Да… Если подумать, то башка трещать начинает. Поэтому лучше идти и не думать. Просто плыть по течение. Просто плыть. Куда? В настоящий момент, каким бы он ни был, это не важно. Важно, чтобы не так тошнило. Если просто переставлять ноги по очереди, и ни о чём не думать, то голова кружится медленнее и не так муторно на душе.
Возможно, это такой переходный период? Выход из зоны комфорта не должен быть лёгким и приятным. Обрыв пуповины наверняка должен как-то обозначать границу перехода от комфорта к точке роста? Допускаю, что так и было задумано. Чтобы не было легко и просто, чтобы было больно и страшно. Чтобы не было причин для пафоса и понтов. Чтобы выходящий не возгордился и берега не попутал, своим первым в жизни по-настоящему крутым решением.
Может даже, и первый человек, изгнанный из эдемского сада, вот так же понуро плёлся в никуда, в состоянии жуткого похмелья, и над ним так же давлено ощущение беспощадного счастья и жесточайшей радости обретения себя, и угнетала перспектива личностного роста?
Вот и я, тоже, буду просто нести своё бремя сильного, самостоятельного, и независимого дивергента. Главное, чтобы не так сильно тошнило, и чтобы в боку болеть перестало.
Если перевесить немного по-другому подсумок с контейнером, можно уловить слабо ощутимую ауру былого, бесконечно утраченного воспоминания о зоне комфорта. И идти. Да. Господин главный аналитик, вот так и идите. По ночным улицам спящего города. Не важно куда вы пойдёте, для сбегающего с Северного Полюса всюду Юг. Вот и для вас – всюду дом. Да, теперь для вас, наконец-то, вышедшего из зоны комфорта, всюду будет пусто и холодно. Как дома. Всюду – дом. Поэтому, идите, господин главный аналитик, и ни о чём не думайте.
Например, можно не думать, почему так болит голова. И почему так болит левый бок. И почему вся левая сторона в какой-то липкой жиже. Раз уж соизволил выйти из зоны комфорта, то нет никакого смысла задаваться вопросом о дискомфорте.
Даже если вы, господин главный аналитик, человек не пьющий, равнодушный к алкоголю, разве вы не могли заглянуть куда-то по пути с работы и потребить немного какой-то дряни, принёсшей вред вашему здоровью и кошельку? А, главное, негативно воздействовавшей на вашу память, теперь уже вовсе и не такую твёрдую? Иначе бы вы не свалились в какую-то сточную канаву. Не расшиблись бы всем организмом. И не был бы ваш бок замазан это липкой жижей красного цвета. А может и не в канаву. Да, всё может быть, когда нет чётких воспоминаний о совершенно неотдалённых событиях совершенно ближайшего прошлого. Сам ли куда упал или не сам, но то, что головой приложился до конкретного сотрясения, это очевидное и вероятное. Ну и поделом, нечего выходить из зоны комфорта без подготовки и строгого планирования.
Идите. Просто идите. Это вам расплата. Это ваша цена. Это ваш выбор. Вы обменяли комфорт на точку роста. Вот и идите. Медленно, шаг за шагом, приближая своё бренно тело к точке начала сборки. Благо осталось не так далеко. Вы свой выбор сделали. И мосты, и корабли дымятся где-то там, за спиной. А впереди ещё несколько лестничных пролётов. И их надо как-то преодолеть.
Теперь, раз уж встал во весь рост, то – поднимайся дальше. Вот так вот, повисая на перилах. Ступенька за ступенькой. Пока ещё в глазах не совсем потемнело. Пока ещё можешь делать вдох и выдох. Можно же не спешить. Можно делать паузы, маленькие остановки.
Это ничего, что дышать стало труднее. Зато появилась приятная лёгкость. Вот тут вот можно сесть. Сидеть на ступеньках ночью у собственной двери в собственную квартиру, разве это запрещено законом? Где-то потерять куртку с ключами и телефоном – это пока ещё не преступление. Это тоже часть платы. Надо претерпеть и превозмочь. Возможно, это и есть моя точка сборки… Моя точка роста.
А подумать, что и как там дальше, как развиваться и расти над собой, можно потом… Например – завтра. А сейчас можно поспать. Да?.. Почему бы и не поспать, пусть и на ступеньках? Не я первый, не я последний. Все же причина у меня уважительная: не каждый день приходится выходить из зоны комфорта. Вот так вот, прислониться к перилам, прижать к себе подсумник, и уснуть…
Ну, или не спать. Можно, к примеру, посмотреть на ангела. Если бы эта красная жижа из канавы не залила мне уши, я бы мог услышать ангельский голос. А это так приятно, когда ангел приходит к тебе, чтобы о чём-то рассказать. Жаль, что я тебе не слышу, ангел. Но зато я теперь в тебя верю. Раньше сомневался, но ты настоящий, и я тебя вижу.
Сейчас ночь и темно. Совсем не время для бесед. Ночью всем надо спать, и ангелам, наверное, тоже. Как бы мне тебе объяснить, что я не могу, что у меня нет времени с тобой говорить, как бы мне ни хотелось. Я должен идти.
Вот там вот. Да, вот там, ты это видишь? Там такой яркий, такой приятный свет. Я должен туда пойти. Я обязан. Иначе, зачем всё это? Зачем было выходить из зоны комфорта, валяться в вонючих канавах, терять ключи? Чтобы не успеть? Ведь я же могу не успеть, если останусь слушать тебя. А этот свет, это же и есть моя точка роста! Это начало моей новой жизни. Я должен… Я должен идти на свет.
