Посередине комнаты спиной к двери на табуретке сидел Лютый. Гоблин сунул пистолет в кобуру и вошел.
– Ушли? – не оборачиваясь, спросил Лютый.
– Ага, – ответил Гоблин, хлопнув ладонью по пластине идентификатора на стене. – Понеслись как коты угорелые.
Тонко взвыли сервомоторчики, и в стене открылась ниша. В нише лежало и висело столько оружия, что им можно было запросто укомплектовать целое отделение.
– Что берем, камрад?
– Только самое необходимое: зубную щетку, револьвер и презерватив.
И оба диверсанта начали молча снаряжаться. Боезапас – в рюкзак десантника, рожки и гранаты для подствольников – в «лифчик», гранаты ручные – на тактический ремень, один нож – на грудь ручкой вниз, второй – на бедро ручкой вверх, третий – в ножны за шиворот, рэйлганы – в руки.
Затянув все пряжки, шнурки и ремни, они тяжело попрыгали на месте, проверяя, не брякает ли что-нибудь. Потом одновременно присели на табуретки. Помолчали.
– Ну, поползли, – сказал Гоблин.
Лютый кивнул, они поднялись и подошли к нише. Гоблин вынул нож и осторожно вставил его в щель в стене. Затем несильно нажал и толкнул вперед. Змеей зашипел сжатый воздух, и задняя стенка ниши мягко скользнула вверх, открыв темный проход. Из темноты жарко пахнуло горячим лавовым смрадом.
Диверсанты переглянулись, ехидно подмигнули друг другу и вместе шагнули через порог в душную темноту.
Ground Zero:Санитары подземелий
Сидеть на железном полу было жестко и неудобно. Постоянно затекали то одна, то другая половинка задницы и соответствующая ей нога. Менять положение приходилось очень осторожно и тихо, так чтобы не издать ни малейшего звука.
Скрючившись за ящиком, Гоблин не мигая смотрел в прицел рэйлгана. Притомившийся в ожидании Лютый уснул на полу рядом.
Могучая оптика воспроизводила мельчайшие детали дверного проема, расположенного в противоположном от небрежно составленных в углу ящиков конце помещения. Под тонкими волосками перекрестья и рисок красными угольками недобро тлели цифры часов, а под ними весело бежали зеленые циферки дальномера. Дальномер сообщал хозяину, что до цели ровно 91 метр, 17 сантиметров и 8 миллиметров.
Надо будет загрубить настройки, в сотый раз подумал Гоблин. Заколебал ты уже своей точностью.
Где ж ты есть, ублюдок? Последний раз гладиатор прошел тридцать шесть минут назад, и выстрелить тогда не удалось. То есть выстрелить было можно, но только в спину. А полной гарантии летального исхода такой выстрел, конечно, не давал. Поскольку пулями для рэйлгана служили простые металлические болванки, жертву просто прошивало в месте попадания насквозь, что сопровождалось контузионными повреждениями тканей, но в случае работы с огромным гладиатором стопроцентного завала ожидать было трудно. Поэтому стрелять надо было только наверняка – в голову. Надо ждать.
Время тянулось как патока. Тихонько гудела обмотка соленоидов. Мышкой лежа в казеннике, ждал старта снаряд. Сделан он был из простой нержавейки, поскольку носить с собой обедненный уран в свинцовом контейнере дураков не было.
Где ж ты бродишь, тварь? Кто так службу несет? Точняк, он там был не один, поэтому и не возвращается… Главное – попасть по мозгам. Ну, иди уже, с‑скотина…
Шлем сидел на голове как влитой, и его веса диверсант не замечал. Установленные на нем стереомикрофоны чутко улавливали любые звуки, а встроенная в шлем акустическая система многократно их усиливала и точно воспроизводила. Воспроизведение было бинауральным, и стоило закрыть глаза, как создавалось впечатление, что ты висишь в середине беспредельного, наполненного шорохами и звуками пространства. При желании можно было даже послушать, как бегают по стенкам местные тараканы. Будда, который в свои лучшие дни слышал, «как растет трава и разговаривают муравьи», против шлема отдыхал.
Со стороны прохода донесся металлический звук. Боец подобрался. Грязный указательный палец начал нервно поглаживать скобу спускового крючка.
