— А остальные? Мои друзья, которые хотят знать, что со мной? Моя семья? Те, с которыми я живу сейчас? У меня сейчас нет того, кого вы бы назвали парой. Что если я, глупая землянка со всеми своими земными чувствами, полюблю?
— Все подобные вопросы мы станем решать по мере их возникновения. Тем, кто захочет узнать, что мы сегодня обсуждали, ты можешь говорить так много — или так мало — как сочтешь нужным. Но определенные знания можно передавать, лишь безоговорочно доверяя человеку.
Колинарский мастер не сводил с меня глаз.
— Я остаюсь.
Так началась моя учеба у колинарских знатоков, и училась я не тому, как управлять своими чувствами, а умственной дисциплине, необходимой, чтобы выжить рядом со своими новыми силами и овладеть ими. Я не догадывалась и о малой толике того, через что мне предстояло пройти, с чем столкнуться, что испытать, прежде чем я наконец снова окажусь на борту корабля Звездного флота.
ЧАСТЬ ВТОРАЯРЕДКОСТНЫЕ УЗЫ
1. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ВУЛКАН
Высокий темноволосый вулканит широко шагнул с площадки транспортера в главной приемной вулканитского отделения Академии Звездного флота. Когда он оказался в лучше освещенной части комнаты, оператор транспортера заметил, что волосы прибывшего не черного, обычного для большинства вулканитов, цвета, а темно-красного.
— Коммандер Сипак; явился выполнить особое поручение, — заявил мужчина ростом пять футов и десять дюймов, остановившись перед оператором. — Прошу разрешения подняться на борт. — Хотя он нуль-транспортировался и не на борт какого-то корабля, однако входил в военизированное учреждение, и заведенные правила оставались в силе.
— Разрешение дано, сэр, — сказал оператор. — Мне приказано сообщить вам о необходимости по прибытии явиться к адъютанту начальника филиала, сэр.
— Благодарю, мичман.
С этими словами вулканит повернулся и направился к двери.
Сипак был очень необычным вулканитом, даже более необычным, чем сам Спок. Полукровками родились и тот, и другой (Спок унаследовал земные гены от матери, Сипак — от отца), но Сипак второй раз в жизни оказался на родной планете, улетев с нее почти сразу после рождения. Мать его, известную на Вулкане целительницу, звали Т'Арен. Отцом его был Дэвид Эйллард, отставной дипломат Звездного флота. Однажды Эйллард получил назначение в посольство Земли на Вулкане и познакомился с Т'Арен на каком-то дипломатическом приеме. Они полюбили друг друга и решили создать семью. Тот, с кем Т'Арен была до этого помолвлена, погиб (в результате несчастного случая) незадолго до намеченного бракосочетания, и она стала вольна выбрать себе другого мужа. Смешанные браки в те времена еще оставались нечастым явлением, но семья Т'Арен приняла ее муже с распростертыми объятьями — насколько позволяла вулканитская сдержанность. Конечно, тому немало способствовало, что среди их дальних родственников оказались посол Сарек и леди Аманда.
Пара счастливо прожила несколько лет; Дэвид продолжал службу в дипломатическом корпусе. Но вот Т'Арен забеременела. Беременность протекала тяжело даже с учетом того, что Т'Арен вынашивала вулкано-земной плод. Несмотря на ускоренное родоразрешение, предпринятое с целью спасти мать, Т'Арен все равно умерла, но ребенок, Сипак, выжил.
Дэвида Эйлларда смерть жены опустошила. Он оставался на Вулкане около года, пока не стало ясно, что Сипак выживет и будет прекрасно расти, а затем попросил перевода обратно на Землю. Тогда же он вышел в отставку, покинув дипломатический корпус, и нашел работу преподавателя в своей возлюбленной Шотландии, где прошло его детство и где по-прежнему жила большая часть его семьи.
Вот так и вырос Сипак на Земле, среди земных детей. Он посещал земную начальную школу. Став постарше, Сипак слушал лишь некоторые курсы в посольстве Вулкана, изучая историю и культуру второй родины и вырабатывая умение управлять унаследованными от матери — столь необычными по земным меркам — силами своего разума. Исследования показали, что он — одаренный «касательный» телепат, а иногда может передавать и читать мысли, не прикасаясь к своему респонденту. Расстояние, на котором он мог принимать и (или) передавать мысли, точно определить не удалось, но путем тренировок он мог повысить эту свою способность к «бесконтактной» телепатии.
Поскольку рос Сипак на Земле, то не выработал истинно вулканитского полного контроля над чувствами, хотя и стал сдержаннее обычного землянина. В посольстве Вулкана он познал их мировоззрение и научился управлять собой, став, таким образом, последователем вулканитской веры в логику. У него выработалось определенное чувство юмора, и временами в начальной школе, да и в Академии Звездного флота, он откалывал шуточки. Он до сих пор поражал окружающих, время от времени улыбаясь и смеясь. Единственной безусловно отрицательной чертой, унаследованной от отца, стал его шотландский темперамент, однако, благодаря своим вулканитским способностям, он научился им управлять.
