок и струили вниз ровный желтый свет. Кто-то рядом с миссис Амбрейд творил такие же огни – Сабриэль сразу распознала работу магистры Гринвуд. Девушка улыбнулась этой мысли – чуть уловимо, одним уголком губ. Она знала: свет погас, потому что Керригор миновал электрическую подстанцию, а находится она на полпути между школой и деревней.
Миссис Амбрейд предсказуемо не сообщила учителям ничего полезного: просто жаловалась на грубость да ссылалась на какого-то генерала. Сабриэль разглядела магистру за высокой, хоть и согбенной фигурой старшей преподавательницы естествознания и помахала ей рукой.
– И как же я была шокирована при виде одной из наших… – возмущалась миссис Амбрейд.
Сабриэль шагнула к директрисе и бережно наложила знаки молчания и неподвижности у основания ее шеи.
– Простите, что перебиваю, – сказала Сабриэль, встав рядом с временно оцепеневшей директрисой. – Но у нас чрезвычайная ситуация. Как видите, всем временно распоряжаются военные. Я помогаю полковнику Хорайсу, он тут главный. Итак, нужно, чтобы ученицы обоих старших классов, бравшие уроки магии, спустились в парадный зал – вместе с вами, магистра Гринвуд, будьте так добры. Все остальные – ученицы, преподаватели, садовники, все до единого – должны подняться на верхние этажи Северной башни и забаррикадироваться там. До рассвета завтрашнего дня.
– Почему? – встряла миссис Пирч, учительница математики. – Что, вообще, происходит?
– Нечто явилось из Древнего королевства, – коротко ответила Сабриэль. При этих ее словах все изменились в лице. – Нас вот-вот атакуют мертвые.
– То есть мои ученицы подвергнутся опасности? – спросила магистра Гринвуд, проталкиваясь вперед между двумя перепуганными преподавательницами английского языка. Она вгляделась в лицо Сабриэль, словно узнала ее только теперь, и добавила: – Абхорсен.
– Опасность так или иначе грозит всем, – сурово промолвила Сабриэль. – Но без помощи здешних магов Хартии у нас нет ни шанса…
– Что ж, – решительно объявила миссис Гринвуд, – тогда за дело! Я схожу за Сьюлин и Эллимир: кажется, они – единственные маги среди старост, они сумеют организовать остальных. Миссис Пирч, вам лучше взять на себя руководство… э-э… эвакуацией в Северную башню. Я так понимаю, миссис Амбрейд на некоторое время… э-э… задумалась. Миссис Суонн, будьте так добры, позовите горничных и повариху и позаботьтесь о питьевой воде и свечах. Мистер Арклер, не могли бы вы принести мечи из спортивного зала?