В связи с «похолоданием» у нас появились заботы о состоянии посевов хлопка, арабидопсиса. Володя переживает за свой эксперимент с хлопком, ведь впервые посеян представитель южных краев. Он сегодня утепляет это место, делая что-то вроде парника. Хлопок «растет» между двух ламп на главном посту, где свет горит постоянно.
Ну и, конечно же, определенное место в нашей сегодняшней жизни занимал фестиваль. Два сеанса связи мы наблюдали на экране ТВ фестивальную Москву. Первый – с Комсомольского проспекта, а второй – зажжение факела у Вечного огня, когда И. Кожедуб зажег факел и передал его молодежи. Картинка отличная. Погода не подвела. Два участника фестиваля отсутствовали по уважительной причине (как сказали ведущие при открытии фестиваля): находясь в космосе, они обеспечивали погоду.
28 ИЮЛЯ
У нас был выходной. Дневник в этот день я не писал, но есть запись переговоров с Центром управления.
ВИТОК 18 874 (8.36–8.47)
Земля. Доброе утро, ребята. Нам нужно поговорить с вами о системе двигателей, потом у вас будет построение ориентации.
Памир-2. Ну ладно. Начнем тогда.
Памир-1. Доброе утро, «Заря».
Земля. Мы этот режим ориентации станции проверяем для выхода. Пройдет по энергетике или нет.
ВИТОК 18 875 (10.10–10.23)
Земля. Ну, как закрутка у вас прошла?
Памир-2. Нормально, без замечаний.
Земля. Хорошо. Вы насчет кардиокассеты не забыли? Подсоединили? Тогда мы готовы слушать ваши поющие сердца.
Памир-2. Подключаю передатчик.
Рюмин. Добрый день, ребята. Как жизнь?
Памир-1. Нормально, Валера.
Рюмин. Только вот смотрю на показание вашего термометра и думаю, что холодновато.
Памир-2. Мы уже приспособились.
Рюмин. К сожалению, теплее не будет, пока мы во время выхода не установим новые солнечные батареи. Конечно, тяжело вам. 12 °C – это не много. Как бы вы не простудились во время надевания медицинских датчиков.
Памир-2. Ничего. Мы тут на несколько минут включили «Киносвет», пока датчики наклеиваем, а потом оденемся и все.
Рюмин. А так в чем вы ходите?
Памир-1. Белье, свитер, «Пингвин» и утепленный комбинезон сверху.
Памир-2. С утра есть желание теплые шапочки надеть.
Памир-1. У меня все нормально. Помассировали, а потом перцовый пластырь положили.
Рюмин. Ну и слава богу. Ребята, а по выходу вопросы есть? Вас, наверное, интересует вопрос о старых скафандрах. Сейчас Генеральный конструктор в отпуске. Когда вернется, мы постараемся его убедить, что их нужно выбросить. Они места много занимают.
Медик. Я только хотел дать вам рекомендации, а вы уже сами наклеили пластырь.
Земля. Поэкономьте электроэнергию.
Памир-2. Да у нас уже три дня горят всего четыре лампочки по всей станции.
Медик. Володя, Виктор, для профилактики от простуды вам необходимо пить аскорбинку.
Памир-1. Ну разве что для профилактики.
ВИТОК 18 876 (11.38–11.59)
(Выполняется работа с ориентацией солнечных батарей.)
Земля. На следующем сеансе у вас встреча с семьями. У них накопилось много новостей.
ВИТОК 18 877 (13.08–13.35)
На сеанс прибыли жены и дочка Виктора Валентина.
Валюха с длинными волосами, поправилась после выпускных экзаменов в школе и вступительных в МГУ. Лиля очень деловая, с блокнотом, где все новости, быстро их зачитывает: кто звонил, что делали. Выглядит прекрасно. Рассердилась, когда я остановил ее на вопросе о водопроводе на даче. Наверное, зря, но времени мало, это можно решить и по радиомосту. Планы на август: съездить на Вятку и в Кишинев. Дочка в восторге от фестиваля, вчера танцевали в парке ЦДСА до двух ночи.
ВИТОК 18 878 (14.27–15.08)
Телевизионный сеанс связи из Музея космонавтики.
Экипаж приветствовали: участники фестиваля из Ташкента; А. Масляков; Ж. Гуррагча, монгольский космонавт; Зигмунт Иен, космонавт ГДР, интересовался работой МКФ; М. Гермашевский, польский космонавт, выразил желание оказаться сейчас на борту станции; Г. Иванов передал привет из Болгарии; В. Шанаев, молодой ученый из Красноярска, задал вопросы о космических исследованиях Земли.
ВИТОК 18 879 (16.17–16.35)
Продолжение передачи из Музея космонавтики.
Этот сеанс так комментировал оператор из Центра управления полетами: «В зале никого. В кадре живописная спина одного из устроителей встречи. Волевым жестом он выдал кому-то за кадром указания: «Давайте делегатов». Через некоторое время в кадре появляются испуганные земляки В. Савиных, жизнерадостный молодой ученый из Красноярска и Карапетян из Армении. Земляки интересовались, что передать маме Виктора, молодой ученый спрашивал, любит ли «Памир» кедровые орехи, а догадливый Карапетян сказал, что все понял, и пообещал, что при встрече «5 звездочек» тоже будет».
