Это что же должно тут на Геонозисе происходить, чтобы сам Бевел обозвал это безумием⁈
— Неделю назад геонозианцы, работавшие под моим началом, получили какие-то спущенные сверху — откуда-то с самого верха, чуть ли не лично от Императора — новые планы строительства. И сейчас они работают, как проклятые, а я смотрю на эти планы, и пытаюсь понять, кто же сошёл с ума — я, или их разработчик?
— Они неэффективны? — предположил со скрытой надеждой Эрсо. — Или не будут работать, когда строительство завершится?
— Они должны быть неэффективны, коллега. Если я что-то понимаю в строительных работах — они просто не могут быть эффективны! Никто так не проектирует, никто так не строит! Нет, сами идеи конструкций, безусловно, блестящие, хоть и не гениальные. В принципе, разработчик использует мои же схемы, хотя и в довольно неожиданных — и очень интересных — сочетаниях. Может быть, при других обстоятельствах я бы и сам сделал нечто подобное. Но то, как он оформляет техзадания, в каком порядке производит сборку… Я говорил моффу Таркину, что этот тип запорет всё через сутки, что придётся сносить и строить заново целые уровни… но я оказался неправ. Это работает. Строительство идёт втрое быстрее, чем предполагалось по изначальным планам… и я в упор не могу понять, как и почему.
Лемелиск понизил голос до громкого шёпота:
— И судя по некоторым неофициальным отчётам, которые я получаю от других коллег, от Умака Лета в частности… в общем, Гален, если в вашей сфере деятельности, в вопросах кристаллотехники, начнёт происходить та же мистическая ерунда — дайте мне знать, хорошо?
Мозг Галена Эрсо был величайшим предателем, какого знал учёный. Даже Орсон Кренник был порядочным человеком в сравнении с той сволочью, которая сидела в его, Галена, собственной голове. Он надеялся только имитировать продуктивную работу, но со временем доказать Орсону свою бесполезность. Он не был столь наивен, чтобы полагать, что его после этого отпустят — учёные, которые утратили полезность для «Передовых оружейных исследований», просто исчезали. Но надеялся, что к тому времени Лира будет в безопасности. Налёт на имперскую тюрьму — сложное, но в принципе осуществимое предприятие, и Геррера как раз достаточно безумен, чтобы на него решиться.
Увы, проклятый мозг разрушил этот прекрасный план, едва добравшись до своей любимой интеллектуальной пищи. Гален просто не смог остаться в стороне от работ, которые тут производились, не смог быть равнодушен к энтузиазму и любопытству сотен молодых учёных в лаборатории кристаллотехники.
Поскольку кристаллы для суперлазера ещё не были доставлены, Гален полдня занимался теоретическими расчётами для них, а вторую половину — участвовал в работе группы энергогенератора Объекта. Здесь кристаллы были более мелкие, но их было несравнимо больше — вероятно, по общей массе это было самое крупное скопление кристаллизованного кайбера в Галактике. При этом задачи были прямо противоположны. Если в суперлазере нужно было «научить» кристаллы взаимодействовать друг с другом и с оборудованием конструкции, то в генераторе их следовало «отучить» от этого — заставить каждый работать независимо от всех остальных, и при этом не наводить помехи на электронику и на близко расположенный реактор.
«Они ведут себя, точно группа гиперактивных детишек в детском саду! — сказал однажды раздосадованный Амес Ураван. — Постоянно что-то замышляют и сговариваются за спиной воспитателя!»
Разумеется, решение они нашли — его нашёл сам же Гален, ещё до того, как бежал на Ла-Му. Разнести кристаллы достаточно далеко друг от друга, окружить их «клетками» из кортозиса, который будет поглощать слишком сильные выбросы квазиплазмы. Подставки из ультрахрома, которые одновременно являются и теплоносителями, выводя энергию из клеток и направляя её к термоэлементам. Но то, что годилось для гражданской энергостанции, было далеко не оптимальным решением для станции боевой. Да, кортозис идеально удерживает квазиплазму, вне зависимости от её количества и температуры. Щит из кортозиса можно поставить хоть перед выходным отверстием суперлазера и дать залп на полную мощность — луч просто исчезнет, никто ничего не заметит. Но при этом как материал он крайне хрупок. Обычный ядерный или даже достаточно мощный химический взрыв, не создающий квазиплазму, мог запросто снести сотни или даже тысячи «клеток». Кайбер-кристаллы при этом не пострадают — они чудовищно прочны, почти неразрушимы. После чего потоки разрушительной энергии от них сольются в один, и от станции останется одно лишь воспоминание.
Хм! Гален вдруг понял, что это прекрасная идея! Оставался лишь один вопрос — как именно произвести инициирующий взрыв в полусфере энергогенератора? Лемелиск не дурак, он снабдил эту часть станции самой толстой бронёй, даже более прочной и многослойной, чем наружная обшивка, а также собственным защитным полем и многочисленными демпферами. В генератор мог бы врезаться Звёздный Разрушитель на полном ходу — и оставить лишь небольшую вмятину.
Но главный специалист по кайбер-кристаллам — он, Гален Эрсо! И если убедить Лемелиска, что для стабилизации массива кристаллов необходим контакт с открытым космосом… нет, не нужна большая дыра. Хватит прохода метра в два, максимум в три диаметром.
