раз говорить с этой мымрой.
Пока он стоял посреди аллеи и рылся в карманах, к нему по спирали подбирался отдыхающий. На лице его играла заискивающая ухмылка, и вообще он выглядел как-то неприятно. На последнем кругу спирали отдыхающий подскочил к Варгину, наклонился, что-то поднял с асфальта.
— Это не вы обронили? — он разжал руку, на которой лежал смятый автобусный билет.
По виду билета было ясно, что его купили лет пять назад.
— Нет, это не мое, спасибо, — ответил Варгин и повернулся, чтобы уйти.
Однако отдыхающий, встав на цыпочки, шепнул:
— Есть роман Рубака и другие книги.
— Что? Не понял, — удивился Варгин.
— Я извиняюсь, — оглядываясь, шептал отдыхающий, — книги есть редкие.
— Покажите, — подыграл Варгин.
— Пойдемте, здесь нельзя.
Отдыхающий поманил Варгина в подворотню. Они подошли к груде ящиков, из которой неприятный тип вынул небольшой чемоданчик. Когда чемоданчик был вскрыт, Варгин сказал разочарованно:
— Обычные современные, изданы только хуже, в любом магазине такие же можно приобрести.
— В магазине, извиняюсь, не такие. В магазине хорошие продают, а это плохие.
Только сейчас Варгин заметил, что от незнакомца несет квасом.
— Ну, и что же в них плохого?
— Дрянь всякая. Про космос, например. Да я и не читал. Боже упаси…
Вдруг продавец книг весь съежился и завертел головой, выбирая направление для бегства. Из соседнего подъезда выбежала женщина. Размахивая чем-то белым, она направилась к ним.
— Ах, паразит, опять наквасился, — послышался ее голос, — вот я тебе покажу.
Так получилось, сбежать незадачливому продавцу никакой не было возможности. Он оказался зажатым между стенкой, Варгиным и чемоданчиком. Женщина воинственно размахивала мокрой тряпкой.
— С утра нализался. Вот и дружкам твоим достанется.
Однако когда она подошла поближе, воинственный задор ее спал, а на лице появился испуг.
— Обормот несчастный, ты что же, книги продаешь? Да ты посмотри, кому ты их продаешь.
Отдыхающий выпучил глаза на Варгина. Женщина продолжала.
— Я же тебе сказала выбросить их на свалку от греха подальше. Ох, говорила я тебе, доведет тебя квасок. Вы уж не подумайте чего, — обратилась она к Варгину, — это он спьяну. Мы их и не читали даже. Дай чемодан сюда, юродивый. Я его сейчас в мусорный ящик…
— Постойте, я их беру, — остановил ее Варгин.
— Нет, — с ужасом вскрикнула она и схватила в одну руку чемодан, а в другую своего мужа.
Варгин с тоской посмотрел на чемодан. Книги, да еще в таком патриархальном виде казались ему живыми существами, которых ни в коем случае нельзя выбрасывать на свалку. Заметив это, женщина заколебалась, не зная, что делать.
— Ладно, я вижу, что вы не мармыжник какой-то. Пойдемте к нам, с чемоданом все равно не дам.
Они поднялись на третий этаж в соседнем подъезде. Незадачливый продавец совсем размяк, а может, просто прикинулся, и Варгину пришлось его по дороге поддерживать. В квартире хозяйка провела их на кухню.
— Вы откуда будете? — спросила женщина, снимая с плеча мокрую тряпку.
— С Земли.
— Это где же такая?
— Что ж ты, не знаешь? — проснулся муж. — Эх, необразованная ты женщина. Ясное дело, в нашей галактике. Они все там передушились. Мужики говорили, что недавно в последних известиях показывали, как у них все в противогазах ходят. И рыба у них дохлая, и сами они… Вон, посмотри на него, бледный какой.
— Ах, бедные, бедные. Нешто им наши помочь не могут? — спросила жена и обратилась к Варгину: — Может, покушать чего? Так я мигом.
— Нет, нет. Большое спасибо, — вежливо отказался Варгин. — Вы сколько за книги хотите?
— Да берите их даром, только вы уж никому про это. Ладно? Пойду заверну и сеточку поищу. — Она вышла из кухни.
Муж пододвинулся к Варгину.
— Нам бы это, как его… — он щелкнул себя по горлу.
Варгин непонимающе смотрел на эти телодвижения.
— На квасок бы, серебряный дали бы…
— А, сейчас, сейчас, — Варгин полез в карман.
— Только не при ней, зашибет.
Варгин достал несколько монет и сунул тому в руку.
— Вы что это тут шептались? — спросила женщина, заходя на кухню. В руке у нее была сетка. Хозяйка подозрительно посмотрела на мужа. Тот с отсутствующим видом ковырялся в ухе. — Книги эти сын собирал. Вернется, ругаться будет.
— Так, может, оставите себе? — предложил Варгин.
— Нет, возьмите, все равно выброшу эту заразу. Ничего, лучше быть здоровым, чем умным.
— Возьмите на всякий случай мои координаты. — Варгин протянул визитную карточку из отеля. — А где ваш сын?
— Да кто его знает, где он сейчас. Может, в школе, может на фабрике. Приедет раз в году, молчит. Программу правительства осуществляет.
— Какую программу?
— Бес ее знает, какую. — Она толкнула мужа в бок. — Как ее называют, помнишь?
— Отставшая ты от жизни у меня, — разомлев от полученных денег, сказал муж. — Программу раздельного самовоспитания в духе… это… неразборчивости, а, нет… непревзд-вдз-ти…
— Непредвзятости, — поправил его Варгин, поднаторевший в местной терминологии.
