Не обращая внимания на Акико, я вызвал в коридор Хируму Сакамото.
— Никто обо мне вчера не спрашивал? — поинтересовался я.
Она поглядела на меня так, будто вот-вот заплачет.
— Извини, — проговорила она боязливо, — Я не знала, что они журналисты! Разве я могла подумать, что они обо всём в газетах напишут!
— Кто они-то?
— Четыре или пять человек. Я их в первый раз видела. Пристали ко мне, когда я возвращалась домой, и всё про тебя спрашивали.
— Хм-м-м, — задумался я; заговор вырисовывался куда более масштабным, чем я представлял.
После ланча меня вызвал к себе управляющий. Поручив новое задание, он взглянул на меня с понимающим видом и прошептал:
— Я видел газеты.
— М-м?.. — откликнулся я, не зная толком, что сказать.
Управляющий ухмыльнулся и придвинулся ко мне почти вплотную.
— Журналюгам верить нельзя. Самые безответственные типы. Но ты не волнуйся. Лично мне на это совершенно наплевать.
Вот трепло! А сам ведь ловит кайф от этого дела.
По новой работе надо было кое-куда съездить. Я вышел на улицу, поймал такси. Таксист, молодой парень, врубил радио на полную мощность.
— Гиндза, Вторая улица, пожалуйста.
— Э? Чего?
Из-за музыки он меня не слышал.
— Гиндза, Вторая улица.
— Какая?
— Вторая улица. Вторая.
Наконец он понял, и машина тронулась.
Музыка оборвалась, и послышался голос диктора:
— В эфире двухчасовые новости. Сегодня утром правительство отдало распоряжение изъять из продажи по всей стране «мешочки со смехом». Полиция получила инструкции пресекать нелегальное производство и продажу этих мешочков во всех префектурах. Мешочки со смехом — это игрушки, которые издают звуки, напоминающие истерический смех. Нынешний шаг вызван резким увеличением случаев нарушения общественного порядка, когда людей беспокоят телефонными звонками с использованием этих игрушек. Нередко звонки раздаются в два-три часа ночи. Жертва хулиганов снимает трубку и слышит смех. У людей, которым звонят, это часто вызывает серьёзный стресс. Следующая новость. Цутому Морисита пришёл сегодня утром на работу вовремя, сразу направился в комнату машинисток и вызвал в коридор Хируму Сакамото. Люди видели, как они разговаривали. Точными данными о содержании разговора мы не располагаем. О деталях мы расскажем в новостях, как только поступит соответствующая информация. Потом Морисита отправился по служебной надобности в город и в настоящее время едет на такси в сторону Гиндзы. Далее. Министерство здравоохранения и социального обеспечения сегодня обнародовало результаты общенационального опроса, проведённого среди конструкторов и техников, обслуживающих игровые автоматы патинко. Согласно полученным данным, игра в патинко после употребления в пищу угря может нанести большой вред здоровью. По словам Тадаси Аканэмуры, председателя Национальной федерации конструкторов игровых автоматов…
Таксист выключил радио — видно, новости его не очень интересовали.
Неужели я теперь в самом деле такая знаменитость? Я закрыл глаза и задумался. Как это могло получиться? Во мне же нет ничего особенного.
Самый заурядный клерк в частной компании. Такие ничем не примечательные личности вряд ли заслуживают внимание прессы. И это понятно. Интересно, многие знают моё имя, моё лицо? Взять этого таксиста. Знает он, что человек, о котором только что говорили в новостях, — не кто иной, как его пассажир на заднем сиденье? Узнал он меня, как я сел в машину, или нет? А может, ему обо мне ничего не известно?
Я решил его проверить:
— Э-э, можно вас? Вам известно, кто я такой?
— Мы где-то с вами встречались? — Таксист покосился на меня в зеркало.
— Нет, не думаю.
— Тогда, наверное, не знаю.
Последовала долгая пауза.
— На звезду вроде не похожи, — добавил он.
— Да нет. Обыкновенный клерк.
— По телевизору выступали?
— Ни разу.
— Откуда же мне вас знать? — криво усмехнулся таксист.
— Да, действительно, — кивнул я, — Вы правы.
Я вспомнил, что говорили по радио в новостях. Диктор знал, что я еду на такси на Гиндзу. Значит, кто-то меня преследует. Значит, они отслеживают каждый мой шаг. Я обернулся. На улице полно машин — как поймёшь, кто следит за нами. Теперь все машины мне казались подозрительными.
— Возможно, за нами следят, — бросил я таксисту, — Можете от них оторваться?
— Не так-то это просто, скажу я вам, — проговорил он, скорчив гримасу, — Для начала неплохо знать, от кого отрываться. Да и попробуй-ка оторвись в таком потоке.
— Мне кажется, это чёрный «седрик». Смотрите! На нём флажок. Это какие-то газетчики.
— Ну ладно, попробуем… Хотя мне лично кажется, что вы немножко не в себе.
— Со мной всё в порядке, — торопливо возразил я, — В дурдом мне не надо.
Какое-то время наша машина рыскала по дороге, будто управляемая лунатиком, пока наконец не остановилась на Второй улице Гиндзы.
— Ну вот, всё-таки от чёрного «седрика» мы избавились, — сказал таксист, улыбаясь во весь рот, — Это чего-то да стоит.