Земля. Гасите свет. Подруги ваши поехали домой.
Памир-2. Обиделись?
29 ИЮЛЯ
Вчера не писал: целый день вроде бы отдыхали, точнее, день сидели на привязи у телекамеры. В одном из сеансов наконец-то увидели своих родненьких. Много вопросов, рассказы о фестивале. В вечернем сеансе оператор сказал, что они уехали из ЦУПа, потому что обижены. Они остались на следующий сеанс связи и хотели поговорить по радиомосту, а мы не вышли на связь: готовили аппаратуру для съемки вулкана на Гавайях, который начал извергать клубы дыма. Днем готовили переходный отсек и корабль к выходу. Чистили, убирали лишние приборы и инструменты, которые будут мешать при проведении выхода. В переходном отсеке разместили новые скафандры, дополнительные солнечные батареи, переносную видеокамеру, кассеты с новыми материалами для установки на поверхности станции. Ну и конечно, две усиленные тренировки на дорожке и на велоэргометре с упражнениями для рук.
30 ИЮЛЯ
Сегодня провели тренировку в скафандрах. Во время проверки скафандров на герметичность обнаружилось, что где-то есть течь. Вышли из скафандров. Закрыли, начали проверять снова вместе, затем отдельно. Оказалось, что «течет» мой скафандр. Начали искать где, помня случай у «Протонов». Представляю, что было на Земле. Причину обнаружили быстро. Оказалось, что в стык ранца попала тесемка от крепления основного баллона кислорода, который расположен в ранце. Убрал, подвязал ее, и снова надули скафандр. Герметичен.
К выходу в открытый космос мы готовились на Земле в бассейне гидроневесомости. До мелочей проработали там те операции, которые впоследствии нам предстояло повторить на орбите. Сколько мы провели тренировок по выходу, а ни разу не готовили сами скафандры, не размещали оборудование в переходном отсеке. Масса вопросов возникает… Больше часа я потратил на подгонку магнитного фиксатора к телекамере, подпиливая надфилем флажок фиксатора кронштейна.
1 АВГУСТА
Мы целый день занимались подготовкой переходного отсека, из которого осуществляется выход в открытый космос. Готовили корабль «Союз Т-13» на случай негерметичности выходного люка после возвращения.
Вероятность того, что переходный отсек после закрытия люка окажется негерметичным, мала, но, если это случится, мы должны перейти в корабль и возвратиться на Землю. Так что пришлось нам на всякий случай перетаскивать в «Союз Т-13» кассеты с отснятой пленкой и прочее наше добро, до бортжурналов включительно.
Наконец, выход в открытый космос! Он у меня был первый, а у Джана – второй.
Днем был очень интересный телесеанс с журналистами из разных стран, которые присутствовали на фестивале. Мы отвечали на вопросы 30 минут.
2 АВГУСТА
Утро началось рано: подъем в 4.00, а в 4.30 – уже медконтроль. Спали три часа. Настроение боевое. Два дня с нетерпением ждали этого события: хотели не просто выход сделать, а поскорее выполнить необходимую работу по наращиванию дополнительных солнечных батарей. В станции стало холодно, температура 13 °C, очень много влаги. Она появилась уже не только на иллюминаторах и конструкциях станции, но и около спальных мест. В общем, как мы шутили эти дни, отвечая на вопрос Земли, что летаем в середине станции и по воде не ходим – не касаемся стен.
Медконтроль показал, что у меня не пишутся параметры дыхания. Пришлось менять медицинский пояс, на котором были закреплены датчики контроля сердца, датчики дыхания.
Законсервировали станцию полностью, выключили свет в рабочем отсеке и перешли в переходный отсек, уже в костюмах водяного охлаждения. В переходном отсеке тесновато. Закрыли люк РО-ПХО и люк между кораблем и переходным отсеком. Первым вошел в скафандр я, затем Володя. Начали подготовку к шлюзованию. Все шло гладко. Скафандры герметичны.
Провели продувку, десатурацию, сбросили давление из переходного отсека до 15 мм рт. ст., дальше сброс уже не шел. Расчетное время было 10.00, мы закончили в 10.15, долго шел сброс воздуха.
Люк открылся без особых усилий. Когда я открыл его, в «дверь» сразу полетел весь мусор, который был в переходном отсеке (из него осуществляется выход в космос): всевозможные обрывки целлофана, веревочки, кусочки поролона, пыль. Проплыла мимо отвертка, которую давно потеряли. Пыль ярко светилась в лучах Солнца, которое было сзади, а где-то внизу чуть виделся горизонт. Прямо – черный космос со слоями искрящихся пылинок, вылетающих из станции. Космос, как пылесос, вытягивает из станции последние молекулы воздуха. Ощущения, что это открытая дверь, не было, скорее перед нами – большой иллюминатор.
Установили защитное кольцо на выходное отверстие, чтобы не повредить резиновое уплотнение, которое обеспечивает герметичность после закрытия люка. Я выплыл из станции. Несмотря на то что зафиксировал свое положение карабином, боюсь выпустить поручень из рук. Стал на «якорь». Поразила и красота Земли, и черный космос, и сама ста