88, кто платок (аплодисменты). Но своего батька, Бандеру, будем уважать, потому что он же таки батька, «хоть и плохонький, будто лыком шитый, а всё-таки батько» (аплодисменты). Относительно образования, то такое себе пусть будет, мы весь мир узнали:
Этот мир,
Такой мир,
Очень длинный!
Целый день проходишь,
Конца не находишь.
Если бы он,
Если бы он
Да был короче,
Чтобы здесь поле,
А здесь лес,
Недалеко бы чёрт нёс.
Чтоб не долго до них топать,
А скорее доходить,
А то топай,
Топай, топай...
Я закончил (бурные аплодисменты всего украинско-немецкого самостоятельного правительства).
И стали править.
Хоть и не долго, всего только три дня и правили, однако такого правительства, такой правительственной декларации, как мир стоит, ещё не было.
Государственное самостоятельное правительство приняло резолюцию:
«Тара, бара, мара, деларжан!
Туру, буру, муру, акерман!
Бендер, кардаш, дюпень, марьяж,
Йок, пшик! Йок, пшик!»
Так и получилось: пшик!
Резолюция, значит, правильная!
Такого правительства и такого премьера, я и говорю, нигде ещё не было.
Словом, Стецько такой, каким и должен быть премьер-министр украинско-немецкого самостоятельного и ни от кого не зависимого государства!
О шизофрении 89
Как-то одна барыня нанимала извозчика.
Было это, как вы сами уже догадываетесь, очень давно, потому что барыни у нас были, как вы знаете, очень давно.
Так вот, нанимала, значит, барыня извозчика, а извозчик, по барыниному мнению, запросил с неё очень дорого.
Барыня и говорит извозчику:
- Что же ты так дорого с меня хочешь?! Тут же близко: всего два раза ступить.
Посмотрел извозчик на барыню, покачал грустно головой и говорит:
- Не ступайте, барыня, так широко, потому что и так далее, и тому подобное.
Я уже детали позабыл, потому что, говорю же, было это давненько уже.
Вспомнил я этого грустно-весёлого извозчика и ту трагическую барыню вот по какому поводу.
Лежит передо мной небольшая, убогая книжечка, которая называется: «Флаг украинского националиста».
Этот «Флаг украинского националиста», как тому и положено быть, грязный, засаленный и размером такой, что за «древко» ему годится обгоревшая спичка.
Основной лозунг на оном такой:
«Да здравствует организация украинских националистов и её проводник Степан Бандера!»
Но не в этом дело, всякая бандера хочет жить и живёт, пока живёт Гиммлер и гестапо, и будет жить ещё немного, - до самой первой виселицы.
Дело в совершенно другом.
На первой странице этой засаленной книжечки напечатано: «Марш украинских националистов».
Кончается тот марш так:
«Для нас закон самый высокий - это приказ:
Соборное Украинское государство,
Свободное и крепкое от Тисы по Кавказ.»
Вон какое государство: от Тисы аж по Кавказ!
Так самостоятельные и ни от кого не зависящие гестаповцы широко ступают: точненько так, как вышеупомянутая барыня.
Река Тиса, как знаем из географии, в Венгрии, Кавказ, как знаем так же из географии, немного на север, на восток, потом на юг, потом направо, потом налево, потом немного в сторону...
Как станешь на берегу Тисы и посмотришь в сторону Кавказа, - ой, как долго надо всматриваться, чтобы даже в мечтах восстали величественные Казбек и Эльбрус.
А тут подумайте: лишайный щенок, на гестаповских помоях вскормленный, мечтает о том, чтобы одной лапой стоять на берегу Тисы в Венгрии, а второй пачкать Кавказский хребет.
Есть на свете ещё одна неплохая река и значительно шире Тисы. Она называется Миссисипи.
И есть на свете ещё горы. Они называются Гималаи.
Это немного дальше за Кобыляками.
Так вот, если уж гестаповские выродки хотят строить большую соборную националистическую самостоятельную и ни от кого не зависящую державу, так чего же брать так узко: только от Тисы и только по Кавказ?!
Брать, так уж брать! От Миссисипи до Гималаев.
А то можно взять ещё версты на полторы за Гималаи.
Вот это будет государство! Это будет территория!
Это не то, что:
«Под вагоном территория,
А в вагоне директория...»
Придётся только текст марша переделать.
И текст, и темп.
Относительно темпа украинско-немецкие националисты пусть спросят у Гитлера: он и его банда набрали соответствующий темп, убегая от Кавказа на Тису и дальше за Тису.
Относительно текста, коли у бандеровцев разума не хватит, я помогу, - только не сегодня, потому что, ей-богу, до того противно не только обо всём этом писать, а даже думать.
