— И что нам это дает? — наморщил лоб Григорий, но закончил его размышления я, — наверно то, что сервисные работники санатория как-то замешаны во всей этой чертовщине.
— Не факт, — начал подбирать аргументы Анвар, но не успел, потому что в кадр в этот самый момент вплыла какая-то синяя похмельная рожа, а сразу вслед за этим экран Ромашки погас, и появилась надпись «Связь с КП утеряна».
— Знаешь, кто это? — хором с Гришей спросили мы у Анвара.
Тот потряс головой, а зато вместо него выступила на первый план все та же Тамара.
— Я вроде бы узнала эту рожу, — сказала она, нервно кусая губы, — это Палыч, старший механик в гаражах, алкаш и матерщинник.
— Очень интересно, — опять сказали мы с Гришей почти одновременно, а продолжил один я, — стало быть, главный по чертовщине у нас получается алкаш и матерщинник… еще что-нибудь про него знаешь? — уставился я на Тамару.
— Знаю, — тут же ответила она, — сорок лет ему с небольшим, живет в Погуляе, семьи нет… ну была то есть когда-то, но жена от него сбежала лет пять уже как.
— Не густо, — вздохнул Гриша, — ну что, прогуляемся до гаражей что ли, друзья?
— Я не против, — на автомате вылетело из меня, а Афоня демонстративно щелкнул затвором пистолета, тоже демонстрируя свою готовность к бою и походу.
— Притормозите маленько, — остановила нас Тамара, — может, сначала проверим остальные возможности этой Ромашки?
— Мысль интересная… — ответил я, — давайте проверим, но только осторожно. Какую следующую команду будем вводить?
— Там что-то было про защиту периметра, — напомнила Ирина, — вот эту защиту и надо проверять.
— Верно, — ответил я ей в полной тишине, остальные ответственности на себя брать не захотели. — Начнем с первого варианта, верно?
И я в полной тишине опять начал вводить соответствующую команду… но успел набрать только пару букв, как вдруг непрерывный рокот генератора, стоявшего на кухне, стих и плашка заряда на экране опять засветилась красным цветом. Я забил то, что ввел, и быстро выключил прибор, во избежание.
— Бензин кончился, — первым догадался Афоня.
— Ну, значит, нам теперь точно дорожка лежит к гаражам, заодно и топлива запасем…
Глава 7Экспедиция в преисподнюю
— Там же муравейник по дороге к этим гаражам, — напомнил Анвар, — они вас не сожрут между делом?
— Подавятся, — хмуро парировал я его опасения, — тем более, что мы возьмем и обойдем стороной этот муравейник.
— Точно, — поддержал меня Григорий, — как уж там в детском фильме пели… нормальные герои всегда идут в обход.
— Опять через ларек можно попробовать, — добавила ценных указаний Тамара, — мы там уже были сегодня и ни одной этой твари не встретили.
— Решено, — капитан решительно встал со своего стула, прихватил двустволку и начал отдавать распоряжения, — идем в обновленном составе, я впереди, Афоня в центре, Иван замыкающий. Той же дорогой, через автостоянку и ларек… сколько у нас по прямой до гаражей?
— Метров двести, — дал справку Анвар, — может чуть побольше.
— Надеюсь, что дойдем в целости и вернемся в сохранности, а вы двери и окна не открывайте, в случае чего действуйте по обстоятельствам, — выдал прощальное напутствие Гриша, и мы снова двинулись к черному ходу.
— Слушай, командир, — озвучил я неожиданную идею, — а может, через главный выход выйдем?
— А смысл? — это Тамарка спросила.
— Вдруг наши эээ… противники отслеживают, что и как мы делаем, тогда они могли приготовить какой-нибудь сюрприз на нашем стандартном пути… неприятный. А так мы внесем разнообразие и сломаем им коварные планы… ну если они их строят, конечно, эти планы.
— Да можно и так, — задумчиво отвечал Григорий, — заодно и на Ленина посмотрим, что там с ним и с его рукой. У кого ключи от главного входа? — обернулся он к остающейся в корпусе группе.
— У меня, — отозвался Анвар, показывая большую связку ключей.
— Открывай, — скомандовал ему капитан, — а потом запереть не забудь. Да, сигналом нашего возвращения будет двойной выстрел из калаша — только по нему снова отопрешь. Иван, а ты захвати еще пару рожков к калашу, пригодится.
На свежем воздухе меня опять первым делом удивил странный запах, не хвои и не опавших листьев и даже не цветочков, кои росли тут слева и справа от входа, а что-то совсем постороннее… гарь что какая или совсем уже что-то химическое…
— Ничего не чувствуете? — спросил я у напарников, те дружно помотали головами — ну будем считать, что у меня одного такие проблемы с обонянием.
Рука Ильича была высоко воздета в небеса, а это значит что? Как рассказал мне этот непонятный товарищ из спального корпуса, вроде бы это означает включение защиты вокруг санатория. Хотя он тоже соврать ведь мог, здесь у нас все только и делают, что врут.
— Дверца в постаменте открыта, — констатировал этот факт Григорий, — проверять будем, что там внизу?
— Как бы это ловушкой не оказалось, — резонно ответил ему Афоня, — залезем, она и захлопнется.
