Пиво потечет снова!
Пиво потечет снова!
В наших землях
На победу в битве,
На мясо и восторг
Давай выпьем
На наших землях![1]
Я махнул им рукой, забрался на борт, лег рядом с Облаудом и под его нескончаемый рев собрался было поспать. Ночью было не до того.
И только-только задремал…
— Альрик! — протрубил над ухом зычный голос.
Меня и Облауда аж подбросило. Я откатился к борту, выхватил нож и приготовился к бою.
— Альрик!
— Нет его, — буднично ответил Арне.
Возле Волчары возвышалась огромная фигура десятирунного сакравора, заплечного ярла Сигарра. Он же вроде как должен был выкупить твариное сердце, чтоб не стать изменившимся. Как тот великан. За его спиной топтался двурунный мальчишка едва ли старше меня.
— Ты! — сакравор глянул на меня. — Приведи Альрика!
— Откуда ж мне знать…
— Пошёл! — рявкнул воин.
Опомнился я уже далеко от пристани. Чем это он меня так припечатал, что я себя не помня помчался выполнять приказ? Наверное, рунной силой ударил. От Флиппи давление было сильнее, зато команд он не давал, а тут чёткий посыл.
Эх, скорее бы стать хускарлом и проверить свою мощь на Лэнне и Нэнне! Я бы посмотрел, как они друг друга дубасят!
Хёвдинга я нашел возле дома местного ярла, и вид у Альрика был не особо довольный.
— Снова на хуторе волкам хвосты крутить? Там только Видарссон руну сможет поднять.
— Может, в другом городе поискать? — предложил Вепрь.
— А толку? Там ещё не знают о смерти Торкеля. Никто не доверит нам работу.
— Хёвдинг! Там это… сакравор… ну, который от ярла Сигарра, — выпалил я, подбежав к нему.
— И чего он?
— Тебя хочет.
— Зачем?
— Не сказал. Шарахнул силой, и я побежал.
Я говорил и сам злился на себя. Точно сопливый пацан, который толком объяснить не может, зачем его послал батя.
— Может, у него есть работа для нас…
— У десятирунного-то? — усмехнулся Вепрь.
Сакравор нетерпеливо мерил шагами пристань. Местные работники опасливо косились на его огромную секиру и дергались каждый раз, когда доски скрипели под его ногами. Увидев Альрика, Эрн подлетел к нему и навис угрожающей тушей.
— Беззащитный! Мне нужен твой корабль, — даже не прорычал, а прохрипел хускарл.
— Мы только-только прибыли, — ответствовал хёвдинг. — Сейчас думаем над несколькими предложениями…
Воин вытащил из заплечного мешка сундучок и сунул его в руки Альрику.
— Вот плата.
— И куда плыть?
— Обратно. К моему ярлу, — сакравор ткнул пальцем в двурунного пацана. — Вот этот карл принес весть, что ярл Сигарр мертв. Эта свинья Хрейн нарушил слово и убил его.
Альрик тут же посерьезнел, как и хирдманы.
— Он пошел против воли конунга?
— Против конунга, богов и чести!
— Ты должен поехать к Рагнвальду, потребовать суд…
— Нет! — взревел сакравор. — Я убью его собственными руками! Я обещал! Обещал Сигвальди, что позабочусь о его сыновьях! Старшего не уберег. А теперь и Сигарр… Как меня встретит в дружине Фомрира ярл? Что он скажет?
Хёвдинг помолчал, глянул на нас, на сундучок с серебром.
— Кай! Собери ульверов. Отплываем сегодня же.
Драккар не плыл. Летел.
Хьйолкег так и не смилостивился над нами, потому мы сидели на веслах. Сакравор греб с такой силой и упорством, что Альрик убрал трёх гребцов с его стороны, иначе Волчара начинал крутиться на месте. С каждым рывком корабль словно перескакивал с места на место.
Даже четырехрунные карлы не могли поспевать за движениями Эрна. Мы уже по несколько раз сменили друг друга, а сакравор всё греб и греб. Если бы он мог, то выпрыгнул бы за борт и толкал бы корабль руками.
Мы остановились переночевать на одном из безлюдных берегов, но проспали едва ли несколько часов. Чуть только на горизонте забрезжил свет, как Эрн поднял нас и, с трудом выждав, пока мы перекусим, засел за весла.
Во второй половине дня Хьйолкег все же приоткрыл одну ноздрю, и попутный ветер туго натянул парус. Грести стало бесполезно. И сакравор, оставшись без дела, затосковал ещё сильнее. Он то и дело начинал ходить взад-вперед, останавливался возле носовой фигуры, всматривался вдаль, садился, снова вскакивал. Скажи ему кто, что за одну жертву Нарлу корабль поплывёт хоть немного быстрее, Волчара тут же бы искупался в нашей крови.
Не я один, все ульверы косились на заплечного ярла Сигарра. Кто знает, что ему может взбрести в голову? Он, не задумываясь, отдал всё серебро Альрику. А ведь эти монеты должны были спасти ему жизнь. Даже больше, чем жизнь!
Прежде я уважал его преданность и думал, что ради семьи и собратьев сделаю то же, что и он. Но теперь я столкнулся с изменившимся лицом к лицу. Тот великан… В нем не было человеческого. Тупое опасное животное. Куда он попал после смерти? Сомневаюсь, что Фомрир берет в дружину полутварей. Скорее уж, Бездна поглотила остатки его души. Смог бы и я отшвырнуть последнюю надежду на спасение ради умершего ярла?
Нет.
А вот ради мести за него…
— Ещё раз, — рыкнул сакравор. — Расскажи ещё раз.