Ты хочешь мне помочь, мой милый ангел? Какой ты хороший. Да, я немного устал, и если я обопрусь на тебя, то смогу дойти… Подожди, мы идём не туда. Мы должны идти на свет. На этот яркий свет! Пусти! Пусти меня, я должен!!!
***
Ничётак. Нормуль. Вполне приятно. Вот так и надо. Да. Забить на всё и плыть. Просто плыть в этом потоке. Потоке чего тёплого и рульного. И так зачётно как бы покачиваясь. И не двигаться. Вообще не шевелиться. Пусть течение само несёт меня. Я – главный аналитик – я вошёл в ресурс. Если не сопротивляться, то точка сборки сама создаст нужную систему координат. Главное, это чтобы кокон контур не потерял. Если контур размокнет, я захлебнусь?
Блин! В натуре?! Что будет, если кокон раскроется?!
Спокуха. Тока спокуха! Хватит плыть по течению. Хватит быть объектом истории. Если вот так вот взмахнуть руками… Разбежаться и полететь… О! Да. Тогда я – субъект истории. Вот и буду лететь. Тем более, что лететь так же приятно, как и плыть. А чего бы и не лететь, если я уже – в ресурсе? Я субъект! Я – сам!
Раа-а-азз – взмах рук. Дв-аа-а – выдох. Тр-иии – набегающий поток тёплой энергии. Четыре – закончили упражнение.
Стоп! Как – это – закончили? Я же только начал? Эй?!! Почему я падаю? …ять! Реально – падаю!!! Нет-нет-нет! Рррр-а-ааз! Ну, родимая, поднажали-и-и. И р-рра-а-аззз…
Блин, может это возврат в невинность? Сон? Это был сон?!! Один из тех детских снов – обманок, из-за которых тебе потом так стыдно? И вот этот вот мамин тяжёлый вздох, и те самые укоры от папы, в том, что ты же уже большой, ну вот опять…
Всё. Рванулся, раскрыл глаза… Даже голову чуть приподнял. Фухх. Нет, ниже ватерлинии точка росы не зафиксирована. Уффф…
– Доктор! Доктор, он очнулся!
Кто очнулся? Я, что ли, очнулся? Так. Где я и почему всё белое, и почему Мадам Директриса так радуется факту моего очухивания?
– Я уже здесь, – раздался голос Доктора.
Доктор вошёл через белую дверь (что ещё за белая дверь, да где я?), а за ним в эту же дверь, пыхтя, протиснулся следом Мотя, волоча какую-то стойку, всю в проводах и осциллографах, видимо спёр, по своей спецшкольной привычке, из телеателье.
– Ну, с воскрешением вас. Как самочувствие? – очень живо поинтересовался у меня Доктор.
– А где я? – ответил я вопросом на вопрос, и на всякий случай уточнил, – и, кто я?
– А какое сегодня число? – Доктор решил меня «перекащенить».
– Сегодня – двенадцатое, вчера было одиннадцатое.
– Ага. Ясно. Маркиз. Приступайте.
– Э, а что вам, Доктор ясно? И к чему это он должен приступать? – я был недоволен таким протоколом.
– Сегодня – двадцатое. И, к слову, месяц вы тоже не угадаете. Поспорим?
– Э… А что вообще произошло?
– Вообще, в мире, или лично с вами? Если – в мире, то пока ничего глобального. А вот что произошло с вами, мы сами не заем, и очень хотим узнать. Вот поэтому наш специалист сейчас с вас снимет мнемограмму. Тогда мы вместе всё и выясним.
– Лежи не рыпайся. Башкой не крути!! – Мотя был очень сосредоточен напяливанием мне на голову шлема с проводами.
Я затравленно посмотрел по сторонам. Но никакого сочувствия не углядел ни в ком из присутствующих. По выражению их лиц я понял, что все они полностью согласны с происходящим. Присутствовали все мы, судя по интерьеру, – в больничной палате. Ну, ладно Доктор, а я-то чё в больнице делаю? И почему – лежа, – в больничной койке?
– Ай!! – Мотя чего-то крутил у своих приборов, от чего мне в голову втыкались гвозди.
– А это – обязательная процедура? – я лично в её необходимости начал сомневаться после второго же «гвоздя».
– Смею вас заверить, это для общего дела, – Доктор был очень убедителен.
– …ять! Кончай уже! – крикнул я электроюннатовцу, получив уже не «гвоздь», а «анкер» в темечко.
– Маркиз, как у тебя? – Задал вопрос Доктор.
– Ща всё будет, – продолжая крутить-вертеть свои ручки, пробормотал задумчиво естествоиспытатель.
– У-уу! Да, блин, ещё раз и ты будешь лежать на соседней койке! – снова взвыл я.
– Да завались уже! Я что ли виноват, что через твоё тупое суперэго ни одному сигналу не пробиться? – Мотя был зол, очевидно, от того, что не смог с лёту продемонстрировать Доктору свою виртуозность.
– Доктор! Что-то тут не так, – взмолился я, – отмените мне электрошок! Я всё равно ничего не знаю!
И тут выключили солнце…
***
Когда солнце всё же включили, в палате оказались только я и Мадам. Мадам сидела рядышком на не особо эргономичном стуле и «втыкала» в смартфон.
– А что это ты ту делаешь, кино же закончилось?
– Как что? Дежурю, – Мадам была удивлена моим вопросом ну прям ваще.
– И как давно СЕО рекламного агентства подалась в сёстры милосердия?
– Как только – так сразу! Когда тебя сюда притащила! – сестричка оказалась немного ворчливой.