Поднимаясь на лифте, я поняла, что и решение переспать с Вениамином тоже уже принято. К счастью, ему нечего опасаться, насильно не заставлю, к серьезным отношениям не поведу и вообще на следующий день думать о нем забуду. Все как и всегда. Стоило придерживаться проверенной тактики взаимодействия с мужчинами – не хотелось, чтобы случилась вторая вечная любовь в моей жизни.
Квартира встретила меня пустотой и чистотой. Не потому, что я так уж любила прибираться и следила за ней, а просто редко здесь бывала – в основном чтобы поспать и иногда перекусить едой быстрого приготовления, которая даже тарелки не пачкала.
Заваривая лапшу, я не доставала ничего из столовых принадлежностей. На них, возможно, уже вековой слой пыли. Лучше пользоваться одноразовыми в комплекте. И не придется ничего мыть. По паркету я прошлась на носочках, как будто боялась разрушить или испортить его своими пятками. Да даже просто насладиться ремонтом, сделанным год назад.
Окружающие меня новые обои, пол и чисто окрашенный потолок вызывали только горечь и ощущение музея или даже мавзолея.
Не для меня ремонт делался, не для этих моментов, когда я сижу у подоконника в одиночестве, смотрю в окно и ем лапшу быстрого приготовления. А сколько же денег на него было вбухано! И как они все мне сейчас нужны. Может, квартиру продать? Ипотека почти выплачена, значит, много должно остаться. Я бы вообще давно ее уже продала, но стоимость съема квартиры нынче была ненамного дешевле ежемесячного платежа.
С аппетитом поедая ролтон, я мысленно усмехнулась про себя, ведь сестра называла эту лапшу не иначе, как бомж-пакетом. По ее логике, я сейчас ем бомжа. Кстати, о нем. Быстро доев свою пачку, заварила вторую и, завернув в полотенце, чтобы не обжечься, надела старые резиновые тапочки и вышла из квартиры, а затем и из своего подъезда.
Гаражи находились сразу позади дома, а привычная скамейка и столик сразу на входе. Ранее она была предусмотрена для охранника, когда еще этот гаражный кооператив считался крутым местечком. Сейчас это место претерпело огромные изменения, будка стояла с побитыми стеклами и вырванной с корнем не только дверью, но и частью стены. То, что там еще не было внутри насрано, а стол рядом с будкой выглядел прилично, – было заслугой нового охранника. Правда, дядя Гриша – самоназванный охранник, так что оплату он получал если только в виде пары стаканов водки «за встречу». К неземному счастью дяди Гриши, свои гаражи мало кто забрасывал насовсем, так что встречи были частые. Вот и сейчас на скамейке он уже не сидел, а лежал, постукивая пальцами по краю стола.
Судя по чистоте упомянутых пальцев, домой дядю Гришу искупаться пустили. Что ж, хоть мыть его у себя не нужно, а то потом все проветривать приходится. Да и, откровенно говоря, мне морально сложно впускать в собственную квартиру кого-либо.
Григорий Павлович услышал шорканье моих тапочек и обернулся.
– О-о, Эллочка!
Я споткнулась, от чего тапок слетел с ноги, а жижа из упаковки Ролтона выплеснулась мне на руку и обожгла пальцы.
Матюкнулась, а затем, ковыляя в одном тапке и шипя, добрела оставшиеся пару шагов до стола и поставила еду перед дедом.
– Эх, нет бы чего более согревающего притащила, а ты опять свою лапшу, – забурчал дядя Гриша, встав наконец со скамейки, и, скрючившись да слегка прихрамывая, побрел за моим тапком. Я же села на пригретое место.
Дед подошел, встал на одно колено и попытался надеть мне на босую ногу тапок. Я отобрала обувь и огрела ею же старого по плечу. Ишь чего удумал.
– Эх, не выходит из тебя Золушки.
– Будто бы сам принц, – огрызнулась я и натянула на босую ногу тапочек.
Дядя Гриша улыбнулся почти беззубым ртом и пошловато мне подмигнул. Мол, есть еще порох в пороховницах. Я не выдержала и хихикнула. Да уж, мы оба не тянули на сказочных героев, да и вообще любых добропорядочных персонажей истории. Я бы, дай бог, попала на роль второсортной злодейки, а дядя Гриша, наверное, вообще бы не упоминался. Хотя за забывчивого свидетеля из детектива – потянул бы, а иногда, судя по запаху, и за труп бы сошел тоже.
– Пальцы покажи, недозолушка.
Протянула покрасневшую руку недопринцу. Дядя Гриша осмотрел пальцы, а затем махнул мне рукой в сторону своего гаража.
– Иди умой холодной водой.
– Да я домой и средством каким помажу или маслом.
– Я те дам маслом! – возмутился дядя Гриша и выдал мне щелбан.
Я смерила его злобным взглядом, но дед единственный на него не велся, у него жена похлеще меня была… или есть. Интересно, а они развелись?
– Слушайся того, кто столько лет на скорой проработал, – назидательно сказал Григорий Павлович.
– Так водителем же!
– Водителем, а не дураком! И какие-то базовые вещи знаю. Иди уже мой, чем быстрее, тем лучше.
Дядя Гриша, не церемонясь, приподнял мою мелкую тушку и шлепком под тощий зад придал скорости.
