пять дворов вместе,
но тем никогда
не был доволен;
лёг я теперь
жизни лишённый,
мечом израненный,
на острове Самсей.
Пьют в чертоге
работники мёд
в ожерельях прекрасных
у отца моего;
многих людей
утомляет пиво,
меня ж лезвий следы
на острове мучают.
Иду я с белого
поля битвы
на Агнафите[5]
отсюда вовне;
подтвердится рассказ,
ею поведанный,
о том, что назад
я не вернусь.
Сними с руки моей
кольцо красное,
отнеси юной
Ингибьёрг;
будет ей
неизбывное горе,
что не приду
в Уппсалу я.
Покидаю прекрасную
женщин песню
желающий радости
на восток с Соти[6];
в путь тороплюсь я,
иду я в войско
в последний раз
от верных друзей.
Ворон летит с востока
с высокого древа,
летит за ним
орёл следом;
с орлом горним
им дам я пищу,
отведает тот
крови моей.
После этого Хьяльмар умер. Одд поведал эти вести дома в Швеции, а дочь конунга не смогла жить без него и покончила с собой.
Ангантюра и его братьев положили в курган на острове Самсей со всем их оружием.
4. Хервёр получает меч Тюрвинг
Дочь Бьярмара родила ребёнка; это была исключительно красивая девочка. Её омыли водой и нарекли Хервёр. Она выросла у ярла и была сильна как мужчина, и когда была возможность, она больше упражнялась в стрельбе, со щитом и мечом, чем в шитье или приготовлении пищи. Также она чаще поступала плохо, чем хорошо, и когда ей это было запрещено, она сбежала в лес и стала убивать людей ради денег. Услышав о таком разбойнике, ярл отправился туда со своими людьми, схватил Хервёр и забрал её с собой. Некоторое время она пребывала дома.
Однажды вышло так, что Хервёр находилась неподалёку от места, где было несколько рабов, и она поступила с ними плохо, как и с остальными.
Тогда раб сказал:
— Ты, Хервёр, хочешь делать одно зло, и зло ожидает тебя. И потому ярл запрещает всем говорить тебе о твоём отце, что считает позором, если ты узнаешь о том. Потому что худший раб лежал с его дочерью, и ты — их ребёнок.
Хервёр от этих слов разъярилась, немедленно пошла к ярлу и сказала:
Не буду я нашею
честью хвалиться,
хотя она[7] Фродмара
милость изведала;
отец, я думала,
доблестен мой,
теперь его мне
зовут свинопасом.
Ярл сказал:
Много налгали
тебе слишком мелочно,
храбрым меж фьордов
отец твой считался;
стоят Ангантюра
покрыты землёю
палаты на Самсей
к югу отсюда.
Она сказала:
Теперь захотелось
мне, воспитатель,
побывать у ушедших
моих сородичей;
богатств, должно быть,
у них было вдоволь,
их я добуду,
коль раньше не сгину.
Скорей уберите
волосы мне
тканью льняною,
допреже в путь двинусь;
много зависит
от того, как завтра
меня наделят
плащом и рубашкой.
Потом Хервёр обратилась к своей матери и сказала:
Собери ты мне всё,
что можешь лучшего,
мудрая женщина,
словно для сына;
правду одну мне
во сне поведали,
больше не будет
мне радости здесь.
Затем собралась она прочь в одиночестве, взяла себе мужскую одежду и оружие и отправилась туда, где были викинги. Она плавала с ними некоторое время и называла себя Хервардом.
Вскоре этот Хервард принял власть над войском викингов, и когда они пришли к острову Самсей, Хервард велел высадиться и сказал, что в кургане, должно быть, множество сокровищ. Но все воины воспротивились этому и сказали, что круглые сутки там разгуливают столь могучие злые духи, что днём там хуже, чем где-нибудь в другом месте ночью. Наконец, они решили так: был брошен якорь, а Хервард сел в лодку, погрёб к берегу и высадился в Мунарваге в то время, когда садилось солнце. Он встретил там человека, который присматривал за стадом.
Пастух сказал:
Кто из людей
на остров пришёл?
Спешно иди
ночлега искать!
Она сказала:
Я не пойду
ночлега искать,
ибо не знаю
жителей острова;
скажи мне ещё,
пока не расстались:
где здесь курганы,
владение Хьёрварда?
