Сириус на это опять рассмеялся, а мне еле удалось скрыть румянец на щёках.
— Да, тут вам не там, одна пыль… — протянул он.
— Я… попробую, Сириус, — сказал я.
— Гарри, прежде я хотел спросить, как у тебя жизнь? С кем ты живёшь? — Сириус прислонился к стене и приготовился слушать.
— Я… да, в общем, с тётей…
— С Петунией? — удивился крёстный, а его фигура, выделявшаяся на сером фоне стены, стала какой–то… угрожающей.
— Ну, да.
— Она же ненавидит магию! — воскликнул Блэк.
— Ну… они и меня не особо любят… точнее ненавидят, но что я могу поделать? — взмолился я.
— И Дамблдор тебя отпустил к ним?
— Он меня к ним подбросил, двенадцать лет назад.
Глаза Сириуса сузились, и я инстинктивно отступил на шаг назад. Заметив это, Сириус немного расслабился и постарался придать себе вид доброжелательности, что у него не очень получалось — было видно, что он в гневе.
— Должно быть, у него есть веская причина, что бы так с тобой поступить. А скажи ка Гарри, кто рассказал тебе о магии?
Я вспомнил здоровяка–лесничего.
— Хагрид.
Тут Сириус не выдержал и вовсе ударил кулаком по стене, не рассчитав силу, от чего комната заполнилась пылью.
— Дамблдор навещал тебя? Разве не он должен был рассказать тебе всё?
— До одиннадцати лет я был уверен, что мои родители алкоголики, погибшие в автокатастрофе, — сказал я новость, от которой Блэк чуть не кинулся тут же выщипывать бороду одному светлому магу.
— Но как? Как, во имя Мерлина, Дамблдор допустил подобное? — закричал Блэк.
— Я не знаю. Директор никогда не славился своей способностью заботиться о ком–то, — покачал я головой, прикрыв нос краем мантии. Пыль уже начала оседать.
Блэк нервно расхаживал из стороны в сторону, а потом резко остановился:
— Гарри, ты просто обязан пойти к Дамблдору. Если он не поможет… А, он ведь может помочь, то всё пропало. Я… я должен! — воскликнул Блэк, с мольбой на меня глядя.
— Спокойно, Сириус, — я постарался привести его в подобие спокойствия.
— Да, да! Когда скажешь ему всё, напиши мне. Сова умная, найдёт, — Сказал крёстный и, превратившись в собаку, побежал прочь из визжащей хижины.
День только начинался. Да, это будет нервный для всех нас день…
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор встал сегодня рано и, позавтракав в своём кабинете, принялся писать письма. Сначала отправил в Визенгамот, потом своему другу — Фламелю. Альбус сидел в кабинете и задумчиво смотрел на строчки письма, когда внизу перед горгульей объявился Гарри Поттер. Директор взволнованно разрешил ему пройти, и горгулья сама отъехала в сторону, пропуская мальчика. Гарри выглядел решительно настроенным — шагал уверенно, смотрел в глаза директору и удостоил Фоукса мимолётным взглядом.
— Директор, я к вам по поводу Блэка, — сказал Гарри, пройдя к столу.
— Садись, Гарри, в ногах правды нет, — вздохнул Альбус, думая, что может сказать ему Поттер. Но Гарри удивил его:
— Директор, как вообще проходил суд над моим крёстным? Кто вёл расследование его дела? — Гарри удобно устроился в кресле и Фоукс, заметив мальчика, спикировал со своей жёрдочки к нему на спинку кресла.
Директор вздохнул.
— Видишь ли, Гарри… тогда было весьма неспокойное время, так что Сириуса осудили… без дополнительного расследования, — осторожно сказал Дамблдор.
— «Дополнительного» значит «расследования как такового»?
— Ну… — помялся директор, которому не понравился резкий тон. Хотя вряд ли стоило ожидать большего.
— То есть, вы хотите сказать, что Сириус провел, чёртовы двенадцать лет в тюрьме даже притом, что никто не расследовал его дело?
— Вообще–то Сириус признал свою вину на процессе.
— А он тогда мог вообще нормально соображать? — ехидно спросил Поттер, взглянув на феникса.
— Это неизвестно…
— Вот что, директор, прошу вас провести дополнительное расследование. Сириус не такой идиот, что бы себя оговаривать, так что я уверен, что его осудили в спешке и не заморачиваясь расследованием дела. И что удивительно, спустя долгие двенадцать лет так никто и не озаботился тем, что бы выяснить, что тогда произошло. Это… даже не знаю, как назвать. Халатность, дикость, варварство и полное бесправие. Анархия! — воскликнул Гарри, привстав для виду и сверкнув очками не хуже самого директора. Дамблдор оценил.
Директор отшатнулся, глядя на Гарри, который продолжил свою обвинительную речь:
— И сейчас вы, верховный чародей Визенгамота, что вы предприняли для восстановления справедливости? Кому вы написали, инициировали ли вы расследование? Сообщили ли своим людям в министерстве и ДМП что Петтигрю жив?
Дамблдор задумался, надолго. Гарри меж тем закончил свою речь:
— Вот что, директор, вы глава Визенгамота, вам и карты в руки. Я сегодня же свяжусь с мадам Боунс и попрошу встречи с ней.
— Гарри, в этом нет необходимости! Я… я сам напишу миссис Боунс, — вздохнул Дамблдор.
