– Пока, – после этих слов изображение исчезло. Нехорошо флиртовать с начальством, но, может, позвать ее куда-нибудь? В наше время все эти архаичные вещи типа «измен», «верности», да и прочего подобного исчезло вместе с институтом семьи. Ну какой в нем смысл, если дети сейчас существовали только как заготовки для искусственных тел? Их выращивали в пробирке, а сознания все были уже взрослые. Получается, рожать, воспитывать, вводить в общество никого не надо. Поэтому люди теперь просто проводят время вместе, когда им хочется, есть те, кто придерживаются старой морали в области межполовых отношений, есть те, кто этим не озадачен. Я вот из последних, а вот насчет Леры не знаю. Можно и разузнать, когда выберусь из этой передряги.
С этими мыслями я зашел в мастерскую, попав в огромный холл. Вход во внутренние помещения был закрыт двумя стеклянными дверями, между которыми располагалась маленькая площадка и отделённая стеклянной стеной будка охранника. Через этот пропускной пункт можно было пройти только после полной идентификации. Я подошел к первой двери, и она гостеприимно распахнулась, впуская меня на площадку. За стенкой сидел мужчина в форме, оглядевший меня подозрительным взглядом.
– Вы не являетесь сотрудником мастерской, – произнес он грубоватым хриплым голосом, – цель визита?
– Распоряжение Центрального Сервера – ответил я, надеясь, что меня сейчас отсюда выпроводят и окажется, что даже всевидящий Сервер ошибается.
– Ваше имя – охранник, казалось, еще больше посуровел, всматриваясь в изображение, которое выдавал его визор – видимо просматривал последние инструкции.
– Климов Андрей Владимирович
– Личный код?
– Три, восемь, пять, один, один, два, пять, семь, – где-то мы это уже проходили, подумалось мне.
– Вас ждут в кабинете двадцать семь, – охранник мельком посмотрел на меня, видимо сравнив с изображением, и нажал на кнопку на тумблере перед собой. Внутренняя дверь открылась. – Второй этаж, третья дверь слева.
– Я найду, спасибо, – теперь уж ничего не оставалось, кроме надежды на то, что это лишь маленький брак…
Надежда рассыпалась, когда я встретился взглядом с техником из кабинета номер двадцать семь и назвал свое имя. Он сразу ощутимо занервничал, но сообщил, что мне нужно пройти внеплановую проверку, так как мой физический носитель дает сбои при работе с электронным мозгом, а они могут стать причиной локального сбоя в общей Сети. Объяснение не внесло никакой ясности, но, опять же, выбора не было.
– Как вы будете меня проверять? – задал я один из главных вопросов.
– Нам потребуется отсоединить вас от физического носителя – вот этого ответа я и боялся. Они могут отсоединить меня, прислать сообщение с извинениями и «законсервировать». Никто в этом случае не сможет помочь, так как угрозы общей Сети нейтрализуются Центральным Сервером без каких-либо колебаний. Любой сбой опасен для всех электронных мозгов вокруг, так как может повредить их, и личности, которые там находятся будут частично или полностью утрачены. Как-то раз один из неожиданных сбоев уничтожил сознание целого городка. С тех пор наблюдение ведется строжайшее, любые, даже потенциальные, угрозы немедленно устраняются.
– Надолго я буду вне носителя? – спросил я и волнение наконец прорвалось наружу.
– Да нет, не волнуйтесь, – мастер подошел к специальному креслу, стоявшему около стены кабинета и сделал пригласительный жест, – нам потребуется около десяти-пятнадцати минут для оценки физического носителя, и я верну вас назад.
– Ну хорошо, – я прошел к креслу и осторожно опустился в него, – я надеюсь на вас, мастер.
– Нет смысла переживать, – он сделал мне укол, и я почувствовал, как мир вокруг стал кружиться. – Вы сейчас уснете, а проснетесь уже когда все закончится. Ничего страшного, как видите.
Ответить я уже не успел. Сознание медленно улетело в неизведанные дали…
***
Пробуждение пришло внезапно. Было как-то холодно, как будто я сидел в подвале, полумрак вокруг усиливал ощущение. Что такое? Это так выглядит консервация? Что за чертовщина вообще?
– Очнулся? – раздался рядом необычный голос. Я такого никогда не слышал. Он был какой-то сухой, чуть дребезжащий и чуть хрипящий, как будто у человека в горле что-то застряло.
Я попытался повернуть голову и это далось мне с большим трудом. Казалось, будто мое тело не работало уже очень давно и скрипело, как старый механизм. Я глянул на свои руки и удивление стрелой пронзило мозг – это были не мои руки! И точно не нового тела. Они были не детские, наоборот, сухие, морщинистые, покрытые пятнами. Что происходит?!
С телом удалось совладать и, повернув-таки голову на голос я увидел, что рядом на железном стуле сидит мужчина, каких я не видел уже больше трехсот пятидесяти лет. Это был глубокий старик с длинными седыми волосами. Одет он был не менее странно – в серебристый комбинезон, местами протертый, на ногах были тяжелые на вид такие же серебристые ботинки. Нашивка на груди комбинезона говорила о том, что передо мной «Гаврилов В.А.».