Он сказал:
Про это не спрашивай,
неразумен ты,
викингов друг,
трудно тебе;
быстро идём,
как нам ноги позволят;
всё здесь снаружи
людям ужасно.
Она сказала:
Испугать не надейся
сопеньем таким,
пусть даже по острову
огни загораются;
не устрашают
ни мало нас
подобные воины,
побеседуем дальше.
Он сказал:
Мне кажется, глуп,
кто станет бродить
здесь в одиночку
в тёмные ночи;
вздымается пламя,
курганы открыты,
горят топь и твердь,
уходим скорее!
И тут он побежал домой на хутор, на том они и расстались. Тогда она высмотрела на острове, где горит огонь, пошла туда и не устрашилась, хотя её путь пролегал через все курганы. Она пробиралась в этом огне как в тумане, пока не пришла к кургану берсерков.
Тогда она сказала:
Пробудись, Ангантюр,
тебя будит Хервёр,
единая дочь
ваша со Свавой;
отдай из кургана
острый свой меч,
что для Сигрлами
дверги сковали.
Хервард и Хьёрвард,
Храни и Ангантюр,
бужу я вас всех
под корнями деревьев,
в шлеме, кольчуге,
с острым мечом,
щитом и сбруей,
копьём окровавленным.
Совсем рассыпались
сыны Арнгрима,
потомки зловредные,
в горстку праха,
речей раз никто
из сынов Эйвуры
со мной не ведёт
здесь, в Мунарваге.
Хервард и Хьёрвард,
Храни и Ангантюр,
всем между рёбер
будет вам так,
словно чахнете вы
в муравьиных кучах,
коль клинок не дадите,
что Двалин сковал;
не должно драугам[8]
меч добрый носить.
Тогда Ангантюр сказал:
Дочь моя, Хервёр,
что так зовёшь,
пагубы полная?
Поступаешь во зло себе;
С ума ты сошла,
стала безумной,
сбитая с толку,
мёртвых ты будишь.
Ни отец схоронил меня,
ни другие родичи;
имели Тюрвинг
двое, что жили,
но стал владельцем
один в итоге.
Она сказала:
Говоришь ты неправду,
и что в кургане
ас тебя усадил,
и что с тобою
Тюрвинга нет;
не желаешь ты
наследство оставить
чаду единому.
Тогда курган открылся, и он весь был словно объят пламенем. Ангантюр сказал:
Решётка Хель спущена,
курганы открыты,
весь острова край
до моря в огне;
люто снаружи
вокруг оглядеться,
дева, коль сможешь,
спеши к кораблям.
Она ответила:
Таких не зажечь
вам костров в ночи,
чтобы я огня
испугалась вашего;
не дрогнет девы
души ограда,
хотя драуга видит
у входа стоящего.
Тогда сказал Ангантюр:
Скажу тебе, Хервёр,
послушай меня,
мудрая дочь,
о том, что случится:
этот же Тюрвинг,
поверь, коли сможешь,
род твой, о дева,
полностью сгубит.
Сына родишь,
что будет затем
Тюрвинг носить
и поверит в силу;
Хейдреком люди
его назовут,
под палаткой светила
самым могучим.
Тогда Хервёр сказала:
Считала себя я
смертной и прежде,
чем ваши чертоги
я посетила;
дай мне из кургана
доспехов губителя,
угрозу щитам,
убийцу Хьяльмара.
Тогда сказал Ангантюр:
У меня под плечами
убийца Хьяльмара,
весь он снаружи
огнём укутан;
не знаю я девы
между живых,
что б меч сей посмела
в руке нести.
Хервёр сказала:
Я сохраню
и в руки возьму
острый клинок,
коль смогу получить;
я не боюсь
огня горящего,
пламя стихает,
если я гляну.
Тогда Ангантюр сказал:
Глупа ты, Хервёр,
сильная духом,
раз с глазами открытыми
в пламя бросаешься;
но лучше отдам
клинок из кургана,
юная дева,
не могу отказать тебе.
Хервёр сказала:
Хорошо ты поступишь,
викингов родич,
коль отдаёшь мне
клинок из кургана;
лучше сейчас мне,
потомок Браги,
чем если б Норвегией