Двурунный малец, который и доставил весть, испуганно глянул на Альрика, сглотнул и тихо сказал:
— Когда эти, как их, наемники того… все стало по-старому. Ярл сказал твоему сыну идти на остров. Конунг вроде как далеко, а Хрейн, он тутова. Дом нужно справить крепкий, ограду там… Чтобы никакая гадина, значится. А я рыбачить с отцом. Запасы-то подъели все. Нагостевалися. На верхние озера ушли. Рыба хорошо шла, мы две ночи отсидели. Что-то завялили сразу, часть свежей привезли. Как вернулись, в Сёльвхусе ор стоит. Мы туда! Рыбу так в повозке и бросили. А там жуть! Бабы ревут. Бабка Зеленуха хрипит что-то. Мужиков и нет, считай. Батя протолкался, ну и я за ним. А там ярл! Уже почернел лицом, точно тварь какая. Ой!
Косой отвесил пареньку подзатыльник. И вовремя. Сакравор сам лицом изменился, вставать начал. Если б он оплеуху влепил, быть бы мальцу без головы.
— Зеленуха сказала, что отравили ярла. Кто-то испортил ярлово питье, которое отдельно хранилось. Ну духовитое такое, которое ему Зеленуха и варит завсегда. Бабку хотели прибить, да та показала, что её варево хоть и вонючее, но безвредное. А то, которое в корчаге было, потравленное. Влили его в собаку, та к ночи и издохла.
— Не сразу, значит, сдохла? — уточнил Альрик.
— Не. Сначала бегала, потом скулить начала. А потом и вовсе свернулась калачиком и померла. Глаза почернели, язык тоже, слюна темная всё текла.
— А дальше?
— Думали, как Эрну весточку передать. Повезло, рядом кнорр шел знакомый. Торговцы часто к нам за припасами заходили да за водицей целебной. Вот меня с ними и послали.
— Думаешь, Хрейн? — обратился хёвдинг к заплечному.
— А то кто ж? Мечом не удалось, так он ядом…
— Кто подсыпал яд? Отравитель кто? Нашли его? — Альрик засыпал мальчишку вопросами.
Тот только и успевал моргать в ответ.
— Дык кто ж его знает! Вона сколько народу понаехало-то. Все в Серебряном доме жили, вместе ели-пили. Кто хош мог втихую яду насыпать.
Альрик досадливо мотнул головой.
— Плохо. Эрн, сейчас ты никак не сможешь доказать, что именно Хрейн убил твоего ярла. Понятно, что ему одному выгодно. С другой стороны, отец Сигарра изрядно по морям помотался. Может, кто отомстить решил? Или дальний родственник решил место ярла занять. Вот если бы отравителя поймали и его на конунгов суд притащили, вот тогда бы сам Рагнвальд казнил бы Хрейна. Из ваших кто-нибудь мог желать зла Сигарру?
Сакравор тяжело задумался.
— Нет. Не припомню таких. Все живем в одном доме, едим за одним столом.
— Ну, может, бабу какую подговорили. За серебро либо за другую корысть. Может, в отместку за мужа или сына.
— Так Сигарра за что? Он больше всех о людях пекся! При нем бабу ударить не моги! Он всё говорил, что негоже подымать руку на ту, в чьём чреве дитя растет.
Остальные ульверы тоже внимательно прислушивались к разговору. Я, как и сакравор, не мог представить, чтоб хоть кто-то в Сторбаше попытался бы убить моего отца. Не нравится жить под его началом? Море широкое — плыви, куда хочешь. Все же не трэли, а свободные карлы. Зло затаил? Так приди, вызови на бой. Пусть боги рассудят, кто прав. Если кто и мог строить козни, так соседний ярл, который хочет под себя новые земли загрести. Ну или как Скирре Пивохлеб, что за мной отдельную ватагу отправил.
— А если не ваши, значит, кто-то из пришлых дружин. Моих ты знаешь, да мы раньше всех уплыли. К тому же мы случайно к твоему ярлу нанялись, когда за любую работу хватались. У Сигурда много девок в дружине, а девки чаще ядом травят.
— Не думаю, что так, — вмешался я. — Там такие девки, что им прирезать легче, чем отравить.
— Тебе, конечно, виднее, — протянул хёвдинг.
Ульверы рассмеялись. Помнили про мои приключения с твариной девкой Хельгой.
— У Орма дружина тоже справная, слаженная. Получается, Хрейн должен был сразу после решения конунга насчет острова найти человечка подходящего, впихнуть его в чужую ватагу, да не в любую. А в такую, которая бы нанялась к Сигарру. Так-то вроде и несложно. Но и удачи изрядно нужно. А Хрейн не похож на того, кто долгие планы строит. Отравить сразу после поединка! Нет бы годик выждать. Ярл Сигарр здоровьем хлипкий. Через год конунг бы и ухом не повел. Но даже если и так. Чего ж не отравить до схватки на острове?
Хвит наклонился поближе и сказал:
— Нет, Альрик. До острова бы не получилось. Дружины собирали, считай, на улице. Стол у ярла и хёвдингов был отдельный. Да и не знал никто тогда, что ярл Сигарр особый настой пьет.
— Значит, Хрейн заранее задумал убить Сигарра? — не понял я.
Не похож Хрейн на такого тонкого мыслителя, тут я был полностью согласен с Альриком. Он перед конунговым наблюдателем вел себя, как слабоумный.
— Отравитель мог быть и не из дружин Сигурда или Орма, — внезапно сказал Тулле. — Он мог быть и человеком Хрейна.