Наше свадебное путешествие подходит к концу.
После завтрака из блинчиков с карамельным сиропом Джек выносит из коттеджа наш чемодан, и мы неспешно идём к роще Семи деревьев.
Я чуть замедляю шаг и оглядываюсь на город, жадно вдыхая аромат песочного печенья и растопленного шоколада. У меня в руках роза, которую прошлым вечером мне сорвал Джек, но чем дальше мы уходим, тем быстрее она увядает. К тому времени как мы вернёмся в город Хеллоуина, лепестки облетят и от неё останется только высохший стебель.
Красота этого цветка предназначена только для этого мира.
– Готова вернуться домой? – с хитрой улыбкой спрашивает Джек, когда мы останавливаемся на поляне в кругу волшебных деревьев.
– Хотелось бы побыть здесь дольше, – признаюсь я.
Джек подходит к дверце, на которой вырезана оранжевая тыква, и берётся за ручку.
– До Хеллоуина всего две недели, – напоминает он. – Мы должны вернуться.
Я киваю и в последний раз поднимаю глаза на пышные кроны деревьев, усыпанные крошечными цветочками, которые треплет тёплый ветерок.
– Но мы обязательно вернёмся, – обещает Джек и протягивает мне руку.
Я боялась покидать город Хеллоуина, но теперь, спустя всего день, понимаю, что уже не хочу возвращаться обратно.
Тем не менее я беру Джека за руку и мы вместе шагаем в пустоту дверного проёма. Перед глазами проносится вихрь из крошечных тыковок, и спустя мгновение мы оказываемся в городе Хеллоуина.
Глава 2
– Они вернулись! – восклицает князь Вампир.
– Сколько вы встретили ведьм? – в унисон спрашивают сёстры-ведьмы, подбежав к нам с Джеком, едва мы выходим на главную городскую площадь. – Они такие же отвратительные, как мы?
– А там были ходячие мертвецы? – бормочет Мальчик-мумия сквозь бинты.
– Наверняка вам попадались красноглазые демоны вроде меня, – с уверенностью заявляет Крылатый демон.
– Не может быть, – качает головой Малец-мертвец. – Думаю, там все демоны – девчонки.
Я изо всех сил заставляю себя улыбаться толпе, которая подбирается всё ближе, выкрикивая бесконечные вопросы о том, что мы видели в городе Дня всех влюблённых. В висках стучит единственное моё желание – поскорее оказаться в тишине нашего дома на Черепушной горке, но Джек приветливо болтает со своими подданными, не обращая внимания на моё замешательство.
– Мы видели крылатых детишек, – говорит он и подмигивает Мальцу-мертвецу.
– У них были клыки? – спрашивает Крылатый демон.
– Или ядовитые рога? – предполагает Мальчик-мумия.
Джек качает головой:
– Малышей с крыльями называют купидонами, а их работа – влюблять друг в друга людей.
Все вокруг морщатся от отвращения.
– Мерзость! – фыркает Крылатый демон, высовывая раздвоенный язык.
– Но там хотя бы есть упыри? – не унимается Малец-мертвец. – Тыквы, кладбища и кошмарные чудовища?
Джек с улыбкой поднимает руки.
– Всему своё время, – пытается он их угомонить. – Позже я обязательно расскажу вам обо всём, что мы видели. Но сначала дайте нам немного передохнуть с дороги.
И всё равно они толпятся вокруг нас.
– Тыквенная королева! – кричит кто-то позади нас.
Я поворачиваюсь, и меня ослепляет вспышка фотоаппарата. Это клоун Оторви-Лицо, который смог подобраться к нам вплотную на моноцикле, фотографирует нас с Джеком.
– Снимки для передовицы газеты «Призраки и упыри», – выкрикивает он, и его одноколёсный велосипед тут же подпрыгивает на кочке и катится прочь. – Все хотят знать подробности королевского путешествия!
Джек улыбается клоуну вслед и довольно восклицает:
– Прекрасно!
Но в отличие от своего супруга, я чувствую себя совершенно опустошённой и обессиленной. Слишком много рук тянутся к нам, касаются моего платья, как будто я какое-то волшебное существо, которое они ещё никогда не видели. Как будто я не та, кем была до свадьбы с Джеком. До вчерашнего дня. Они отталкивают друг друга, пытаясь подойти ближе, чтобы лучше меня разглядеть. И я ненавижу то, как я себя при этом чувствую. Как будто меня оценивают, изучают. Словно я редкое ночное животное, которое они поймали в сети и собираются препарировать.
Наконец мы протискиваемся сквозь напирающую толпу к воротам нашего дома на Черепушной горке.
– Джек! – восклицает мэр, как раз поджидающий нас там. Он хмурится и нервно постукивает пальцем по оранжевой ленточке с надписью «Мэр» на кармане пальто, будто беспокоится, что кто-то забудет о его почётной должности. – Нам многое надо обсудить. До Хеллоуина осталось всего две недели.
– Да, конечно! – отвечает Джек. – Идём в дом!
Я вздрагиваю, мой желудок резко сжимается. Больше всего на свете я хочу поскорее закрыть за собой дверь и остаться с Джеком наедине в тишине нашего дома. Но следом за нами заходит мэр – его конусообразная голова едва протискивается в дверной проём, – а вместе с ним ведьмы Хельгамина и Зельдаборн и князь Вампир.
– Салли... то есть... моя королева, – поправляет себя мэр, прочищая горло. – Мои помощники должны обсудить с вами ряд очень важных вещей. У нас мало времени.
