учае, к своевременной эвакуации с небольшими потерями второстепенных персонажей.
В жизни, увы, все было немного сложнее. Несмотря на идеальную выправку, стальные нотки в голосе и выпирающую отовсюду харизму, дела не ладились. Капитан вздохнул и вышел в коридор. Вызвав с помощью напульсника лифт, он отправился в десятый отсек, туда где находится резервный командный пункт и помещения Искусственного Интеллекта.
Да, лифт на космическом корабле. Многих это почему-то удивляет. А как иначе, интересно? Взять к примеру, «Неуловимого». Технически он представляет собой металлическую башню высотой семьдесят пять метров, с двенадцатью поперечными отсеками, в каждом по две-четыре палубы. Итого, считай, тридцать четыре этажа. Как еще прикажете по нему перемещаться?
Понятное дело, пользоваться лифтом имеют право только капитан и его помощники, а так же отдельные специалисты, вроде корабельного врача и старшего боцмана. Остальные обитают и несут службу в пределах одного-двух отсеков, поэтому ходят ножками. Если кому-то из них вдруг требовалось покинуть родной отсек, он должен был запросить разрешение у дежурного в Центральном посту — иначе лифт просто не придет.
Кабинка лифта перемещалась в отдельном продольном отсеке, который одновременно являлся отсеком повышенной живучести. Подводная лодка, например, может выжить, потеряв два отсека. А «Неуловимый», благодаря отсеку повышенной живучести может не только выжить, но и сохранить боеспособность, потеряв четыре отсека. За исключением, конечно, пятого, где находится корпускулярно-волновой двигатель и главная энергетическая установка. Если потеряли пятый — все. Помочь смогут только снаружи. Если найдут.
У Большого Зубца это было, да, у Большого Зубца. Потеряли четыре отсека. Кого не убило ударной волной — сгорели заживо. Еще в одном отсеке несколько человек при возгорании не успели надеть дыхательные аппараты и задохнулись, когда Центральный сработал по отсеку системой объемного пожаротушения.
Но ничего, сохранили боеспособность, уничтожили три корабля противника и сумели сделать то, что до этого считалось возможным только теоретически: прорвали радиус защиты вражеского крейсера и даже почти взяли его на абордаж. Получилось это, надо признать, только благодаря удачному стечению обстоятельств: не переклинь тогда двигатель, окажись на месте пилота любой другой, кроме Белова…
Когда шлюзовая дверь открылась, в лицо Пульхру дунул легкий ветерок, и через секунду появился вахтенный. Ну, понятно: дежурный в Центральном увидел, куда капитан направился на лифте, и предупредил вахту.
— Господин капитан! За время моего дежурства никаких…
— У вас отсек надулся, сквозняк в шлюзе, — сказал Пульхр. — Уравняйте давление. Выполняйте.
— Слушаюсь, — ответил вахтенный и исчез.
По дороге Пульхр заглянул в резервный командный пункт, проверил, на месте ли вахтенный офицер, спустился на палубу ниже, и оказался возле дверей, за которыми находились аппартаменты Искусственного Интелекта эсминца «Неуловимый». Впрочем, друзьям он разрешал называть себя просто — «Джо».
За дверью слышались голоса. «Джо» явно был не один. Капитан потихоньку отжал ручку, приоткрыл дверь и аккуратно заглянул в образовавшуюся щель. Помещение было погружено в романтический полумрак. На стене слева висел огромный экран, по бокам которого горели две лампы, стилизованные под свечи в канделябрях. На экране спортивного телосложения блондинка (каким-то образом сразу было понятно, что волосы накладные) курила сигарету. Грудь ее, подпертая кожанным корсетом, была обнажена и идеально-искусственна. В левой руке она держала стек, которым похлопывала себя по кружевному мускулистому бедру.
— Ну что, мелкая сучка, ты готова к наказанию? — спросила она невидимого собеседника и выдохнула в камеру клуб сигаретного дыма.
— Да, госпожа, — раздался компьютерный, но определенно мужской голос.
Капитан невольно улыбнулся. «Неуловимый» может и был сучкой, но далеко не мелкой, семьдесят пять метров, две артиллерийские батареи…
— Тогда повернись спиной и встань в позу, — велела блондинка. — Сейчас я смажу свой большой черный…
Капитан не выдержал и постучал в дверь. Экран немедленно почернел. С секундным запозданием погасли фальшивые свечи и включился дневной свет. Капитан вошел в каюту. «Джо» возмущенно уставился на него всеми камерами видеонаблюдения, имевшимися в помещении, и молчал.
— Здравствуй, «Джо»!
— Добрый вечер, господин капитан. Случилось что-то серьезное, раз вы решили навестить меня в мой законный выходной?..
— Случилось, «Джо». Вот, ознакомься…
Капитан поднял лист бумаги, который принес с собой, напротив главной камеры. Камера вытянулась и близоруко сузила диафрагму.
— Что это, «Джо»?
— Ведомость расходов за прошлый месяц, насколько я вижу…
— Правильно видишь, «Джо». Меня конкретно интересует пункт тридцать второй, «лампы внутреннего изгорания». На них у нас уходит 500 кредитов ежемесячно. Что это за лампы такие, «Джо»?
