Датчики обнаружения просигнализировали о приближающихся электрических полях. Мадам остановилась, вглядываясь в полумрак тоннеля. Через минуту стали видны синевато-голубоватые огоньки. Прометеями, несущими свет, оказались те самые скорпионы, с которыми не так давно скорешился господин главный аналитик.
В планы Мадам Секретного Агента новые знакомства не входили. Не то, чтобы она была какой-то там ксенофобкой, или токсичной душнилой, и уж тем более её нельзя было назвать расисткой. Но, вот именно с этими ребятами у неё никаких общих тем не находилось. И потому она решила сразу обрубить все возможные предлоги для дискурса.
А для этого она не стала доставать пистолет, а достала из-за спины катану. Ну, ту самую катану, которой можно перерубить всё и вся с одного удара. Если верить аниме. А если верить древним японским трактатам, выдержки из которых госпожа Мафдет любила декламировать наизусть, то просто аксессуар национального костюма, о который можно порезаться. Да и не стала бы Мадам брать с собой это недоразумение сумрачного ниппоновского гения, ведь никого резать и рубить она не собиралась. Но, как только ей напомнили про тусовку членистоногих, её взгляды на сувенирное оружие и хитиновые многочлены мгновенно поменялись.
Вооружаться куском водопроводной трубы было глупо. Труба остро диссонировала с суперкостюмом и разрушала весь стильный имидж Мадам. Более брутальный вариант в виде прутка арматуры тоже выбивался из стилистического ряда. Так что, Тефнут пришлось срочно импровизировать и скреативить что-то, что могло бы без лишнего шума объяснить электрокреветкам закон Ома для полной цепи, а в случае чего – и для неполной. Так у Мадам в инвентаре появилась титановая катана ламинированная карбоном. На вопрос госпожи Мафдет, мол на кой этот кусок непоймичего, ответ был дан однозначный: затем, что это – стильно.
Вот эта вот красота, помноженная на стиль, и была в руках Мадам, ждущей, когда сияющие от счастья мерзкие многочленные, гадкие, противные, отвратительные… подойдут поближе. И хоть ждать пришлось не долго, но от ожидания и решительного отвращения, у неё начался приступ мигрени. Очень внезапный и очень неприятный.
Мадам поводила перед собой изделием в стиле хай-тек, давая понять, что не расположена к общению с незнакомыми представителями отряд членистоногих из класса паукообразных. Но группа настаивала на диалоге, и лидер инициативной группы даже подсветил этот момент свои хвостом с синим огоньком, видимо соблюдая протокол. Электроразряд вспыхнул бенгальским огнём в момент соприкосновения жала хвоста и стали катаны. Визуально это было достаточно эффектно. В практическом же плане бесперспективно, так как рукоятка вострой сабельки изначально была спланирована нетокопроводящей, как и тактические перчатки от костюма.
– А ну лапы убрал! – Мадам отточенным движением вычеркнула киберскорпиона из списка присутствующих. – Кто ещё желает попробовать секретноагентского тела?
Паукообразные не заметили потери бойца и продолжили настаивать на брифинге. Мадам, очень недовольная тем, что у неё очень болит голова, и болит очень даже себе сильно, и, очевидно, что именно из-за этих противных креветок, была категорически против проведения брифингов и интервью.
Двигалась мадам грациозно. Это были не удары, это был танец. Красивый танец в исполнении красивой воительницы. Вальс, потому, что Мадам в темпе вальса располовинила всех присутствующих.
«Вот такое вот Тамэсигири», – подумала Мадам производя но-то:
– Эй, есть кто ещё? Подходи по одному, всем цудзигири за счёт заведения! – зловеще процедила Мадам в полусумрак коридора.
Судя по тому, что головная боль и не думала проходить, и по показаниям датчиков, ещё одна компания электрокреветок тусовалась за ближайшим углом. По мнению Мамам, тянуть к неё свои клешни и хвататься многочленами за её катану – это не какой-то там банальный харасмент, это чистой воды оскорбление, и, стало быть, она имеет полное право на кири-сутэ гомен. Но камаэ-то ей не очень хотелось. Несмотря на то, что сама она была вполне себе миниатюрная в плане роста, но и сам подземный коридор был не таким уж и высоким, а потому дзёдан-но камаэ мешал сводчатый потолок. А, впрочем, это всё отмазки. Просто приближаться к этим паукообразным было до одури мерзко и противно.
Сколько мерзопакостных хитиновых многочленистых гадин ожидало за углом, Мадам понять не могла, на виртуальной картинке они все слились в одно огромное пятно. Но вот сколько у неё патронов, Мадам знала. Следовательно, ей было необходимо принять решение: либо потакать своим эстетическим принципам, либо поставить под вопрос сохранность своей жизни, когда придётся отстреливаться от погони, но уже человеческой. Возможно, что погони и не будет никакой, но если она всё же будет?
Странные креветки не думали выдвигаться на передовую и атаковать. Видимо, они были хорошо воспитаны и пропускали вперёд даму, позволяя ей делать выбор первой. И Мадам свой выбор сделала. В этот раз её атака была проведена несколько по-другому. Но не менее стремительно. Досчитать она успела только до десяти, после чего гадкие клешненосцы закончилась. А вот боль в голове нисколько не закончилась, а, вроде как, даже усилилась.
