— А чем вы занимаетесь? — спросил мужчина, слегка подрагивая, хотя уже не было холодно.
— Я — чародей, — ответил Аборсен, — но не совсем обычный. Я — Аборсен…
Он посмотрел на девочку и добавил с оттенком удивления:
— Отец Сабриэль…
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Минуту назад кролик еще бегал. Его розовые глазки были открыты, его чистый, неестественно белый мех, только что отмытый в ванне и пахнувший лавандовой водой, был в пятнах крови.
Над кроликом стояла странно бледная девушка. Ее иссиня-черные, модно уложенные волосы легко касались ненакрашенного лица. На ней не было никаких украшений, кроме эмалевого значка школы на лацкане темно-синего блейзера, который в соединении с длинной юбкой, чулками и скромными туфлями указывал на то, что она была школьницей. Нашивка с именем «Сабриэль», римской цифрой и золотой короной объясняли, что девушка учится в шестом классе и является старостой.
Без сомнения, кролик был мертв. Сабриэль обернулась, посмотрела на мощенную кирпичом дорожку. Дорожка, изгибаясь, вела к внушительным воротам из кованого железа. Надпись, сделанная золотыми буквами по верху ворот, гласила, что ото ворота Уиверли Колледжа. Буквы помельче добавляли, что школа «была основана в 1652 году для Благородных Молодых Леди».
Через ворота торопливо перелезала маленькая фигурка. Она удачно избежала острых пик, торчащих сверху. Девочка, спрыгнув, побежала по кирпичной дорожке, стуча каблучками. Над ее головой флажком развевался хвостик волос. Она мчалась вперед, опустив голову, и чуть не врезалась в Сабриэль.
— Банни! — закричала она.
Сабриэль вздрогнула от ее крика и, поколебавшись мгновение, наклонилась над кроликом, протянула белую руку и притронулась к голове зверюшки около ушей. Она закрыла глаза, и ее лицо словно окаменело. Из полуоткрытых губ вырвался тихий свистящий звук, напоминающий свист отдаленного ветра. От инея, возникшего на кончиках ее пальцев, побелела мостовая у ног.
Увидев, как Сабриэль склонилась над кроликом, девочка чуть не упала, но в последнюю минуту, оттолкнувшись руками от земли, выпрямилась, подскочила и схватила кролика. Его глаза сияли, и он явно стремился вырваться на свободу.
— Банни! — снова воскликнула девочка с хвостиком. — Ох! Спасибо, Сабриэль! Когда я услышала скрип тормозов, я подумала…
Она запнулась, увидев пятна крови на руках Сабриэль.
— Джакинт, с ним все будет в порядке, — тихо сказала Сабриэль. — Всего лишь царапина. Скоро заживет.
Джакинт внимательно обследовала Банни, затем с изумлением перевела взгляд на Сабриэль.
— Там нет никакой царапины, — промолвила она. — Что ты…
— Ничего, — обрезала ее Сабриэль. — Но теперь я хотела бы услышать от тебя объяснения. Что ты одна делаешь за пределами школьного участка?
— Я бежала за Банни. Ты же видела… — ответила Джакинт.
— Не оправдывайся, — резко сказала Сабриэль. — Вспомни, что говорила миссис Амбрэйд на собрании в понедельник.
— Я не оправдываюсь, — пролепетала Джакинт, — я объясняю причину.
— Вот и объясни это миссис Амбрэйд.
— Ох, Сабриэль! Ты не скажешь! Ты же знаешь, что это все из-за Банни. Я еще никогда не выходила наружу…
Сабриэль погрозила пальцем и показала рукой на ворота.
— Если через три минуты ты окажешься в парке, я никому ничего не скажу. Только оставь ворота открытыми.
Джакинт улыбнулась, ее лицо расплылось от радости, и, прижимая Банни к груди, она помчалась назад.
Сабриэль следила за ней, пока она не скрылась за воротами, а потом опустилась на землю. Ей было холодно. Ее трясла дрожь. Минутная слабость — и она нарушила обещание, данное отцу и самой себе. Это ведь был всего-навсего кролик, да и Джакинт не так уж любила его. Так почему она это сделала? От возвращения к жизни кролика до возвращения к жизни человека всего лишь один шаг.
Хуже всего то, что это оказалось так легко. Она поймала его душу как раз у истоков реки и вернула ее простым жестом силы, пометив тельце зверюшки знаками Хартии. Ей даже не понадобились колокольчики или другие магические предметы. Только свист и ее воля.
Смерть и то, что следует за смертью, больше не были для Сабриэль тайной.
До конца обучения в Уиверли оставалось всего три недели. Сабриэль уже была аттестована по всем предметам. Она была первой по английскому, первой по музыке, третьей по математике, седьмой по науке, второй по боевым искусствам и четвертой по этикету. Также она была самой первой в магии, но это не обозначалось в аттестате. Магия действовала только в этом регионе Анселстьерры, близко от Стены, которая разграничивала Анселстьерру и Старое Королевство, Уиверли Колледж находился всего лишь в сорока милях от Стены, и в нем обучали магии только тех, кто получал на это специальное разрешение от родителей.