– Очнулся? – повторил Гаврилов, хотя все было и так очевидно. – Хорошо. Рад тебя снова видеть, Андрей. Мы с тобой уже очень давно не виделись.
– Виделись? – я недоуменно посмотрел на старика. В таком возрасте, если верить старым файлам, могли развиваться нарушения в мозговой деятельности. Может у старика что-то из этого?
– Виделись, конечно, – Гаврилов кивнул, – меня зовут Вячеслав, но для тебя я всегда был Славой, твоим другом по институту. Я знаю, – он поднял руку, увидев, что я хочу возразить, – что ты меня не помнишь. Так мы договорились, когда я вводил тебя в систему. Сейчас мне пришлось вытащить тебя обратно, потому что время мое совсем на исходе, а умирать в одиночестве дело не очень приятное. Хоть поговорю с кем-то настоящим напоследок.
Я оглядел комнату, используя все такое же непослушное тело. Она была довольно необычная: стены были окрашены в серый цвет, а обстановка состояла из стульев, на которых сидели мы с Гавриловым, стола с каким-то небольшим прибором и небольшой кушетки, прикрепленной к стене.
– Где мы? – спросил я старика, и он невесело усмехнулся.
– Давай я тебе вкратце все скажу с самого начала, чтобы освежить память и все встанет на свои места. Хорошо? – я кивнул. – Отлично. Дела обстоят следующим образом: в 2138 году появилась технология перемены тел, которая хорошо тебе известна. Сознание записывалось на специальный чип и переносилось из тела в тело. Таким образом сначала избранные, а потом и все люди на Земле смогли реализовать одно из самых главных желаний – обрести бессмертие. Оно было получено, как и предсказывалось, синтезом техники и жизни.
Постепенно всю технологические гаджеты заменил чип сознания. Объединив их в единую сеть, люди смогли обмениваться любой информацией за доли секунды. Постепенно интеграция стала настолько сильной, что границы государств стерлись, как ненужные. Людям больше не требовалось государственное устройство и армии чиновников. Мы просто стали единым цифровым организмом. Так и был создан Центральный Сервер, заменивший орган централизованного управления. Ему просто передали функции, которое раньше выполняло государство. Особенно просто стало с безопасностью – Сервер видит любую информацию в голове человека, а значит может отследить каждую мысль и каждое враждебное намерение. И, как следствие, нейтрализовать ее.
– Я все это знаю, – нетерпеливо перебил я старика, – теперь все мы -элементы одной сети. Банковские системы, социальные сети, поисковики… Все это – теперь мы сами. Зачем ты вытащил меня сюда? И вообще, где мы? Чего тебе от меня нужно?! – тут мой голос уже почти сорвался на хриплый крик. Конечно, меня скорее всего уже выключили и я на консервации. А это – галлюцинации или голограммы, чтобы мне было не совсем уж скучно сотню лет проводить в заточении.
– Хорошо, что ты это помнишь, данным знанием обладают уже не все, – старик глубоко вздохнул, – я должен был убедиться, что ты помнишь об этом. Тогда перейдем к делу.
Когда только появилась идея создать Центральный Сервер, стало понятно, что он – большое благо, и большая угроза. Тот, кто владеет им, по сути владеет всеми людьми в мире. Тогда ведущими техниками, которые пока не были включены в сеть, было принято, на мой взгляд, гениальное решение: нужно было расположить ЦС там, где никто не сможет до него физически добраться. Безопасность виртуальную они решили обеспечить за счет огромного количества файерволов, брандмауэров и антивирусов. А сам физический носитель – серверную станцию – они запустили в космос, на орбиту вокруг Земли. Конечно, параллельно были запущены и другие станции в качестве резерва. Это стоило огромных денег… Но цель оправдывала средства. Об этом ты помнил до этого момента?
– Нет, – я глубоко задумался. Что-то мне было известно о том, что до ЦС не доберешься просто так, но никогда я не интересовался, почему все было построено таким образом. Да и какая разница? Жили себе и жили спокойно. Чего все-таки этот старик от меня хочет? …
– Сейчас мы подошли совсем к сути вопроса, Андрей, – старик чуть наклонился вперед. – На каждой станции была команда техников, три человека, которые добровольно подписались оставаться на них и обеспечивать бесперебойную работу Центрального Сервера. Станций всего было десять, и было это уже очень давно, больше пятидесяти лет назад, в 2158 году. Техники постепенно умирали от старости, а станции оказались неспособны существовать самостоятельно. На текущий момент функциональна только одна станция… Та, где сейчас находимся мы с тобой. Та, где и была размещена основная версия ЦС.
– Что?! – это был какой-то бред. Как могли станции работать всего пятьдесят лет, если мне сейчас уже больше трехсот пятидесяти? Да и как я вообще смог оказаться вдруг в космосе, черт знает где?
– Я вижу, ты все еще не понимаешь, – старик чуть улыбнулся, увидев мое удивление, – весь мир, который вы видите там, – он махнул рукой в сторону небольшого окошка, за которым была сплошная чернота, – это лишь проекция, миф. Как в старых фильмах, но только теперь это стало реальностью. Дело в том, что человечества в том виде, в котором оно было раньше, больше попросту не существует.