— И всё же, я тут главный свидетель. И могу под сывороткой правды сказать ей, что видел Петтигрю. Нам необходимо оправдать Сириуса как можно скорее.
— Но министр, Гарри, может нам помешать. В конце концов, такие ошибки для него нежелательны, и что хуже, он не захочет признавать Сириуса невиновным…
— Если министр пойдёт против фактов, то мне его жаль, — тихо сказал Гарри, задумавшись над словами директора.
— Хорошо, Гарри, я постараюсь провести расследование.
— Не «постарайтесь», директор, просто напишите кому надо, и вызовите, если сможете их сюда. Или мы пойдём сами в министерство и поговорим с ДМП. Фадж, конечно же, идиот, но не настолько что бы спорить с фактами. Хотя… с него станется, — повесил голову на последних словах Гарри. Очевидно, что министр будет против.
— Хорошо, Гарри, — сказал Дамблдор и притянул к себе лист бумаги, — Ты свободен.
А дальше была обычная учёба в Хогвартсе. Гарри, ещё раз навестил Сириуса и рассказал ему о прошедших переговорах. Дамблдор всё–таки написал письмо мадам Боунс, и у них было несколько интересных разговоров, но результаты они дали только к концу учебного года.
За два дня до прощального пира Дамблдор передал Гарри записку с паролем и просьбой срочно прийти к нему в кабинет.
Гарри, оставив за спиной любопытных друзей, которые тут же поднялись и пошли следом, вышел из большого зала.
— Стой, Гарри! — крикнула Гермиона и Поттер остановился.
— Ась? Меня Дамблдор вызывает, так что извините, я вас ненадолго покину, — вздохнул и улыбнулся Гарри.
Гермиона нахмурилась, как и Уизли, но в отличие от него промолчала,
— А чего это он тебя вызывает? Зачем?
— Это… личное. Извини, Рон, — сказал Гарри и, развернувшись на каблуках, оставил покрасневшего от обиды Уизли за спиной.
— Лимонная долька! — сказал Гарри каменной горгулье и прошёл в кабинет, когда та открыла проход.
В кабинете был… Сириус, в анимагической форме, мадам Боунс, которую Гарри помнил ещё по делу в прошлом году и сам директор.
— О, Гарри, вот и ты. А мы тебя заждались. Нам нужны твои показания, если тебе не трудно, — сказал директор.
— Да, конечно, директор, — смиренно сказал Поттер, поприветствовав мадам:
— Рад вас видеть, миссис Боунс.
— И я тебя тоже, Гарри, — улыбнулась женщина.
— Что я должен делать?
— Мадам Боунс просит тебя рассказать, что было несколько недель назад, — сказал директор, — Но что бы не повторять ошибок прошлого, и что бы больше не было сомнений в твоей правдивости, я предложу тебе принять сыворотку правды, — сказал директор. Мадам Боунс тут же вскочила, и гневно уставилась на директора:
— Да как вы можете? Это же противозаконно! — «Взглядом её можно гвозди забивать» — Подумал Гарри, отшатнувшись.
— Мадам, Гарри сам не так давно высказал идею рассказать всё под веритасериумом. Что бы не было впредь сомнений, — покачал головой директор.
— Но его…
— Пока Гарри в Хогвартсе, я его опекун. Так что попрошу вас успокоиться. Это была идея Гарри.
Гарри поспешно вмешался в разговор:
— Да, мадам, это я предложил воспользоваться веритасериумом. Вы могли бы подумать, что я лгу.
— Это… вы осознаёте, что скажете не только то, что хотите сказать? — с подозрением спросила Амелия, бросив быстрый взгляд на директора.
— Да. Если вы не будете задавать личных вопросов, то я расскажу всё как есть, мне нечего скрывать, — сказал Гарри.
— Что ж, Альбус, вызови, пожалуйста, авроров Кингсли и Скримджера, — обратилась Боунс к директору.
Пока Дамблдор встал, подошёл к камину и, бросив в него немного летучего пороха, говорил с кем–то на том конце, Гарри обошёл мадам Боунс и сел в кресло рядом с ней. Мадам с любопытством поглядывала на Гарри, а Поттер делал вид, что не замечает её взглядов. Но вот директор развернулся и сказал своим обычным спокойным голосом:
— Я вызвал авроров, миссис Боунс. Скоро они…
Но договорить Дамблдору не дали сами авроры, тут же появившись из камина. Сначала появился высокий негр, в аврорской мантии, сжимающий палочку. Окинув цепким взглядом кабинет, он расслабился и спрятал палочку в потайной карман мантии.
Стоило ему отойти, как тут же появился второй человек — худощавый, пожилой, с длинными аккуратными волосами. Человек так же оглядел кабинет и, найдя глазами Амелию, приветственно кивнул ей.
— Гарри, позволь тебе представить, это Кингсли Шеклбот, — Амелия Боунс кивнула на темнокожего аврора, — А это Руфус Скримджер.
— Приятно познакомиться, — сказал Гарри, привстав с кресла, что бы пожать протянутые руки авроров.
— Амелия, что–то случилось? — задал вопрос Скримджер, оглядывая всю собравшуюся компанию. Дамблдор уже занял своё место за директорским столом и загадочно улыбался, глядя на разворачивающееся представление.
— Да, Руфус, появились новые факты в деле Блэка. Недавно был замечен Петтигрю. Живой и без одного пальца, — сказала Амелия, поджав губы.
— То есть он жив? — удивлённо спросил Скримджер, подняв брови.