Это уже никуда не годилось. Самое главное, что всё это было возмутительно мерзким, бессмысленным и отвратительным. Ну, вот, какая ещё обычная девушка, могла бы вынести такое тошнотворное зрелище огромных, с сенбернара размером скорпионов, размахивающих своими погаными стрёмными членистоножиями перед самым лицом? Нет, она не расистка и не против инклюзивности и разнообразия. И конечно же она никому не отказывает в праве идентифицировать себя с любым гендером. Но это право она оставляет за людьми. А вот всяческим насекомым, даже таких огромных размеров, и, возможно даже краснокнижным, она такого права не даёт. Потому, что это тупые безмозглые твари. И, наверное, у них, нет, даже, спинного мозга, как у пчёл, а думают они только своими многочленами. Ведь только безмозглые твари могут всё ломать и ничего не ценить.
Да, возможно, у неё не самый трендовый маникюр. Хотя денег у неё хватает на любой. Да хоть со стразами. Но у неё, в отличие от всяких уродов с клешнями, есть вкус и чувство стиля. И классический френч – это стильно. Да, это очень стильно. Аккуратный, идеальный френч у неё… был. Вот был только что, пока из-за этих скотов, она не сломала ноготь. Этот перелом чувствовался даже в тактической перчатке. И это был перебор.
«Почему? За что? Вот чем им её совершенно невызывающий маникюр не понравился? Зачем надо было своими похотливыми клешнями размахивать? Хвататься ими за катану зачем? Вырывать катану у неё из рук? Вот нафига это всё надо было делать? Что? Нечего сказать? Ну да, без головы много не поговоришь. Вот и валяйтесь теперь тут, обсосы тупорылые».
Мадам была очень раздосадована. И обижена. И оскорблена до глубины чувств. И возмущена, до глубин глубин тоже. Почему, задавалась она вопросом, в кино всё так красиво? Почему там шпионы и разведчики, и, конечно же, тайные агенты, всегда такие красивые, стильные, привлекательные, и противостоят им такие же красавцы контрразведчики и комиссары полиции. И подруги у них красотки. И партнёры у красоток – красавцы.
Вот она… Она же тоже и секретный агент… и, вполне себе привлекательная. И вообще-то, тоже красивая. Да она вообще даже очень себе красивая. Ну и где же её контрразведчик-красавец, или напарник-симпатяга? Почему она такая стильная и привлекательная одна и в такой дыре? И почему вместо красавцев мужчин её окружают какие-то гниды казематные? Тоже мне, голубой огонёк устроили тут.
Вот выйдет сейчас из-за угла нереально красивый, стройный, жгучий брюнет – начальник охраны департамента, а у неё – ноготь сломан. Это же позорище нереальное. Она – суперагент – должна быть идеальной. А о каком идеальном виде может идти речь, когда у суперагента маникюр, как у скво с ранчо?
Нет. Это прощать нельзя. И какое оскорбление можно смыть только кровью! На кону её личная жизнь, как бы, и никакие ничтожества не имеют права ей мешать:
– Уроды! Ненавижу!! Всех убью, одна останусь!
И Мадам ринулась за следующий поворот коридора в свой последний и решительный кири-сутэ гомен. За углом её ожидало три десятка ничтожеств.
Теперь это был не вальс и не венский, и даже не пасодобль. Это было показательное выступление чемпионки мира по фатальному рубилову. Хитиновые члены членистоногих паукообразных красиво разлетались, как пух из разодранной чихуахуа подушки. Клешни не успевали раскрыться, а жала засиять своим голубым светом: всё отлетало в стороны в результате неуловимых, бесконечно быстрых, идеальных движений. Да, утраченная идеальность маникюра требовала компенсации. И отмщением было лишение клешней всех, кто оскорблённой добродетелью причислялся к отряду электрокреветок и казематных гнид. Окружающий катакомбный мир позволил свершиться преступлению против прекрасного и за это утратил право на симметрию. Никаких больше парных клешней. А чтобы и впредь неповадно было, никаких больше жал и туловищ с многочленами.
Свершая правосудие, по праву право имущей, ибо сама себя таковым наделила, Мадам уже не обращала внимание на пропущенные наглые домогательства от членистоногих, попросту отрубая те самые клешни, имевшие наглость докоснуться до неё, как законной носительницы чувства стиля в отдельно взятом крытом техническом помещении.
Три десятка многочленистых хитиновых паукообразных за считанные минуты превратились в гору шелухи, и коридор стал напоминать стол затрапезного пивбара предлагающего отварных креветок в панцире по акционной цене.
В целом, Мадам была довольна достигнутым результатом. Испорченный маникюр, плюс немного испорченный суперкостюм, да несколько неглубоких порезов на теле. Но зато – чувство глубокого удовлетворения.
Сенсоры указывали на отсутствие каких-либо аномалий и подозрительных электромагнитных полей. Путь был расчищен, фигурально выражаясь, так как на практике он был завален останками мерзких вражин.