Вся беда в том, что технология эта, варварская, и занимаются ей мясники-вивисекторы. Вживление электродов напрямую в мозг кошкодевочек, это ещё полбеды. Но это процедура одноразовая и необратимая. Задействованная в процессе обучения кошкодевочка в конце данной процедуры полностью утрачивает личность.
Вот почему так лютует департамент контроля над домашними животными. Вот почему кошкодевочек вылавливают всех и везде при любой возможности. На каждую нейроприставку, для обучения, простите за терминологию, расходуется до трёх кошкодевочек. Это всё мы узнали из извлечённой с накопителя информации. Видимо, по какой-то случайности, шифрование было выполнено без специального ключа, и нам удалось прочесть содержимое переписки. А департамент озеленения – это, как выяснилось, всего лишь ширма.
Поэтому, я сейчас представлю вашему вниманию программу, или план, наших дальнейших действий…
План у Доктора был хорош. Забористый, такой, план. Я и прочие слушал всё это очень даже не хреново хлебало отвесив. Доктора мы слушали заворожено, как группа позирующих для фотографии на эмали. А потом Доктор закончил и закруглился. И предложил не пороть горячку, а всем пораскинуть на досуге мозгами, для формирования рацпредложений. Но – не долго. То есть, завтра он уже ждёт дельные презентации эпических вариантов побеждания вражин. Ну, пусть ждёт. Сперва всё переварить надо. Во всяком случае, мне-то уж точно.
Я уже смирился с тем, что представители моего рода племени очень часто проявляют разноплановое любопытство в плане естествоиспытания всяческих перверсий. И то, что кошкодевочки избраны реально конкретным объектом притязаний у нехилого такого процента хомосапиенсов реализующих эклектичные версии удовлетворения альтернативных вариантов всевозможных форм копуляций, для меня уже давно не секрет. Но вот сегодняшняя новость меня совсем с ног сбила. Это прям таки очень донное дно.
Присутственное мероприятие завершилось, и мы все вышли в фойе. Вышли медленно и скорбно, как из малого зала крематория. Я вообще не знал, что теперь думать, и что теперь говорить. Голова наотрез отказывалась принимать в себя услышанное и преломляться через призму самосознания. В сторонке стояли мои подчинённые: Сешат и Тефнут. Переминаясь с ноги на ногу, жалостливо смотрели в мою сторону и вроде как, даже, порывались подойти, но их явно что-то удерживало. Мля, ну я очень надёюсь, что не тот факт, что я тоже бесхвостый хомосапиенс. Ведь не будут же они вот так сразу дистанцироваться от двуногого бесхвостого? Но всё оказалось куда прозаичнее.
Проходящая мимо персонально моя тренерша, подтолкнула меня в сторону кошкодевочек со словами:
– Господин начальник, там ваш личный состав очень хочет к вам обратиться по рабочим моментам.
– А чего тогда не подходят? Или от меня опять не так пахнет? – выразил я своё непонимание ситуации.
– Нормально пахнет. Но барьером для них выступает не твой запах, мой маленький воин, а твоя спутница, – и, улыбнувшись милее, чем может улыбнуться тираннозавр, уплыла вдаль, пленительно покачивая развитым плечевым станом с дельтовидными, вызывающе подчёркиваемые маечкой в «облипочку».
Пришлось подойти к личному составу лично. Что, несомненно, характеризовала меня, как приверженца демократического стиля управления персоналом:
– Мадамы, а что же вы сами не желаете первыми начать наш конструктивный диалог?
– Прошу нас с Тефнут извинить, но миссис Эприл строго настрого запретила нам к вам приближаться, – очень застенчиво призналась моя ВРИО.
– Миссис? – переспросил я и обернулся посмотреть на миссис Эприл. – И давно Вы, Мадам Директриса, – миссис?
– Может я ещё не миссис, но уже почти, – гордо заявила мне самонадеянная дамочка, и скрестила руки на груди, приняв очень гордую и агрессивную позу.
– Так?.. – начала Тефнут.
– Вот так, ага, – ответил я и изобразил пантомиму «чё вам всем от меня надо, я ваще не в курсе, чё у вас тут происходит».
Тут уже кошкодевочки обернулись посмотреть на самозванку, присвоившую себе титул миссис.
– А вот не надо на меня так смотреть. Я первая. И точка. А если кому чего не понятно, то я могу, и хвост кое-кому открутить! – всё так же гордо оповестила нас лжемиссис.
– Эй! Э-ге-гей! У нас тут так не принято говорить. Разговор о хвостах в уничижительном ключе – считается проявлением низкого тона, – пояснил я своей Мадам.
– А если они по-другому не понимают?
– Почему это? – удивился я такой уверенности.
– А сам у них спроси! – посоветовала мне носительница секретной информации.
Я опять посмотрел на своих сотрудниц, но с ещё большим непониманием.
– Да нет! Ничего такого. Мы просто… ну, помогали, и всё такое. Вот, ну, когда вы в коме лежали. И ничего больше, – запричитала Сешат.
– Честно-честно! Миссис… э, Мадам Эприл нас не так поняла! – поддакнула Тефнут.
– Всё я так поняла! Не надо меня за дуру держать. Я вас предупредила! Если ещё раз увижу рядом с моим мужчиной – очень сильно пожалеете! – тон у Мадам был очень угрожающим.
– А как нам тогда работать? Он же наш начальник?
