Остап Вишня
Перевод с украинского на русский: Е. Р. Сова
Самостоятельная дырка
Украинско-немецкая националистическая самостоятельная дырка
По некоторым сёлам украинско-немецкие банды скрываются по схронам, сделанным в виде выкопанного в земле большого нужника. (Факт)
Вот и потянули Ивана Тёмного строить украинское самостоятельное, даже от ума не зависящее, государство.
Потопал Иван Тёмный на государственную работу.
Пришёл, смотрит - стоит государственный дом, такой, как и у царей и цесарей даже был: в такие дома и цари и цесари пешком ходили.
Сразу немного удивился Иван Тёмный, что надо в государственную дырку влезать, но всё же полез - всё же самостоятельное государство туда влазит, потому что другого государственного хода нет, да, к тому же, ещё и очень уж ему ту самостоятельность восхваляли.
И недаром восхваляли, потому что такого самостоятельного государства, чтобы всё население вместе с государственной властью имели за государственные границы одну только дырку, - такого государства, с тех пор как мир стоит, не было.
Пролез Иван Тёмный в государство.
Навстречу ему лезет на четвереньках глава государства.
Иван к нему:
- Здорово были.
А глава украинского государства ему в ответ на государственном языке:
- Гутен таг!
- Как дела? - Иван спрашивает.
А глава украинского государства ему:
- Вас?
- Нет, я спрашиваю вас!
Подошло к Ивану государственное население - человек пятнадцать, а то, может, и двадцать, показывают Ивану территорию государственную:
- В этом, - говорят, - углу - горы, а в этом углу - море! Да здравствует самостоятельное государство!
И начал Иван Тёмный государство своё украинское самостоятельное строить.
Иван Тёмный с деда-прадеда - крестьянин, всю жизнь по хозяйству занимался, в хлебе и в товаре разбирался.
Появились и тут у Ивана Тёмного целые табуны блох, стада вшей, оброс Иван вместо пшеницы и ржи волосами и на лице, и в носу, и в ушах.
Пришёл как-то тёмной ночью из дыры домой, перепугал детей, напугал жену.
Так и жил в самостоятельном украинском государстве Иван Тёмный, чухаясь и из немецкого автомата в честных своих земляков стреляя.
Жил, пока не пришла его жена, взяла за взъерошенные волосы, вытащила из государственной дырки, привела к представителям советской власти, поклонилась и говорит:
- Простите, товарищи, моего Ивана Тёмного, позвольте ему дома жить и честно работать, а я хоть украинско-националистически-немецкие государственные вши ему по вычёсываю и ржавой косой шерсть по обрежу! Простите, может, ещё из него человек будет!
Простила советская власть Ивана Тёмного, обманутого, задуренного агентами гестапо - украинско-немецкими националистами.
Живет теперь Иван Тёмный не в государственной дырке, а в собственной крестьянской хате.
Живёт, работает...
Хлюст
«А Бандеру разве не арестовали немцы? Разве он не сидит в немецкой тюрьме?» (Вопль подлинного бандеровца)1
Стоит украинско-немецкая самостоятельная государственная дырка.
Глухой ночью, по сторонам оглядываясь, приседая и подпрыгивая, как испуганный волк, приблизился к дырке человек.
- Тьфу! Кто же это на дырку кучу пакли высыпал?!
- Какая там пакля?! Это моя голова, а не пакля. Это - я! Украинский фюрер всего Правобережья! Голову на прогулку высунул! Духота в государстве! Территорию надо расширять, а то воняет, хоть плачь! Негде населению распространиться. Оно к весне идет, горы растаяли, и моря вышли из берегов - негде ногой ступить!
- А для меня место найдется?
- Да как-нибудь! А ты откуда?
- От батька!
- Ну, как оно там? Скоро ли уже Киев возьмём?
- Киев?! Какой там Киев, когда и самого батька взяли!
- Как? Кто взял?!
- Немцы!
- Кого? Бандеру?! Батька нашего?!
- Да его же!
- Куда?
- В тюрьму взяли!
- Да ну?
- Вот тебе и ну! Вот письмо мне дал, чтобы жене его как-нибудь передал!
- Вот тебе и раз! Ну, залезай в дырку, поговорим.
Куча пакли исчезла в дырке, а за ней, кряхтя, полез туда государственно-самостоятельный дипломатический курьер от самого верховного фюрера украинско-немецкого самостоятельного и ни от кого независимого государства.
- Ребята, - сказала пакля, - Гость у нас! Возьми ты лопату да подгреби горы к стенке, потому что некуда человеку и ноги протянуть. Да канал бы от моря прокопали, там, за южной границей, потому что, видите, уже по всей территории море пошло. Да копай осторожно, чтобы солома в головах не подплыла! Копай глубоко, может, какой заграничный корабль приплывёт...
- Копали уже...
- Копай, я тебе говорю! Это дело не простое, а дело государственное - каналы копать!
- Говорили, что министром буду, а оно только то и делаешь, что горы окучиваешь и каналы копаешь!
- Не болтай! Копай! Большую дырку выкопаем, то и тебя министром на левый угол назначим! Ну, садись, курьер. Так как же оно так? То говорили, что гетманом всей самостоятельной Украины будет, а то взяли и в тюрьму? Что же оно это такое?
