Слабость Стефана, заключавшаяся в том, что последнее слово в разговоре всегда должно было оставаться за ним, снова подвела его.
– Проблема с парнями, имеющими обыкновение разбрасывать повсюду свои дикие семена, – начал он в весьма агрессивной манере, – заключается в том, что при этом они склонны оставлять пару зерен в углах мешка, который ты считаешь пустым. Не хотелось бы, чтобы и ты узнала о таких вот зернышках.
– Полагаешь, сказал нечто остроумное? – воскликнула Анна. – Но если ты воображаешь…
Далее ссора развивалась по всем правилам школьной словесной перепалки, когда вспоминают обо всех грехах и дурных поступках, когда-либо совершенных ссорящимися, включая и самые неприглядные. А поскольку Стефан и Анна воспитывались в одной семье, то знали о промашках друг друга очень многое, практически все. Так, Стефан в запале спора напомнил Анне, как она год назад чуть не разрыдалась от страха, спускаясь с горы Римпфишхорн. Анна тоже не осталась в долгу и рассказала подходящую к случаю историю о том, как Стефана двенадцать лет назад на детском утреннике поймали на мошенничестве за игрой в карты. Потом обвинила его в фатальной ссоре с дядей Артуром, в результате которой последний внес крайне неприятные для брата и сестры изменения в завещание. Побледневший от гнева при упоминании столь прискорбного события Стефан припомнил сестре ее недостойное поведение во время одной из вечеринок. По мере развития словесной перепалки в разговоре все чаще упоминалось имя Мартина, что только добавляло масла в огонь, когда пламя готово было погаснуть.
– …поскольку я влюбилась в Мартина, а он в меня…
– Откуда ты знаешь, что он любит тебя, а не деньги, которые, по его мнению, у тебя есть?
– Только потому, что ты сам ничего на свете не любишь, кроме денег, то и считаешь, что все такие!
– Хорошо, если Мартин так тебя любит, почему же он не отправился вместе с нами Швейцарию? Боится по горам лазать?
– Ты отлично знаешь, что он обязательно поехал бы вместе с нами, если бы мог. Просто он не мог уехать.
– Очень правдоподобно! Хотелось бы только знать, чем он в это время занимался? И с кем?
– Даже не подумаю отвечать на твои гнусные намеки. Кстати, почему ты приехал в горы на три дня позже, чем обещал? Мне пришлось из-за тебя все это время в одиночестве слоняться по отелю, когда Джойс уехал. Так-то ты обо мне заботишься!
– Кажется, я уже объяснял тебе, что фирма послала меня в командировку в Бирмингем, поскольку там заболел бухгалтер, и они…
– Да, объяснял, причем неоднократно, и меня просто тошнит от этого твоего больного бухгалтера из Бирмингема, если, конечно, он и в самом деле существует. Но вопрос в другом: почему ты не полетел в Швейцарию на самолете, а потратил зря драгоценное время, трясясь через пол-Европы в поезде?
– Если ты полагаешь, что я буду переплачивать за авиабилеты только для того, чтобы ты могла чувствовать себя комфортно…
И дальше все в том же духе.
– Как бы то ни было, – через некоторое время сказала Анна, – Мартин участвует в этом с нами, хочешь ты или нет. Так что тебе придется смириться.
– Разумеется, он с нами. Потому что отлично понимает свою выгоду. Но отдаешь ли ты себе отчет в том, что твои шансы выйти замуж напрямую зависят от того, удастся ли нам выпотрошить страховую компанию?
– Да, такая мысль приходила мне в голову. Ведь я не такая уж дурочка.
– Слава богу. У меня словно камень с души упал. Может, вспомнишь тогда еще одну вещь: когда мы с отцом, обсуждали вопрос твоего замужества, то пришли к выводу, что Мартин – совсем не тот человек, который тебе нужен. А ведь мы с отцом крайне редко приходили к общему мнению…
– Помню. Что-то такое вы обсуждали. Но ты ошибаешься, полагая, что если подключишь к нашему спору тень отца, то это поможет в чем-то меня убедить. Уверяю, это не сработает.
– Ни в чем я тебя убеждать не собираюсь. Просто предлагаю подумать о двух вещах. А именно: отец при жизни не собирался помогать тебе в осуществлении твоих матримониальных планов. Но и сейчас, после его смерти, ты не можешь их осуществить, не получив предварительно свою долю страховых выплат. Так что с твоей стороны будет чистой воды лицемерием делать вид, что его смерть представляется тебе тяжелейшим ударом, и утверждать, что твоей единственной целью в этом деле является…
Но Анна не стала ждать, когда брат завершит свою безупречно выстроенную с точки зрения логики сентенцию, и, вскочив с постели, направилась к выходу с максимально возможным достоинством, какое только допускало ее ночное одеяние.
– Меня от тебя тошнит, – бросила она, выходя за дверь.
Лишь после этого неглупые и относившиеся друг к другу с любовью молодые люди наконец легли спать, а проснувшись утром и вспомнив о случившемся, испытали неподдельное чувство стыда.
Глава 6Посетитель Скотленд-Ярда
Суббота, 19 августа
На следующее утро Стефан спустился к завтраку довольно поздно. Миссис Дикинсон, посчитавшая, что свежеиспеченную вдову с полным на то основанием можно отнести к категории больных, принимала пищу у себя в спальне. Анна определенно уже позавтракала, но оставалась в столовой. Когда Стефан вошел в комнату, она тушила в пепельнице уже третий сигаретный окурок. Ничего удивительного: сестра выглядела чрезвычайно раздраженной, если не сказать сердитой.