Именно по этой причине отец Сабриэль выбрал Уиверли Колледж, когда прибыл из Старого Королевства и стал искать школу-интернат для своей дочери. Он заплатил за год вперед серебряными деньгами Старого Королевства. Дважды в год, в середине лета и в середине зимы, он навещал свою дочь. Каждый раз он оставался на несколько дней, всегда привозя плату серебряными деньгами. Понятно, что директриса очень любила Сабриэль. Особенно с тех пор, как она поняла, что редкие визиты ее отца не огорчают девочку, как это было с другими воспитанницами. Однажды миссис Амбрэйд спросила об этом Сабриэль и была поражена, когда та ответила, что видится с отцом гораздо чаще, чем два раза в год, когда он приезжает в школу. Миссис Амбрэйд не была обучена магии и не желала знать об этом ничего, кроме того приятного факта, что некоторые родители платят значительную сумму за то, что их дочери обучаются основам волшебства и колдовства.
Миссис Амбрэйд действительно не желала знать, как Сабриэль видится со своим отцом. Что касается Сабриэль, то она всегда ожидала его тайных визитов и следила за Луной, рассчитывая ее циклы по календарю в кожаной обложке, в котором были обозначены все фазы Луны в обоих Королевствах. К тому же календарь давал бесценное понимание периодов движения Луны, приливов и отливов и многого другого, неуловимого, но важного, того, что никогда не было одинаковым по обе стороны Стены. Послание Аборсеном себя самого всегда происходило в безлунные ночи.
В эту ночь Сабриэль заперлась в своей комнате (привилегия учениц шестого класса, раньше ей приходилось проскальзывать в библиотеку), поставила на огонь чайник и стала читать книгу. Внезапно поднялся сильный ветер: он задул огонь, вырубил электричество и загрохотал ставнями. Это говорило о том, что скоро в кресле появится фосфоресцирующая фигура отца.
Сабриэль особенно ждала отца именно теперь. Обучение в колледже подходило к концу, и девочке хотелось поговорить с отцом о своем будущем. Миссис Амбрэйд считала, что Сабриэль должна учиться в Университете, но это означало, что придется уехать далеко от Старого Королевства. При этом магическая сила Сабриэль ослабевала, а свидания с отцом стали бы совсем редкими, потому что сводились бы только к его физическому появлению. С другой стороны, сохранятся все ее друзья, с которыми прожиты последние годы. Добавится еще выход в большой мир и встречи с новыми людьми, особенно с молодыми мужчинами, недостаток которых очень ощущался в окрестностях Уиверли Колледжа. И, может быть, ее перестал бы так притягивать мир смерти.
В ожидании отца Сабриэль думала обо всем этом с книжкой в руках и наполовину выпитой чашкой чая, опасно балансирующей на ручке кресла. Приближалась полночь, а Аборсен все еще не явился. Сабриэль дважды проверила календарь и даже открыла ставни, чтобы взглянуть через окно на небо. Было совершенно темно. Луны не было, но не было и Аборсена. Первый раз в жизни он не появился. И Сабриэль стала тревожиться.
Сабриэль редко думала о том, какова в действительности жизнь в Старом Королевстве, но теперь ей вспомнились древние сказки и смутные картины жизни со странниками. Аборсен был могущественным волшебником, но даже при этом…
— Сабриэль! Сабриэль!
Писклявый голос прервал ее размышления, затем последовал быстрый стук и царапанье в дверь. Сабриэль вздохнула, поднялась из кресла и открыла дверь.
За дверью стояла бледная от страха маленькая девочка. Дрожащими руками она мяла свой ночной чепчик.
— Олуин! — воскликнула Сабриэль. — Что случилось? Опять заболела Сассен?
— Нет, — всхлипнула девочка. — Я услышала шум за дверью в башню и подумала, что Ребекка и Айла устроили без меня пир, я посмотрела…
— Что? — взволнованно воскликнула Сабриэль. Вблизи Старого Королевства никто не смел открывать двери наружу среди ночи.
— Я виновата, — плакала Олуин. — Я не хотела. Не знаю, почему я это сделала. Это были не Ребекка с Айлой — это была черная тень, и она пыталась войти. Я захлопнула дверь…
Сабриэль отбросила чашку, оттолкнула Олуин и побежала по коридору к западной спальне, включая на ходу свет. Из спальни раздавались истерические вопли. В спальне было сорок девочек, большинство первоклашек, не старше одиннадцати лет. Сабриэль глубоко вздохнула и ступила в комнату, держа пальцы в магическом положении. Даже не глядя, она почувствовала присутствие Смерти.
Комната была узкой и длинной, с низким потолком и маленькими окнами. Кровати и шкафы располагались вдоль стен. В дальнем конце комнаты была дверь, ведущая в Западную башню. Предполагалось, что она заперта на замок, но замки редко служили препятствием для Сил из Старого Королевства.
Дверь была открыта. Там стояло что-то очень темное, будто кто-то вырезал из ночи фигуру, очертаниями похожую на человека. Лица у этой фигуры не было, но голова покачивалась из стороны в сторону, а в четырехпалой руке это странное создание держало мешок из грубой шерстяной ткани.
Руки Сабриэль трепетали в сложных жестах, рисуя знаки Хартии, которые должны были призвать сон, спокойствие и отдых. Она обозначила эти знаки на всех стенах спальни, объединив их напоследок одним главным. Немедленно все девочки перестали плакать и улеглись в кроватях.