- А я знаю?!
- А кто же знает?
- Они знают!
- А нам разве не интересно знать? А что же он там в письме к жене пишет? Ты не читал?
- Не читал, потому что запечатано! Хлебом заклеено и государственным пальцем припечатано!
- А, может, как-нибудь можно? Прочитаем, хлебом заклеим и пальцем припечатаем! А?
- Пальцы же у нас не государственные!
- Как не государственные?
- Ну, они государственные, а не верховные!
- Да кто досмотрит?!
Уговорила пакля государственного дипломатического курьера, и письмо они распечатали...
Самостоятельный украинский фюрер самостоятельного украинско-немецкого государства пишет к своей самостоятельной фюрерихе:
«Гутен таг, майне либер Химия Калистратовна! В первых строках моего к вам письма, хайль Гитлер!
Во вторых строках моего письма к вам, хайль Гиммлер!
В третьих строках моего письма к вам, хайль Геринг!
В четвёртых строках моего письма к вам, хайль Кох!
Теперь, после всех «хайль», майн либер Химия Калистратовна, извещаю я вас, что я, - слава тебе, майн гот! - сижу в тюрьме. Позвали меня сам гер Гиммлер (хайль!) и дали сначала ручку поцеловать. Я поцеловал, да и говорю: «Позвольте ещё и ниже поясницы!» А они говорят: «Нельзя, потому что у меня, - говорят, - там после Франкфурта-на-Одере чирей выскочил!» Они с Одера на самоходном доте ехали и ниже чем поперёк в амбразуру увязли, да и застудились. «Поцелуешь, - говорят, - после Франкфурта-на-Майне, а теперь, - говорят, - в тюрьму садись, потому что надо, - говорят, - так сделать, что мы вроде бы с тобой поссорились, и что будто ты против нас! Ферштейн?» - спрашивают. «Ферштейнаю, - говорю, - любезный господин!» - И опять их в ручку! – «А своим, - говорят, - бандеровцам передай, чтобы по схронам прятались. Ферштейн?» - спрашивают. «Ферштейнаю, - говорю, - любезный пан!» И опять их в ручку. «А ты, - говорят, - в тюрьме будешь сидеть. Советская власть и весь народ будут думать, что ты и все твои банды против нас! А раз против нас, то, значит, за них! Ферштейн?» - спрашивают. «Ферштейнаю», - говорю, и опять их в ручку. «А о тюрьме не беспокойся, будет неплохо! Будут кормить! Афидерзейн!» Поклонился я им низенько, ещё раз ручку поцеловал, и они пошли... Итак, майне либер Химие Калистратовна, все гораздо кушать дают. Утром кофе, на обед вурст из пшённой каши, а вечером вурстхен из свиного кизяка, - в них, говорят, больше всего витаминов «Г». Живу, словом, неплохо (хайль Гиммлер!), буду сидеть, пока везде узнают, что я арестован, - а потом выпустят. Полатай подштанники, да латки клади лучше из одеяла, потому что скоро на гетманский престол сяду, так чтобы не мучило. Обнимаю тебя, майн либер фюрериха, будущая фюреро-гетманова, Химия Калистратовна! Твой фюрер гетман Степан Бандера.»
Посмотрела пакля на дипломатического курьера, а курьер - на кострицу. Пакля и говорит:
- Так вот оно как! Хитрый, падлюка!
- Как ты сказал? - курьер к нему.
- Хитрый, говорю, наш господин фюреро-гетман!
- Так и есть.
- Ну, окучивайте, окучивайте, ребята, горы! Да канал прокапывайте! Спать надо ложиться. На настоящее государство закандзюбилось! Гетману уже подштанники латают!
Пекло трещит
Ой, что творится сейчас в аду, что творится?!
Все черти в панике, а самый старший дьявол, Вельзевул, сидит в кабинете, заперся, никого не принимает, секретарша ходит на цыпочках, и как только какой-то сатана голову в приёмную высунет, - сразу:
- Ш-ш-ш! Тихо!
- Не принимают?!
- Да куда там принимать?! Задумавшись, копыта грызут и сопят!
- А что такое?!
- Тихо! И сама не знаю! Иногда шею дугой выгнут, голову наклонят, хвостом себя по бёдрам хлопают да всё кого-то рожками будто хотят проткнуть и набок отбросить! Беги лучше!
Сатана тихонько закрыл дверь и рванул из кабинета, нервный и напуганный.
Долго что-то так сидел в кабинете в одиночестве дьявол Вельзевул - и всё думал.
Вдруг резкий звонок к секретарше.
Секретарша заскочила в кабинет и ужаснулась: дьявол сидит бледный, глаза красные, рожки заострились, кисточка на хвосте истрепалась, волосы на животе и на спине напрочь все поседели, - только на голове да на хвосте и чёрные, - лапы все лысые, копыта по обкусаны, и не говорит, а каким-то хриплым голосом блеет:
- Под Новый год сборище всех чертей, и младших и старших! Чтобы все были! Собрать всех в сковородном цехе! Дров под сковородки в это время не подкладывать, чтобы грешники не шкворчали, потому что будут мешать...