— Афоня дело говорит, — выдал свое мнение я, — мы вообще-то в гаражи собрались, вот туда и надо двигаться, а Ленин подождет.
— Точно, — капитан развернулся направо и мы начали свой поход в звенящей тишине.
Стена корпуса закончилась, нам открылся вид на административное одноэтажное здание, как раз с того конца, где в прошлый раз Гриша разглядел паутину. Я внимательно рассмотрел эту часть здания, но ничего там не обнаружил.
— Впереди на полсотни метров чисто, — сообщил нам капитан, а я добавил, — сзади тоже все окей… никаких шевелений.
— Слушайте, — вдруг сказал Григорий, — а вам не кажется, что этих тварей стало гораздо меньше, чем утром, например?
— Кажется, — ответил я, а Афоня счел нужным промолчать, — может, они передохли все, а мы и не знаем?
— Может быть… — бросил капитан назад, но сразу вслед за этим поднял руку и затормозил, — муравей и червяк впереди справа на два часа.
Мы притормозили, выставив свое вооружение в указанную сторону — там действительно имели место две эти твари размером с большую кошку каждый, но никаких атакующих действий они не предприняли. Да и вообще никаких действий тоже, червяк так и вовсе дохлый лежал, по-моему.
— Не трогают они нас — и ладно, — сказал я, — идем дальше.
На автостоянке тоже ничего не изменилось… хотя нет, у моего Дастера оказалось спущено заднее правое колесо.
— Паук что ли прокусил? — начал я с огорчением рассматривать поломку.
— Это вряд ли, — ответил Гриша, — резину толщиной в два сантиметра он точно не прокусит… не отвлекаемся, двигаем дальше.
Но мимо ларька с гордым названием Сапсан я все же не сумел пройти.
— Давай хотя бы немного еды наберем, — сказал я, обращаясь в основном к капитану, — кто знает, когда мы сюда в следующий раз выберемся.
— И напитков надо прихватить, — поддержал меня Афоня, а Гриша подумал чуть-чуть и дал добро.
— Только проверьте сначала помещение, — напомнил он.
Внутри ларька было тихо и сумрачно и, кстати, химией вонять стало уже совсем невыносимо. Но я не стал зацикливаться на этом деле, а просто сгреб кучу консервов в 2 пакета, взял их с кассы, а Афоня то же самое сделал с водкой, коньяком и портвейном (молодец, про наших дам не забыл). Через минуту мы опять оказались на улице, один пакет я отдал Грише, чтобы хоть одна рука у каждого была свободна. И мы завернули за угол здания.
И здесь ничего существенного не поменялось… хотя нет — стол и стул лежали на боку, перевернутые кем-то или чем-то, при этом столешница, например, у стола оказалась расколотой примерно пополам. И минимум в двух местах на земле были потеки какой-то розовой гадости.
— Когда мы в прошлый раз уходили, — тихо сказал капитан, — тут такого безобразия не было.
— А эта розовая пена мне что-то очень напоминает, — добавил я.
Гриша окинул меня продолжительным взглядом, но ничего добавлять про розовую пену не стал. И мы двинулись вперед, обогнув по дуге валяющиеся стол со стулом. А впереди оказались заросли высокой крапивы, в которые еще и мусора навалили, наверно просрочку из ларька. Как уж там говорили классики… что это за скверный город, только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор — черт их знает откудова и нанесут всякой дряни. Забора здесь не было, правда, но и на просто заброшенное место у нас любят разную дрянь сваливать…
— Осторожнее вы там, — предупредил нас капитан, — ноги не переломайте.
Минут пять у нас ушло на преодоление этой неожиданной полосы препятствий, а потом заросли кончились и мы оказались на еще одной автостоянке, которая одним концом выходила аж на самую стелу с названием санатория, а вторым упиралась в заборчик, за которым начинались искомые нами гаражи.
— Впереди все чисто, — выдал ремарку капитан, а я добавил, — сзади тоже ничего не шевелится.
Но тут в первый раз в нашу перекличку вмешался обычно тихий Афоня.
— Слева на девять часов две здоровые мухи на кустах сидят, — вполголоса добавил он.
— Вижу, — откликнулся капитан, — вялые они какие-то, даже не шевелятся.
— Так может и хрен с ними, — продолжил я, — раз они вялые — нас не трогают, мы тоже не будем…
— Попробуем, — принял решение наш старший, — огибаем их справа по дуге… и без лишнего шума… если что, то первым стреляет Иван.
Но стрелять не пришлось, мы достаточно спокойно миновали здоровенных мух, которые даже и не пошевелились ни разу, и перепрыгнули через низенький заборчик у гаражей.
— Отсюда хорошо должен быть виден пруд с рыбками, — заметил Афоня, — а где-то рядом с ним муравейник должен быть… хорошо бы проконтролировать это дело.
— А ты откуда это все знаешь? — подозрительно спросил я.
— От верблюда, — буркнул он, — от двугорбого каракумского.
Я не стал цепляться за его слова, а просто передислоцировался еще немного вправо, к въездным воротам в санаторий, снабженным шлагбаумом, и осмотрел прилегающую местность. Остальные члены нашей экспедиции последовали за мной.