Конечно, на слово ему не поверят. Понадобится соответствующая теория. Но за предстоящие годы работы Гален вполне мог такую теорию разработать! И проверить его будет просто некому, на Объекте нет специалистов его уровня! Все инспекторы будут смотреть на практический результат — а уж практику Гален им обеспечит. Вполне можно сконфигурировать генерирующий массив таким образом, чтобы при наличии выходного отверстия он работал стабильно, а в отсутствие такового — начинал капризничать.
«В своё время, Орсон, ты обманул меня с этим же генератором, выдав его за проект послевоенного восстановления Галактики. Теперь моя очередь! Ты говорил, что моя слабость в том, что я не умею манипулировать людьми? Вполне возможно, зато я умею манипулировать уравнениями».
— Моё имя Тиаан Джерджеррод, — представился подтянутый молодой человек. — Я тут занимаюсь архитектурой.
— Разве ею занимается не Лемелиск? — вяло удивился учёный, который уже немного устал знакомиться с новыми и новыми специалистами каждые пять минут и слышать восхищённое «О, тот самый Гален Эрсо!».
— Безусловно, но Лемелиск больше теоретик. Он создаёт чертежи конструкций, а моя обязанность, как инженера-прикладника и военного, командующего стройкой, проследить, чтобы они воплощались в жизнь вовремя и без всяких отклонений. Хотя боюсь, меня скоро уволят — за ненадобностью.
— Почему же?
— С тех пор, как появились эти новые, безумные схемы… думаю, Лемелиск вам на них уже жаловался. Дело даже не в том, что я их не понимаю, это полбеды. Но за исполнением теперь следят наперегонки директор Кренник, Лорд Вейдер и гранд-мофф Таркин. Чуть ли не лично отдают приказы геонозианцам. Мне остаётся только брать под козырёк, когда они пробегают мимо.
— Похоже, я тут единственный, кто ещё не пожаловался на эти новые безумные планы, — выдавил улыбку Эрсо.
— Пожалуетесь ещё, — уверенно пообещал Джерджеррод. — Реформы Таркина добираются до каждой области, это лишь вопрос времени.
— Не сочтите за хвастовство, но гранд-моффу будет затруднительно найти другого специалиста в этой области моего уровня. Это не из тех вещей, что преподают в институтах.
— Изучение кайбер-кристаллов ведётся уже много тысяч лет.
— Да, с точки зрения описательной науки. Но вам ведь нужно больше, чем список свойств, которые они проявляют, верно? Я был первым, кому удалось заставить их работать, не обращаясь к Великой Силе.
— Если вы так гордитесь своими достижениями, доктор Эрсо, то почему же сбежали, не доведя проект до конца?
— Я не горжусь им. Скорее уж стыжусь. Я был бы рад, если бы Империя нашла мне замену, но увы, это нереально.
Могло показаться, что постоянными жалобами Гален наводит на себя подозрения, но на самом деле всё было наоборот. Пока человек ноет, он не будет бунтовать по-настоящему. Естественно, это правило действует только в тех ситуациях, когда он ноет по поводу старых, давно существующих проблем. Если возмущение касается чего-то, что появилось или усугубилось недавно — оно наоборот может быть предвестником решения «дальше так жить нельзя».
— Не сочтите за оскорбление, Гален, я в курсе вашей трагедии — но всё же это в определённой степени иронично, вы не находите? Миллиарды людей и инородцев готовы пожертвовать всем, что имеют, лишь бы попасть сюда — в самое засекреченное место Галактики, в место, где творится её будущее. И только вы, человек, благодаря которому это стало в принципе возможным — считаете это не наградой, а наказанием.
— В курсе⁈ То есть вы знаете, что моя жена похищена, и при этом ещё удивляетесь моей реакции⁈
— Но ведь вы относились так же к этой разработке задолго до похищения Лиры, разве нет? Идея взять вашу семью в заложники пришла в голову Креннику лишь потому, что вы упорно отказывались сотрудничать на любых других условиях. Вот я и пытаюсь понять, чем же это продиктовано? Вы так ненавидите Кренника за его обман с проектом «Небесная мощь»? Но опять же, ему бы не пришлось вас обманывать, если бы вы согласились продолжать исследования кайбер-кристаллов на любых других условиях. В чём причина изначального неприятия вами этой идеи?
— Я пацифист, — коротко ответил Гален, ему не хотелось вдаваться в разглагольствования на эту тему.
— Я тоже, — кивнул Джерджеррод. — Как и многие присутствующие здесь.
— Вы смеётесь надо мной? Пацифист, добровольно и с радостью участвующий в создании самого смертоносного оружия в истории?
— Убивает не оружие, доктор Эрсо. Убивают люди.
— Я знаком с этим сомнительным афоризмом. Но именно люди меня и пугают. Получив возможность применить оружие, они всегда находят повод. Не хотите ли вы сказать, что такие люди, как Кренник и Таркин, получив этого технологического монстра, отведут его на орбиту какой-нибудь удалённой планеты и оставят пылиться там, просто на всякий случай? Извините, не верю. Если в начале голофильма на орбите висит пушка, то к концу она должна выстрелить.