– Для чего? – спрашиваю я, отступая в глубь дома в надежде проскользнуть в одну из комнат, чтобы укрыться от его безумно вращающихся глаз.
– Раз вы теперь королева, то именно вам положено организовывать традиционное торжество в честь кануна Дня Всех Святых на городском кладбище. Это большая честь. Кроме того, вы должны определиться с новым дизайном штор. Это первый этап большой перепланировки дома.
– И нужно сшить вам платье! – в унисон кричат Хельгамина и Зельдаборн.
Я сглатываю подступающий к горлу ком и нервно тереблю торчащую нитку на запястье.
– Но я не хочу.
Лицо мэра мгновенно меняется – теперь я вижу перед собой рот с острыми зубами и хмурый взгляд.
– Глупости! Вы теперь Тыквенная королева. Нельзя и дальше ходить в этом рваном старье.
Он кивает на моё лоскутное платье, которое я перешивала столько раз, что не уверена, остался ли на нём хоть кусочек первоначальной ткани.
– Разве нельзя оставить всё как есть? – спрашиваю я. Мой голос слабый, как дуновение холодного ветра, проникающего сквозь щель в окне зимней ночью. – И я не считаю, что в доме нужны новые шторы.
Князь Вампир опускает свой чёрный зонт – он защищает его от солнечного света на улице – и складывает в узкую трость. А затем подходит к окну, дотрагивается до чёрных гардин, качает головой и презрительно цыкает, будто не видел ничего более ужасного за всю свою долгую-долгую жизнь.
– Может быть, мы могли бы, по крайней мере, подождать до завтра, – предлагаю я, отступая в сторону винтовой лестницы. – Обсудим всё утром.
Мне не нужно ни новое платье, ни новые шторы, ни организовывать праздник для всего города. Единственное, чего я хочу, – это побыть наедине с Джеком ещё хотя бы немного, представить, что мы снова в городе Дня всех влюблённых лениво плывём по шоколадной реке и он смотрит мне в глаза. Тогда я ощущала себя в безопасности, чувствовала, что нахожусь на своём месте, там, где и должна быть.
Но мэр только отмахивается.
– Нет, нет, не стоит терять время.
И прежде чем я успеваю что-то ответить, он переключает своё внимание на Джека, который уже идёт в сторону библиотеки, где хранятся свитки со схемами и эскизами, необходимыми для подготовки к празднованию Хеллоуина. Понадобилась всего секунда, чтобы его снова поглотила работа.
Поначалу, оставшись наедине с сёстрами- ведьмами и князем Вампиром, я надеюсь, что смогу сбежать – например, спрячусь на кухне или даже в чулане, где дождусь, когда непрошеные гости уйдут. Просто буду сидеть там много часов или дней, если придётся. Королева, вынужденная скрываться в собственном доме. Но Хельгамина – более высокая из двух сестёр – крепко хватает меня за запястье крючковатыми пальцами и тащит вверх по лестнице.
Я тихо вскрикиваю, но не сопротивляюсь.
Солнце опускается за горизонт, уступая место мрачной луне. Меня приводят в нашу с Джеком спальню, где потрескивает камин, выплёвывая искры на ковёр. А с потолка смотрят каменные горгульи, отчего я сразу чувствую себя в ловушке. Ведьмы не дают мне сделать лишнего шага, а у двери стоит князь Вампир на случай, если я попытаюсь ускользнуть из их цепких лап.
– Встаньте прямо, – хмыкает Зельдаборн, хотя сама на целый фут ниже меня. Её кучерявые чёрные волосы торчат из-под остроконечной шляпы, как чересчур разросшийся куст ежевики. – Какая-то у вас совсем не королевская осанка. – Она тычет меня в рёбра длинным указательным пальцем, её ноготь впивается в мою ткань, словно металлический шип.
– Да и причёска под стать, – подхватывает Хельгамина. Она пропускает сквозь пальцы прядь моих алых волос и издаёт разочарованный хрюкающий звук, хотя её светлые космы такие же растрёпанные, как и у сестры. – Моя метла более шелковистая, чем ваши волосы.
Они обе гогочут, довольные такой удачной шуткой. Возможно, были времена, когда сёстры могли считаться миловидными девушками без гадких бородавок на лицах, но теперь они скорее напоминают иссохшие реликвии со сгорбленными спинами и впалыми глазами. Их суставы хрустят от каждого движения, а дыхание напоминает запах болотной трясины. Тем не менее они считают себя вправе отпускать едкие комментарии на мой счёт, как будто тут уже ничего нельзя исправить.
До того как я вышла замуж за Джека, Хельгамина и Зельдаборн не обращали ни малейшего внимания на моё существование – я была такой же ничтожной, как и жук-скарабей, которого можно просто растоптать лакированной туфлей. Но теперь они, не забывая раздражённо ворчать и гадко хихикать, с упоением прикладывают ко мне отрезки чёрного шифона, а затем прикалывают его к моему лоскутному платью, как будто я... Ну, тряпичная кукла. Так что мне не привыкать к уколам булавок.
Время от времени сёстры отходят на несколько шагов, чтобы оценить результат, а потом снова берутся за дело, суетливо поправляя швы и одёргивая сбившиеся куски ткани.
Когда их работа практически окончена, князь Вампир бесцеремонно расталкивает ведьм и водружает мне на голову огромную чёрную шляпу с перьями. Поймав своё отражение в зеркале, я понимаю, что это вовсе не шляпа. Это корона.