P. S. Шизофрения - это болезнь. Психическая болезнь. Лечат шизофреников в сумасшедших домах. Это когда у человека в голове вместо мозга жёлто-голубая ряска. Вылечить невозможно.
Курам на смех
Все, наверное, знают, что был и жил когда-то на свете очень храбрый мужчина, которому надо было идти через лес.
А оно как раз смеркалось.
А мужчина был очень храбрый и смелый.
Вот он на один кулак нацепил картуз, на другой шляпу, поднял руки вверх, идёт по лесу и дрожащим голосом орёт:
- Не боюсь! Я не один! Нас трое! Трое нас! Ей-богу, трое! Не подходи! Не боюсь!
А навстречу ему старенькая бабушка.
- Тю! Что ещё за наваждение?! - спросила бабушка.
Как услышал храбрый мужчина бабье «тю», бросил шляпу, бросил картуз и как почесал лещиной, аж затрещало...
На Станиславщине 90, в государственных самостоятельных дырках живут два бандеровских «проводника», Моцный и Довбуш. 9192
Моцный живет в одной дырке, выходит, значит, на одной государственной территории, а Довбуш живет во второй дырке, выходит, значит, на другой государственной территории. Только же, прошу я вас, не подумайте, что Довбуш, это тот настоящий Довбуш 93, народный герой, - нет, это бандеровский щенок такой псевдоним себе выбрал («и мы, - мол, - Химо, люди»), а настоящая его фамилия не то Козак, не то Кизяк. Скорее, пожалуй, Кизяк, чем Козак.
Пока, значит, живут ещё по дыркам и Моцный, и Довбуш.
И у Моцного войска человек аж с пятнадцать.
И у Довбуша войска человека аж с четырнадцать...
В один погожий день Довбушево войско вытянуло ноги от народного гнева.
Остался «предводитель» Довбуш сам по себе на всю самостоятельную дырку.
Услышал об этом Моцный и пишет своему товарищу по уничтожению украинских младенцев Довбушу письмо:
«Друг Довбуш! Я очень встревожен большим бедствием, которое вас постигло и сердечно сочувствую вам. Не отчаивайтесь, что не осталось в живых никого из ваших испытанных помощников.»
Но одного же сочувствия мало. Надо же ещё чем-то и помочь. Вот Моцный и помогает Довбушу советом, как увеличить своё грозное войско.
«Вам», - пишет Моцный, - «надо передвигаться как можно чаще из села в село и в каждом селе или через село называть себя новой и новой сотней, тем самым создав понимание у советских крестьян, что вас много.»
Правильно!
А чтобы «создать понимание, что вас ещё больше», мы с охотой подаём несколько практических советов, помня того храброго дядю, что через лес в сумерках шёл.
Почему, собственно, только в каждом селе или через село называть себя новой и новой сотней?
Чаще надо...
Надо как можно чаще передвигаться с улицы в улицу и на каждой улице новой сотней себя называть!
Подсчитайте, сколько сотен будет!
А то и лучше: из дома в дом!
В одном доме - одна сотня, в соседнем уже вторая сотня...
В селе пятьсот домов - пятьсот сотен!
Разве мало?
А если ещё поднять кулаки и на один кулак немецкую каску, а на другой - немецкую фуражку, - уже вам полторы тысячи сотен!
Целое войско колоссальное! Да найдите бузины, да вырезайте из бузины пукалки, - и артиллерия!
Мы когда-то в детстве такую стрельбу поднимали, что баба все веники на нас побила.
Кавалерии нет? Пустяки!
Лошади же у вас все сдохли. Освежуйте их, снимите шкуры. Один «воин» пусть натянет на себя перёд, второй «воин» зад. Уже конь! А третий «воин» пусть вроде садится на этого коня сверху. Уже - конник!
А «проводник» пусть командует:
- Поэскадронно! Рысью! Марш-марш!
Бузиновые пушки:
- Пук-пук!
Тут ещё если бы кто-то заиграл за того петушка, что в хвост свистит, такой бы вышел парад, что и не говорите!
С таким войском можно не только свою самостоятельную дырку оборонять, но и чужую завоевать, то есть увеличить государственную территорию.
Одного только страшно: чтобы, случайно, баба не встретила и не тюкнула.
Надо, значит, умело маневрировать, потому что украинская баба очень важная штука и бабье «тю», да ещё если у неё кочерга в руках, страшная вещь для бандеровского мусора.
А оно, этот мусор, уже пробует бабьи кочерги и, пока гадит, до тех пор и будет пробовать.
«Самостоятельный дистрикт»
Говорят, что теперь чудес на свете не бывает. Неправильно говорят: чудеса на свете есть.
Собственно говоря, чуда, о котором мы сейчас будем говорить, в данный момент уже нет, его уже разчудесовали, но недавно, - ну, с год назад, - оно было, хоть и мизерное, но тем не менее чудачило.