— Во-во, — подтвердил тот, — этой самой.
— Как же вы без него, да и он без вас?
— Да ничего. Ему даже лучше. Тут с этим алкоголиком разве жизнь? Да и нам легче. Он там на всем казенном. Конечно, скучаем. Да так — хоть скучаем, а жили бы вместе — лаялись бы каждый день. Тут уж ничего не поделаешь, и так плохо, и так. Все из-за этого пьяницы. Фамилия у него, видишь ли, древняя — Гриол. Пуп Санатория проклятый. Думает, раз фамилия, так можно ничего не делать. Вот и спился совсем. Может, пообедаете с нами?
— Нет, спасибо, — заторопился Варгин.
Женщина провела его в прихожую. Когда он выходил, она взяла его за рукав и спросила:
— Нешто, правда, в противогазах ходите?
Варгин рассмеялся.
— Нет, неправда.
Он еще раз попрощался и вышел. Женщина проводила его взглядом, полным сомнения.
Дело шло к обеду, когда на аллее возле дома, где жила семья Гриолов, появился подозрительный человек с авоськой в руке. Он несколько раз повернулся на месте, словно выбирая, куда бы ему пойти: назад или вперед. Он выбрал «вперед», потому что, во-первых, это соответствовало его принципам, а во-вторых, соответствовало его представлениям о расположении отеля относительно того места, в котором он находился. Так Варгин мысленно комментировал свои действия.
Пройдя метров сто по бульвару Лайт Вэй, он очутился возле отеля. Интересно, подумал он, где это они видели улыбку Фибоначчи? Заходя в отель, Варгин заметил двух отдыхающих, усердно делавших вид, что все окружающее не имеет для них никакого значения. Он подошел к администратору и поинтересовался:
— Доктор Фарбер из пятьсот шестого номера не возвращался?
— Из какого, говорите, номера? — переспросил администратор.
— Из пятьсот шестого.
— В пятьсот шестом доктор Фарбер не проживает.
— То есть как?
— Завязал полотенце.
— Что?
— Съехал он, — разъяснил администратор и как-то странно заморгал одним глазом. — Так вам ключ дать или нет?
— Да, пожалуйста.
Передавая ключ, администратор незаметно сунул Варгину конверт.
Вот и писем дождался, невесело подумал Варгин, выходя из лифта, заклейменного неприличной надписью. В коридоре он встретил горничную. Она с виноватым видом начала оправдываться:
— Мистер Варгин, у вас был обыск, то есть не только у вас. Понимаете, служба, полицейские кого-то искали в нашем отеле.
— Ну и как, нашли?
— Нашли не нашли, а троих взяли. Потом всех быстро отпустили. Но вы не огорчайтесь, — перескочила горничная, — я все прибрала.
— А, спасибо. Пожалуйста, принесите обед в номер.
Варгин нарочно заказал обед именно сейчас, чтобы хоть немного оттянуть чтение письма. Уже после обеда, когда горничная пришла убрать со стола, он спросил:
— Вы когда убирали, не видели здесь такой клочок бумажки? На нем был записан номер телефона.
— Нет, наверняка. Мусора почти не было.
— Ну, не было, так не было. Послушайте, мне давно надо было спросить, как вас зовут.
Варгин помогал ей убирать со стола. Горничная, девушка прилично воспитанная, слегка смутилась.
— О, мистер Варгин, зовите меня просто Лиза.
— Лиза?! — удивился он. — Что ж, очень мило. Лизавета, а по батюшке как?
— Чего, чего?
— Я говорю, имя у вас русское.
— Да это родители меня наградили. Теперь же — хоть имя меняй.
— Отчего же так? Мода прошла?
— Это уж точно. Как же я — передовой авангард, и вдруг такое имя. Ну, вы извините, мне нужно идти.
Когда Лиза вышла, Варгин лег на диван и распечатал конверт. В нем лежала записка следующего содержания:
«Мистер Игор! Обстоятельства сложились таким образом, что мне нужно срочно уехать (не по своей воле). После двухчасового разговора я понял только одно. Вам не следует интересоваться личностью Ремо Гвалты. Это опасный государственный преступник, по крайней мере, они так утверждали. Они, правда, говорили, что вы его сообщник, но я в это не верю. Меня спасло только то, что я жизнь свою положил на ниве нетривиального прогресса. В общем, смутные времена наступают, вам лучше пораньше уехать. Надеюсь, скоро эта болезнь роста пройдет, и мы снова сможем встретиться с вами. Письмо отдаю администратору, он не вредный. Остаюсь искренне ваш,
Варгин усмехнулся. Он представил, как долговязый Фарбер кладет свою жизнь на ниве этого пресловутого прогресса. Жаль. Экс-физик мог бы многое прояснить. Варгин достал из сетки сверток и развернул. Это была книга некоего Н.Рубака «Капли сушат тучу». Сушили, сушили, и иссушили, подумал Варгин, глядя в окно на беспросветно синее небо.
Он полистал книгу, но из головы не шло письмо Фарбера. Государственный преступник Гвалта. Чушь какая-то. Дремучий математик — и вдруг преступник. Еще на Земле Варгин прочел несколько статей Ремо Гвалты. Это были первые статьи двадцатилетнего, подающего надежды математика. Хотя статьи посвящались «некоторым экономическим проблемам…», носили, однако, сугубо формальный характер — нечто напоминающее классическую теорию катастроф. Статьи были написаны лет пятнадцать назад. Потом фамилия Гвалты исчезла со страниц научных журналов совсем. Увлекся прачечн