Ничего не поделаешь — пришлось добавить пятьсот иен к тому, что полагалось по счётчику.
На Второй улице Гиндзы, в офисе нашего клиента, меня неожиданно вежливо встретила знакомая секретарша и провела в специальную приёмную, предназначенную для особо важных посетителей. Обычно меня отправляли к конторке, где сидел дежурный клерк. Во время разговора я стоял, а он оставался на своём стуле.
Оказавшись в просторной приёмной, я присел на диван, чувствуя себя не в своей тарелке. Тут, к моему изумлению, в дверях возникли директор департамента и начальник отдела. Оба рассыпались передо мной в церемонных приветствиях.
— Судзуки чрезвычайно высоко ценит помощь, которую вы любезно ему…
— Оказываете, — низко кланяясь, заявил директор департамента.
Судзуки был тот самый клерк, с которым я обычно встречался.
— Ну что вы! Ничего особенного.
Сбитый с толку, я сидел перед директором и начальником отдела, а они вместо того, чтобы говорить о деле, на пару принялись меня расхваливать. Восхитились моим галстуком, пришли в восторг от того, как я одеваюсь, а под конец даже начали расточать комплименты по поводу моей внешности. В полной растерянности я торопливо сунул им документы, полученные от нашего управляющего, передал на словах, что он велел, и быстро ретировался.
Выйдя из здания, я заметил у тротуара то же самое такси, на котором приехал.
Парень в машине высунул голову из окна и призывно крикнул:
— Уважаемый!
— А вы всё ещё здесь? — сказал я, — Что ж, отлично. Поехали обратно в Синдзюку.
Как только я устроился на заднем сиденье, таксист сунул мне пятисотиеновую бумажку:
— Возьмите обратно. А вы шутник, однако!
— А что, собственно, произошло?
— Я снова включил радио. Вот что. И там про вас говорили. Сказали, что вам попался жуликоватый таксист, который нарочно повёз вас самой длинной дорогой и вытянул за это пятьсот иен! Даже имя моё назвали!
Я понял, почему меня так вежливо принимали в офисе нашего клиента.
— Я же вам говорил. За нами следили!
— Мне до этого дела нет. Можете получить ваши пятьсот иен.
— Нет уж. Оставьте себе.
— Ни за что! Заберите обратно!
— Ну… ладно. Как хотите. В Синдзюку хотя бы довезёте?
— Разве я могу отказаться? А то в новостях скажут, что я отказался посадить пассажира!
С этими словами машина тронулась.
Постепенно я стал понимать, какие невероятные масштабы имеет этот заговор, цель которого — превратить мою жизнь в хаос. Помимо всего прочего, мой недоброжелатель, похоже, скупил все средства массовой информации. Кто же это может быть? Для чего он это делает?
Мне ничего не остаётся, как плыть по течению. Добраться до вдохновителя заговора практически невозможно. Даже если мне удастся поймать одного из преследователей, наверняка окажется мелкая рыбёшка. Он может и не знать, кто за всем этим стоит. А это должна быть крупная фигура — по крайней мере, достаточно крупная, чтобы купить всех журналюг.
— Не подумайте, что оправдываюсь, — сказал вдруг таксист, — но я правда оторвался от чёрного «седрика».
— Не сомневаюсь, — ответил я, — Но думаю, здесь всё не так просто. Они не просто ехали за нами. Вполне возможно, что ваше такси на прослушку поставили.
«Стоп!» — сказал я себе. Откуда известно, что таксисту можно доверять? Он запросто может быть из их шайки. Иначе откуда им знать, что я дал ему на чай именно пятьсот иен?
Вдруг я услышал над головой рокот. В небе над нами был вертолёт. Он кружил на опасной высоте — так низко, что едва не задевал верхушки зданий.
— Я точно видел этот вертолёт по дороге на Гиндзу, — сказал таксист, искоса поглядывая вверх, — Может, на нём как раз те, кто следит за вами.
Раздался оглушительный грохот, небо озарила кроваво-красная вспышка. Я поднял голову и увидел разлетающиеся в разные стороны огненные шары. Вертолёт врезался в верхушку высотного здания. Пилот, должно быть, слишком сосредоточился на том, что происходило на земле, и потерял контроль над машиной.
— Так им и надо! Хе-хе-хе-хе!
На бешеной скорости сорвавшись с места происшествия, таксист прибавил газу, продолжая хохотать. Он уже явно был не в себе.
«Дальше ехать в этой машине опасно», — подумал я.
— Ой! Вспомнил! Высадите меня здесь.
Я действительно вспомнил: поблизости должна быть частная психиатрическая клиника.
— Куда вы? — спросил таксист.
— Это моё дело, — ответил я.
— Ну тогда я еду домой, спать.
Расплачиваясь с ним, я заметил, какой он бледный.
Стало ясно: он тоже пострадавший.
— Хорошая мысль, — одобрил я, выходя из машины на пышущую жаром улицу.
В приёмной клиники я просидел минут двадцать. Сначала к врачу прошла истеричного вида женщина средних лет, за ней парень с признаками эпилепсии. Подошла моя очередь. Я вошёл в кабинет. Доктор смотрел телевизор, стоявший на столике у окна. Как раз передавали о падении вертолёта.