В 16 лет Сипак поступил в Академию Звездного флота, став самым молодым курсантом за всю ее историю. Пойдя по стопам матери, он решил заняться медициной и окончил учебу с докторской степенью, возглавив список лучших и на медицинском факультете, и во всей Академии. Вплотную за ним шла землянка, тоже необычная штучка (она выросла на Вулкане) по имени Карен Эмерсон. В годы учебы они с ней очень сблизились, дойдя до интимных отношений, но по окончании Академии им пришлось пойти разными путями.
Однако, прежде чем расстаться, они вдвоем посетили Вулкан — Сипак, можно сказать, впервые увидел свою вторую родину, а Карен, в сущности, вернулась домой. Эта поездка стала их последними проведенными вместе каникулами; затем они направились к своим первым местам службы. Потом было несколько мимолетных встреч, но долго побыть вместе им уже не приходилось.
Сейчас Сипак возвращался на Вулкан, прочесть несколько курсов в вулканитском отделении Академии Звездного флота. Он не просил этого назначения, но получил весьма серьезную рану на боевом посту, и адмирал Ставак настоял, чтобы он на время оставил службу и восстановил силы. Навещать ему было некого, и потому он попросился на какую-нибудь преподавательскую работу, чтобы не терять времени, набираясь сил. Не ведал он, как все закрутится на Вулкане!
Зайдя в приемную начальника Академии, уладив там вопрос с жильем и получив расписание занятий, он решил принять приглашение двоюродной сестры, Аманды, и навестить ее. Узнав о его временном назначении, она послала ему приглашение хотя бы зайти поболтать, а то и погостить у них с мужем, Сареком, пока тот был на Вулкане.
Он решил дойти пешком до ее дома на краю города, хоть ее жилище и располагалось на порядочном расстоянии от Академии, надеясь немного размяться. Двухдневное сидение в челноке не способствовало заживлению все еще недолеченных ран и срастанию костей, и он радовался предстоящей гимнастике. Хоть и устал он, дойдя до места, но совсем не жалел, что прогулялся, вместо того, чтоб нанять флиттер. Он постучал в дверь, и его пригласили войти.
— Сипак! Тыщу лет тебя не видали! — воскликнула Аманда.
Его губы изогнулись в попытке не улыбнуться.
— Ну конечно, сестренка. Я не появлялся на Вулкане более десяти лет, а вам не случалось оказаться в тех точках пространства, куда посылали мой корабль. Так что, если только вы не обладаете некими силами, о которых я не подозреваю, вы явно меня не видали.
— Сипак, ты говоришь, как второй Сарек. Проходи, садись. Расскажи, чем занимался с тех пор, как мы виделись в прошлый раз.
— Это может потребовать некоторого времени. Разумеется, если хочешь, я могу лишь бегло коснуться самого интересного. — Аманда хмыкнула, и он наконец улыбнулся.
— Так-то лучше! Я гадала, что же случилось с молодым беззаботным вулканитом, какого мы видели в последний раз. Не сразу ли после окончания Академии это было?
— Да, и, насколько припоминаю, у меня имелись причины быть счастливым и беззаботным. Я только что сдал выпускные с лучшими оценками на курсе и со мной была красивая девушка по имени Карен. Должен сказать, с того дня дела скатились под горку, — отозвался Сипак.
При упоминании о Карен лицо Аманды словно заволокла туча. Сипак тут же заметил это и спросил:
— В чем дело? Я что-то не так сказал?
Не успела она ответить, как со стороны заднего двора донеслось чье-то жалобное курлыканье. Резко обернувшись, Сипак спросил:
— Что это?
Он в жизни не слыхал ничего подобного.
— У меня еще двое гостей. Пойдем, сначала я представлю тебе этого. — Она встала и направилась к двери. — Не удивляйся его размеру. Он мал для своего вида, но все равно при первом взгляде производит ошеломляющее впечатление.
Выйдя в сад и следуя за двоюродной сестрой к дальней части огороженного участка, Сипак старался догадаться, какое же существо могло бы издавать такие душераздирающие звуки. Когда он обогнул одно из самых крупных деревьев, в их сторону повернуло клиновидную голову какое-то громадное бронзовое существо. На приближающихся людей взирали огромные, медленно вращающиеся бледно-лиловые глаза.
Сипак все выше задирал голову, не отводя взгляда от этих гипнотических глаз, пока не захрустела шея.
— Это перинитский дракон, — выдохнул он. — Бронзовый, если не ошибаюсь. Что он здесь делает? Кто его напарник? Я знаю, что периниты говорили о вступлении в Федерацию, но пока ничего еще определенно не решено. С ними установили связи только два с половиной года назад. Они не могли так быстро выйти за пределы планеты.
Словно не обращая внимания на его вопросы, Аманда подошла и начала почесывать костные гребни над большими глазами.
— Все хорошо. Не волнуйся. Она скоро будет дома.
Аманда, казалось, к чему-то прислушивалась, и Сипак чувствовал едва уловимый зуд где-то на краю сознания, будто шел чей-то телепатический разговор.
— Я не знаю, что намечалось на сегодня, но, когда она утром выходила из дому, счастливой она не выглядела. А у тебя уже кончились занятия?