Несмотря на склад старых вещей и факт того, что дядя Гриша здесь жил, гараж выглядел опрятно. Я подошла к крану с вентилями, которые не отличались цветом. Я открыла один из них, не боясь ошибиться, у дяди Гриши все равно не было горячей воды, да и с электричеством здесь проблемы, от чего его хватало только на холодильник. Если включить электрический чайник, то свет сразу вырубался.
Но дядя Гриша рукастый, построил себе настоящую печку. И погреться, и сготовить.
Когда вернулась, то увидела, как какой-то незнакомый мужик схватил дядю Гришу за грудки и тряс. Я побежала на выручку, резко затормозив перед драчунами, от чего снова потеряла тапок. Подняла с земли обломок от скамьи – огромную палку.
– Ты че, хочешь оглоблей по башке?! – крикнула мужику, намекая, чтобы отпустил моего личного бомжа.
– Внучка твоя, что ли? – спросил мужик, осмотрев мой непрезентабельный вид в одном тапочке и трико с вытянутыми коленками.
– Вообще-то, кореш, – возмутилась я. – Это наша территория! – крикнула и взмахнула доской, которая выскользнула из пальцев и упала на пол, обдав нас облаком пыли.
– Странные гопники нынче пошли, – фыркнул мужик и оттолкнул дядю Гришу, от чего тот упал на землю.
А у него же и так кости болят! Зарычав, я подбежала к миске с лапшой и выплеснула прямо на пиджак тому, кто посмел не воспринять меня всерьез.
Лапша живописно повисла на пуговицах. Гадство! Я целилась в лицо, будь я на шпильках, наверняка бы попала.
– Элка! Лапша-то горячая! – возмутился дядя Гриша. – А я, между прочим, давно ничего горячего не ел!
– Так ты ж у жены своей недавно был! – накричала на него в ответ.
– Так она мне помыться дала, а пожрать – нет! А ты еще хуже, поманила супчиком перед глазами и выкинула!
– Вы… Вы… – ревел мужик, краснея на глазах и сжимая кулаки.
– А я тебе не жена, чтобы супчики таскать по заказу!
– Да кто ж тебя такую в жены-то возьмет?! – воскликнул дядя Гриша, артистично воздев руки ладонями вверх.
– Все, дед, тебе конец, – зашипела, наклонилась и снова подняла оглоблю.
– Вы… Вы… Ненормальные! – наконец-то отмер мужик, облитый лапшой.
Дядя Гриша вздохнул и достал из штанов пачку сигарет.
– Перекур? – примирительно спросил он.
– Но лапшу убирать с дороги будешь ты, – ответила, направив в сторону дяди Гриши доску. Тот примирительно кивнул, и я опустила свое оружие, присела рядом с дедом и протянула руку за сигаретой.
– Алке не скажешь? – спросила.
– Обижаешь, своих не сдаем, – фыркнул дядя Гриша и протянул мне зажигалку.
Когда мы все втроем умостились на скамейке и закурили, дед свистнул особым способом.
– Ты чего? – спросил мужик.
– Собираюсь лапшу убрать, как и обещал, – сказал дядя Гриша, пожав плечами.
К нам выбежала красивая, почти белоснежная собака.
– Это кто? – спросила у деда, удивившись незнакомой животинке.
– Так Филька же, ты че.
Ого, грязно-серую, всю в комковатой грязи дворнягу было не узнать.
– Прям как ты, когда тебя вымыть, – сказала, погладив подбежавшего пса между ушами.
– Если бы это было так, то Золушка позволила бы мне сегодня надеть хрустальную тапочку, а не грозилась огреть оглоблей.
– Какой мир, такие и Золушки пошли, – философски сказал незнакомый лапшичный мужик, выпустив дым изо рта.
– И принцы, – буркнула и привстала, чтобы показать псу, где валяются остатки лапши, да и выроненный тапочек хорошо бы вернуть.
Да, принцы нынче совсем не те. Хотя, может, они и всегда такие были. Убирайся, готовь, подавай на стол, рожай, заботься – в общем, исполняй обязанности горничной, повара, медсестры, организатора праздников, суррогатной матери и осуществляй весь менеджмент квартиры. И в итоге ты, такая-сякая, ничего не делаешь. А если выйдешь на работу, то мало зарабатываешь.
Конечно, мало зарабатываешь. Каковы шансы, что сможешь работать наравне с мужчинами, если настолько трудно получить работу или повышение? Неважно, родила или можешь родить, сильна или нет, готова ли пахать – все равно. При прочих схожих условиях выигрывают мужики. Бросила злобный взгляд в сторону единственных из мужского племени в зоне видимости.
– Я ее боюсь, – шепнул лапшичный мужик дяде Грише.
– Я ее тоже побаиваюсь в таком состоянии, но здесь главное, как с хищниками, – замереть и не провоцировать, – ответил дед.
– И помалкивать, – сквозь зубы дополнила их диалог.
Снова уселась на скамейку и продолжила курить. Филька доел лапшу и уже облизывал пиджак незнакомцу, избавляя того от остатков лапши. Мужику, кажется, даже понравилось.
– Светка столько лет меня упрашивала завести пса, – вздохнул тот и помог Фильке добыть лапшу с самой высокой из пуговиц, так как собака постаралась вести себя вежливо и не прыгать на того с лапами.
– Рекомендую жену слушаться, а то и выгнать из дома может, – сказал дядя Гриша из собственного опыта.
– Некого уже слушать. Бомж ее какой-то прирезал, – сказал мужик хрипло и отвернулся, скрывая покрасневшие глаза. Теперь виднелась только его макушка и струящийся дым из-за нее.