– А как хотите, так и работайте. Это ваши проблемы! Но от моего мужчины всякие вертихвостки должны держаться подальше!
– Стоп-стоп-стоп! Это ты чего-то уже через край, – встрял я в тираду предъявительницы прав на меня, – Всё верно, мы работаем в одном компании. В одном отделе. Я у них начальник. Они у меня – подчинённые. И на расстоянии наши бизнес-процессы не продуцируются. Так что, тут уж извини, но они будут ко мне приближаться на столько, насколько потребует рабочая ситуация. А как иначе-то?
– Ах, вот как ты заговорил! Ещё совсем недавно я от тебя слышала совсем другое!
– Да что ты слышала-то? Ну, вот опять, навыдумывала себе невесть что, и устраиваешь, не пойми что. Это мои сотрудницы. Лучшие из лучших! И им никто не указ. Даже я, как их начальник, всего лишь их могу только попросить об одолжении что-либо сделать. А ты им тут приказы раздаёшь. С чего им тебя слушать-то?
– Ах, вот, оно как. То есть, эти для тебя – лучшие? А я для тебя тогда какая? Худшая?
Кошкодевочки, прижав уши и повесив хвосты, понуро стояли радом и наблюдали эту нескончаемую пьесу для электрооргана.
– Для меня все, кто работает на общее благо – лучшие. И вообще, в личном плане могу сказать так: для меня – все кошки серые. У них у всех четыре ноги и позади у них длинный хвост. И на этом точка. А ты для меня – особая тема для разговора. Но мы её продолжим в другом месте с глазу на глаз.
– Конечно, продолжим! – буркнула Мадам, и свирепо взглянула на несчастных кошкодевочек, – я вас последний раз предупреждаю! Хоть один намёк, хоть один полунамёк, и в этот раз вам уж точно мало не покажется! И никто вам, как в прошлый раз, помочь не успеет!
Последняя фраза меня немного заинтересовала. Чтобы этот шифр значил? Что там было в прошлый раз, и кто кому помог и чем?
Но это всё потом, не сейчас. Всё же у девчонок с их тараканами всевозможные завихрения в мозгах – это норма жизни. Понятно, что у мадам на меня виды. Да, что уж там, она уже фактически меня своим мужем обозначила. Вот видимо и защищает территорию. Надо будет узнать, позже, что у них там произошло, пока я в отключке был.
– Эй?! А, ты, куда уставился? Тебя это тоже касается. Если я узнаю, что у тебя с этими девицами шашни…
Но договорить Мадам не успела. Она изумлённо смотрела на меня. А я смотрел на Неё. Нет, не на Мадам. А на мою кошкодевочку. Никакого сомнения, это была она. Я ни за что на свете не спутаю это лицо и этот хвост.
Не знаю, как я выглядел со стороны. Но дрожащие руки, отвисшая челюсть и накатившие внезапно слёзы счастья, вряд ли придавали мне брутальности и мачизма.
– Здравствуй, хозяин!
Стих пятый. Операция чёрная кошка
Мизансцена вышла просто загляденье. Я стоял, прижимая к себе свою самую лучшую на свете кошкодевочку, вытирая сентиментальные суровые мужицкие слёзы её бархатным ушком. Ощущал её тепло, её аромат, этот восхитительный букет из запахов стирального порошка, шампуня от блох и оружейного масла. И всё не мог поверить, что она жива, что с ней всё хорошо и что мы – снова вместе.
– Это ещё что такое?! – взвилась с места в карьер Мадам, – что это ты устроил? Что ещё за обнимашки?
– Это моя Эмбер, – счастливый, проронил я, – Моя Эмбер вернулась.
–Да мне наплевать, как эту драную кошку зовут! Немедленно отлепись от неё, кокшолюб несчастный, – истерично потребовал Мадам, вырывая меня из объятий Эмбер.
Реакция кошкодевочки была молниеносной. Но ещё быстрее была моя неуклюжесть.
Я сидел на бетонном полу и ждал. Ждал, когда в голове прояснится, чтобы можно было видеть окружающую действительность одним глазом. Другой тупо не открывался. Удар Эмбер был точен и мощен. Он достиг цели – глаза противника. Вот только противник оказался не тот. Но это была уже моя вина. Сам подставился. Вдобавок, упав, ещё и головой о каменный пол приложился. Вокруг меня суетились две другие мои кошкодевочки, из отдела, и Оливия, принёсшая нашатырь и пузырь со льдом. Теперь Сешат, присев на корточки рядом со мной, прикладывала этот пузырь к моему опухшему лицу, от чего боль становилась ещё сильнее, и вообще мешал видеть то, что видно у присевших в коротких юбках представительниц противоположного пола, и на что смотреть строго запрещается.
– А это не важно. Важно, что ты нарушила устав! – это госпожа Мафдет воспитывала Эмбер, держа её за шиворот и подняв над полом. Второй рукой, так же за шиворот, «мисс тяж» держала на весу трепыхающуюся Мадам. – А, вы, миссис Эприл, вы же старше, как вы могли такое допустить?
Кто чего допустил я не видел, но и узнать подробности особого желания не испытывал. Повернув здоровый глаз к Сешат, слегка кивнул в сторону Госпожи Мафдет.
– А-а. Так они подрались. Вот Госпожа Мафдет их и разняла. А то бы они друг дружку поубивали бы. Хотя, я бы поставила на миссис Эприл.
– Да никакая она не миссис, – пробурчал я.