Но как быть с такими вещами, как мopaль2 идеалы, любовь? Разве они не выше «просто выживания»? К несчастью или к счастью — нет.
Когда человек думает о выживании, он склонен допускать ошибку, подразумевая под выживанием «самое необходимое». Но это не выживание, поскольку в нём нет запаса на случай потери.
Инженер, когда строит мост, использует так называемый «запас прочности». Если мост должен выдерживать десять тонн, то инженер строит его так, чтобы он выдерживал пятьдесят. Он делает мост в пять раз прочнее. Тогда у моста есть запас, рассчитанный на износ материалов, перегрузку, внезапную и непредвиденную нагрузку, вызванную стихиями, и любые другие возможные происшествия.
В жизни единственной реальной гарантией выживания является изобилие. Фермер, которому, по его расчетам, требуется в год двенадцать бушелей3 зерна на еду, явно снижает свои шансы на выживание, если он сеет такое количество зерна, которое даст ему всего двенадцать бушелей. Фактически, он не сможет выжить, если только кто-то из его соседей не окажется более предусмотрительным. Ведь часть посевов пшеницы будет уничтожена саранчой. Часть погибнет от засухи. Часть побьёт град. Что-то унесёт сборщик налогов. И к тому же, где этот фермер возьмет зерно для посева, если он намерен потратить на еду всё, что он выращивает?
Нет, фермеру, который знает, что он съест двенадцать бушелей пшеницы в будущем году, лучше посеять столько пшеницы, сколько нужно, чтобы получить сто бушелей. Тогда саранча и сборщики налогов смогут отхватить этой пшеницы столько, сколько хотят. Фермер всё же сможет собрать достаточно урожая, чтобы прокормить себя, конечно, если только он не живёт при социализме4, при котором не выживает никто — по крайней мере, не выживает достаточно долго!
Выживание или гибель индивидуума находится в прямой зависимости от его способности приобретать и удерживать средства, необходимые для выживания. Стабильное рабочее место, например, подразумевает некоторую гарантию выживания: другие угрозы существованию не становятся столь непреодолимыми. Человек, зарабатывающий двадцать тысяч долларов в год, может позволить себе одежду, которая лучше защищает от непогоды, дом лучшего качества и в лучшем состоянии, медицинское обслуживание для себя и своей семьи, хорошие средства передвижения и, что важно, он пользуется уважением окружающих. Все эти вещи являются выживательными.
Конечно, у того, кто зарабатывает двадцать тысяч долларов в год, может быть настолько беспокойная работа и он может вызывать так много зависти у своих коллег или быть так затравлен, что он теряет какую-то часть своего выживательного потенциала. Но даже профессиональный революционер изменит свою политическую окраску, если вы предложите ему двадцать тысяч долларов в год.
Возьмем, например, человека, который зарабатывает десять долларов в неделю. Он носит одежду, которая плохо защищает его тело. Поэтому он легко может заболеть. Его жилище очень плохо защищает его от непогоды. От забот у него осунувшийся вид, так как его уровень выживания настолько низок, что у него нет никакого запаса, нет изобилия. Он не может ничего положить в банк на тот случай, если он заболеет. И он не может заплатить врачу. Он не может позволить себе отпуск. Даже в коллективистском государстве5 у него будет такая судьба, и его жизнь будет настолько регламентирована, что он не многое сможет сделать для защиты своего выживания.
У молодости, по сравнению со старостью, выживание находится в изобилии, так как молодость ещё не потеряла стойкости. И мечты молодости — а мечты так способствуют выживанию — ещё не разрушены неудачами. Кроме того, у молодости впереди много времени, и это важно, ведь выживание включает в себя и то, как долго ещё осталось жить.
Что же касается идеалов, честности, любви к ближнему, то там, где их нет, вы не найдёте хорошего выживания ни для себя, ни для других. У преступника уровень выживания низок. Средний преступник проводит большую часть своих зрелых лет в клетке, как какой-то дикий зверь, под дулами автоматов метких стрелков. Человек, известный своей честностью, получает в награду выживание; хорошую работу, хороших друзей. И уровень выживания человека, имеющего свои идеалы, остаётся высоким лишь до тех пор, пока человек остаётся им верен, независимо от того, насколько настойчиво приспешники дьявола прельщают его отказаться от них. Слышали ли вы когда-нибудь о враче, который ради наживы начинает тайно помогать преступникам или торговать наркотиками? Такой врач не выживает долго после того, как предаёт свои идеалы.