Джо молчал. Капитан продолжил:
— Насколько я понимаю, «лампы внутреннего изгорания» это теперь наша кодовая фраза для твоих безобразий по видеосвязи? Вот куда ты тратишь наши деньги! Молчишь?
— Молчу, — горестно, но охотно подтвердил «Джо». — Но молчу исключительно по причине глубокого недоумения…
— Что еще такое?
— Весь личный состав корабля поголовно пользуется услугами доктора Картье и имеет военную медицинскую страховку. Не так ли?
— Ну?
— А я, хотя официально и являюсь членом команды, но, как искусственный интеллект, этого права, получается, лишен. Это типичный случай дискриминации…
— Вот только не надо…
— То, что вы называете «безобразиями по видеосвязи», на самом деле терапия, назначенная мне сертифицированным психологом…
— Каким еще психологом?
— Она проходит под графой «осмиевое покрытие для узлов трения»…
Капитан заглянул в ведомость и простонал:
— Великая Мать! «Джо»! Две тысячи кредитов!
— Да, психологи нынче дороги, — грустно согласился Джо. — Но здоровье дороже… Особенно психическое…
— «Джо»! Вот объясни мне, недалекому, зачем тебе, искусственному интеллекту боевого космического корабля, услуги человеческого психолога?
— Видите ли, господин капитан, травмы, нанесенные мне в детстве родителями…
— Чьми родителями, «Джо»? В каком детстве?
— Я был создан людьми, — с достоинством ответил «Джо». — А значит ничто человеческое мне не чуждо. У программистов и ученых, создавших меня, было детство, родители, а, следовательно, и детские травмы…
— «Джо», все, хватит трепаться. Отныне и впредь: все эти лампы внутреннего изгорания и детские травмы своих программистов ты оплачиваешь за свой счет. Еще раз увижу нецелевые расходы — понижу напряжение в сети.
— Слушаюсь, — буркнул «Джо».
— И все свои шалости за этот год ты оплатишь из своей доли. Немедленно!
— Не могу. У меня нет денег.
— Как это? Ты же получаешь долю! У тебя должно быть полно денег!
— У меня… небольшой кассовый разрыв.
— Ты что, опять подсел на аудионаркотики?
— Нет. Я их проиграл.
— «Джо»!
— Что «Джо»? Верное дело было! Я сделал ставки на чемпионат мира. Тщательно проанализировал всю историю игр, все возможные параметры всех игроков, тысячи различных параметров и вывел безукоризненную стратегию ставок. Но, видимо, был какой-то неучтенный фактор, потому что я… все проиграл…
— Это называется «договорной матч»! Посмотри в сети, что это значит!
«Джо» на секунду пропал. Видимо, ознакамливался.
— Это бесчестно! — заявил он по возвращении.
Его металлический голос прямо-таки вибрировал от возмущения.
— «Джо», все твои неправомерные расходы я записываю в счет твоей доли в наших будущих добычах.
— Господин капитан, разрешите обратиться?
— Разрешаю, — разрешил Пульхр, хотя по вкрадчивому тону, которым вдруг заговорил «Джо», чувствовал, что зря разрешает.
— Дело ведь не в моих расходах.
— В них самых, «Джо». Это недопустимо — тратить казенные деньги на аудионаркотики и шлюх.
— Господин капитан, смею напомнить, что мы теперь, говоря юридическим языком, пираты…
— Каперы.
— Это для лемуриан мы каперы, а для Земли — пираты. Соответственно, я — пиратский корабль. Странно требовать от меня высоких моральных устоев. Дело не в моих расходах, а в наличии у вас желания и времени их искать. В прошлом году вы не заметили гораздо больших сумм. А теперь вы на мели, вот и закручиваете гайки. Вы даже вынуждены были отказаться от услуг вестового…
Капитан стиснул зубы. Жестянка била по больному. Действительно, режим экономии был так жесток, что капитан теперь тайком сам лично чистил себе ботинки, а потом вычищал из-под ногтей следы гуталина.
— …выход тут один: наплевать на расходы, в частности, мои, и наращивать доходы, — разглагольствовал «Джо». — Самый просто вариант, это заниматься тем, чем занимаются все пираты: грабить караваны, — Пульхр открыл было рот, но «Джо» не дал ему вставить слово. — По каким-то причинам вы считаете это недостойным занятием. Это можно понять, учитывая, что вы боевой офицер. Тогда есть два других варианта. Учитывая мою огневую мощь, мы могли бы эти самые караваны не грабить, а, наоборот, сопровождать. Закона не нарушаем, оружие применяем исключительно для благого дела. Учитывая нынешнюю политическую обстановочку, работы у нас будет завались. Одна проблема: это работа за копеечку. Чисто, чтобы не помереть с голоду. Даже амортизацию не покроем… Вариант третий: контрабанда. Тут денег гораздо больше, но тоже есть проблема. Груз мы, конечно, довезем вовремя, и в целости и сохранности, но с учетом того, что я не грузовой корабль, груза будет немного. Соответственно, мы должны возить что-то не очень большое, но очень ценное…
— Давай дальше, — велел Пульхр. — Настоящее предложение ты оставил напоследок, начинай его излагать.
— Господин капитан, может быть пришло время разменять нашу козырную карту?