– Ну? – вопросила она, глядя на брата в упор.
Стефан ничего не ответил, прошел к столу и первым делом налил себе кофе.
– Холодный, как лед, – заметил он. – А на молоке гадкая пенка. Кроме того, ты тут здорово навоняла своими сигаретами. Первый раз вижу, что ты после завтрака куришь в столовой.
– Продолжай! Скажи, что хотел, – процедила Анна. – Если бы отец был жив, я бы себе этого не позволила. Ты ведь на это намекаешь, не так ли?
– При желании в отсутствии отца можно увидеть и светлую сторону. Ты, к примеру, сегодня с утра активна, как никогда. Активна и агрессивна.
– Это я от нетерпения, – объяснила Анна. – Мне уже стало казаться, что ты никогда не спустишься.
– От нетерпения? – переспросил Стефан, аккуратно намазывая масло на ломтик хлеба. – С чего бы это?
– Да от всего. Ты собираешься сегодня к Джелксу? Когда состоится встреча с агентом страховой компании? И еще: что мы должны сделать в первую очередь? Лично мне необходимо обсудить с тобой множество вещей. А ты еще спрашиваешь, почему я сгораю от нетерпения…
– В первую очередь я собираюсь позавтракать, – сообщил Стефан. – Желательно в тихой и спокойной обстановке. А уж после этого…
– Да, что будет после этого?…
– После завтрака я не буду разговаривать ни с Джелксом, ни с агентом страховой компании, ни с Мартином, если это тебя интересует. А собираюсь затеять небольшое тихое расследование и задать кое-кому пару-тройку вопросов. Только не надо никаких комментариев, – быстро произнес он, прежде чем Анна успела возразить. – Я отлично знаю, что ты хочешь сказать. Но я уже все обдумал и принял решение. Я ведь читал показания свидетелей, а ты – нет. Насколько я понял, у нас есть только один шанс преуспеть в этом деле, и я собираюсь им воспользоваться. Проверю по крайней мере, что будет, если потянуть за эту ниточку. Если вытяну хоть что-то полезное, двинемся вперед во всех направлениях. Если же нет…
– Хочешь сказать, ты ищешь предлог, чтобы уклониться от борьбы? Ничего другого я от тебя и не ожидала!
– Опять хочешь затеять ссору? Неужели не надоело? – устало поинтересовался Стефан. – Я не собираюсь уклоняться от борьбы, вчера я объяснил тебе это. Но ты совершенно не представляешь, в каком положении мы находимся. И если, – произнес он с неожиданно проявившимся чувством собственного превосходства, – ты позволишь мне доесть завтрак в тишине и покое, я расскажу тебе, какая здесь сложилась ситуация. Но для этого тебе придется немного подождать.
Анна поднялась с места и проследовала к двери. Положив ладонь на дверную ручку, она повернулась и произнесла:
– Стефан, это просто смешно. Я хотела извиниться перед тобой за вчерашнее. Какого черта мы наговорили друг другу всяких мерзостей? Неужели смерть отца превратила нас в двух несмышленышей, которые способны выяснять отношения только таким способом?
– Полагаю, у каждого из нас есть своя точка зрения. При этом несмышленышем я себя не считаю. А что касается тебя…
– Вот и отлично! – воскликнула Анна, выбегая из комнаты. Но секундой позже открыла дверь и заглянула в столовую, чтобы вновь попытаться наладить отношения. Однако, чувствуя себя стороной пострадавшей, заговорила с сарказмом:
– Не будет ли ваша светлость столь любезна сообщить, где он собирается проводить свои изыскания и стоит ли ждать его к ленчу?
Склонившись с сосредоточенным видом над яйцом всмятку, Стефан ответил:
– К ленчу меня не ждите. И я не вижу причин скрывать, что намерен отправиться в Скотленд-Ярд.
Обратиться в Скотленд-Ярд может каждый. При том условии, конечно, что дело того стоит. Вежливый, но въедливый полицейский при входе объяснил все это Стефану в самой доступной форме. Так он желает встретиться с инспектором Маллетом? Именно. По какому делу? По частному. Возможно, у посетителя есть договоренность о встрече? Нет? Тогда вам не повезло. Стефан, покрасневший от смущения и почувствовавший, что воротничок рубашки неожиданно стал его душить, вынужден был согласиться с этим. Но встретиться с каким-либо другим офицером и сообщить ему о своем деле отказался. Да, он хорошо понимает, что инспектор – крайне занятой человек, но дело очень спешное и надолго инспектора не задержит. Есть ли у него карточка? Разумеется, вот она. Конечно, он подождет. Нет, при всем уважении Стефан не может сообщить сержанту о сути дела. К сожалению… Ничего, он здесь посидит, подождет инспектора. Как, здесь не рекомендуется? Тогда где же? Ах, вот где? Большое спасибо…
На переговоры у Стефана ушло около получаса, после чего его направили в комнату ожидания, где он просидел еще минут двадцать. После этого Стефану сообщили, что Маллет в данный момент на конференции у помощника комиссара, а после ее окончания отправится на ленч. Серьезный тон, каким было доведено до сведения Стефана последнее сообщение, ясно давал понять, что ин