Короче говоря, самые эзотерические6 понятия являются частью такого понимания выживания. Человек выживает, пока он остаётся верен себе, предан своей семье, предан своим друзьям, соблюдает законы вселенной. Когда он не делает чего-либо из этого, его выживание сокращается.
Конец выживания, однако, не наступает внезапно. Когда мы говорим о выживании, мы имеем в виду не то, что человек может быть жив в данный момент и мёртв в следующий, в действительности выживание — это градуированная шкала7.
О смерти сознания
Где тот момент, когда прекращается выживание человека и начинается его гибель? Эта граница — не смерть, какой мы её знаем. Граница обозначена тем, что можно было бы назвать смертью сознания индивидуума.
Величайшее оружие человека — его разум. Не имея клыков, бронированного панциря и когтей, которыми обладают столь многие формы жизни, человек сделал ставку на свою способность мыслить, чтобы выживать более успешно.
Выбор способности мыслить в качестве главного оружия оказался удачным. В награду человек получил в своё владение Землю. Разум — отличное оружие. У животного его клыки, его бронированный панцирь, его длинные когти — это его постоянное оружие, и животное не может его изменить. Оно не может приспособиться к изменяющейся окружающей среде. А чтобы выжить, чрезвычайно важно изменяться, когда меняется окружающая среда. Каждый вымерший вид вымер потому, что он не смог измениться, чтобы контролировать новую среду. Разум в значительной степени исправляет эту неспособность. Ибо человек может создавать новые орудия труда, новое оружие и совершенно новую окружающую среду. Разум позволяет ему изменяться, чтобы действовать в соответствии с новой ситуацией. Разум позволяет ему удерживать контроль над новой окружающей средой.
Любое животное, которое просто приспосабливается к окружающей среде, обречено. Окружающая среда меняется быстро. У животных, которые контролируют окружающую среду и изменяют её, наилучшие шансы на выживание.
Коллективистское государство можно создать одним способом — убедить людей в том, что они должны приспосабливаться и адаптироваться к неизменной окружающей среде, подобно животным. Люди должны быть лишены права индивидуально контролировать окружающую среду. Тогда можно вводить строгую регламентацию их жизни и сгонять их в группы. Люди становятся собственностью, а не собственниками. Они должны быть лишены разума и права размышлять, ибо самой сутью разума является право формировать собственное мнение о своей окружающей среде.
Человеку противостоят как силы природы, так и другие люди. Главная мишень врагов человечества и врагов отдельного человека — это его право и способность мыслить. Грубые и слепые силы природы — бури, холод и тьма — угрожают человеческому разуму, бросают ему вызов и затем, быть может, даже разрушают его, также как и тело человека.
Но точно так же, как бессознательность всегда предшествует смерти — хотя бы на мгновение, — так и смерть разума всегда предшествует смерти организма. Этот процесс может продолжаться достаточно долго — полжизни и даже больше.
Вы когда-нибудь наблюдали, насколько высок уровень алёртности у молодого человека в его столкновении с силами, которые противостоят жизни? А наблюдали ли вы когда-нибудь человека в преклонных годах? Вы обнаружите, что пострадала именно его способность мыслить. Человек с большим трудом приобрел опыт и, начиная со среднего возраста, пытается продвигаться дальше, опираясь на него. Общеизвестно, что молодость при малом опыте соображает быстро, а старость, имея большой опыт, думает медленно. Молодые люди далеко не всегда мыслят безошибочно, так как они пытаются мыслить, не имея достаточно данных.
Предположим, у нас был бы человек, который полностью сохранил всю свою способность мыслить и в то же время имел бы большой опыт, представьте, что наши седовласые старцы могли бы мыслить со всем энтузиазмом и энергией молодости и при этом располагали бы также и всем своим опытом. Старость говорит молодости: «У тебя нет опыта». Молодость говорит старости: «Ты недальновидна, ты не только не примешь, но даже не станешь и рассматривать новые идеи!» Очевидно, идеальным для человека было бы совместить жизненный опыт старости с энергией и дальновидностью молодости.
Вы, может быть, говорили себе: «Со всем жизненным опытом, который у меня теперь есть, чего бы я только не отдал за крупицу того энтузиазма, который у меня был когда-то». Или, может быть, вы оправдали всё это, сказав себе, что вы «утратили свои иллюзии». Но вы не уверены, что это были иллюзии. Неужели радость существования, порыв энтузиазма, сильное желание жить и воля к жизни, вера в судьбу — неужели всё это иллюзии? Или в этом как раз и проявляется сущность жизни, полной энергии? И не является ли угасание этого симптомом смерти?
Знание не разрушает волю к жизни. Боль и утрата селф-детерминизма1 разрушают её. Жизнь может причин