Немного погодя уже можно было четко разобрать ровные шаги. Звук шагов стих, и раздался грубый командный голос. Руководит, урод. Разводящим он у них. Бугор. Голос смолк, залязгало железо, и через секунду весь проем загородила огромная фигура гладиатора.
Монстр остановился лицом к проходу. Через прицел было видно, как шарят по помещению его маленькие злобные глазки, похожие на торчащие из амбразур дота спаренные пулеметы. Иди сюда, пес… Иди…
Гладиатор уверенно шагнул вперед и, тяжко ступая металлическими подошвами, вошел в помещение. Остановился. Сделал еще пару шагов и снова остановился, медленно поворачивая свою несоразмерно маленькую головенку и по-хозяйски озираясь.
Перекрестье прицела стояло точно между бегающими по сторонам глазами. Гоблин плавно вдохнул, выдохнул и, не дыша, начал медленно выбирать свободный ход спускового крючка.
Бздынь! – взвизгнул рэйлган, сердито лягнув диверсанта в плечо. И в ту же секунду пробивший чужую голову снаряд гулко ударил в металлическую стену, а между глазами монстра появилась маленькая, аккуратная черная дырочка. Оба глаза по сторонам от дырочки часто заморгали и дружно закатились под лоб. Гладиатор начал медленно клониться вперед и с глухим металлическим стуком упал.
Гоблин сидел, не отрываясь от прицела и не шевелясь. Рюхнутся или нет? Удар в стену и падение тела не расслышали только на поверхности.
Еще со времен свирепых войн двадцатого века было известно, что при стрельбе из автоматического оружия на одного убитого противника в ходе боев расходовалось до 50 000 патронов. Зато снайпер для поражения цели тратил всего один патрон, не имея себе равных по эффективности и экономичности. Созданный лучшими умами человечества рэйлган, пришедший на смену снайперской винтовке, довел состояние дел в этой области до идеала. Его тактико-технические характеристики были таковы, что теперь можно было смело забыть про ветер и расстояние. Однако при всех своих несомненных достоинствах он обладал и целым рядом отрицательных качеств. Самым гнусным из них было то, что из-за огромной скорости полета снаряда за ним оставался закрученный в спираль инверсионный след, по которому легко обнаруживался стрелок. Во-вторых, начальную скорость полета снаряда невозможно было установить меньше 1000 метров в секунду. При такой скорости следа в воздухе не оставалось, но удар по металлической стене получался оглушительным, а про рикошеты и говорить не приходилось. Силу тока в соленоидах Гоблин выставил по минимуму, и, хотя снаряд разогнало относительно несильно, все равно ударило громко.
Тишина. Притаились, хитрые вы мои. Ну-ну.
Гоблин скосил глаза влево. Лежавший на спине Лютый от выстрела проснулся, открыл левый глаз и смотрел на приятеля, вопросительно подняв бровь – дескать, как? Гоблин ухмыльнулся – как обычно. Затем медленно встал, шипя сквозь зубы и разминая затекшую ногу, потому как ее невыносимо кололо изнутри. Прихрамывая, осторожно пошел вдоль стены к упавшему монстру. Лютый уже сидел на его месте и, также припав к прицелу рэйлгана, держал в прицеле проход.
Подойдя к огромной туше, боец притормозил. Он стоял не двигаясь, внимательно слушая и глядя в дверной проем. Гладиатор все еще хрипел, тело его били конвульсии, и железные ступни судорожно скребли по полу.
Да чтоб ты сдох, баран. Огромные ноги дернулись, отчаянно взбрыкнули в последний раз, и монстр затих. Не сводя глаз с прохода, Гоблин присел над левой рукой, ловко сковырнул ножом крышечку, поддел аккумуляторы и вытащил их наружу. Техника у строггов была серьезной, а в деле производства всяких разных батареек в этом рукаве Галактики не имели равных. Аккумуляторам же вообще не было цены. Свои заряжать уже было негде, поэтому трофей пришелся как нельзя кстати.
Сзади тихо подошел Лютый. Без слов и звуков оба двинулись к двери и, не дойдя до нее пары шагов, остановились. С левой стороны прохода на пол падала чья-то слабо заметная тень.
Ждешь, козленок. В ушах отчетливо звучало с трудом сдерживаемое дыхание противника. Хорошая штука – шлем. И ты нас услыхал, значит. Ждешь теперь. Считай – дождался. Интересно, один ты или нет? Сейчас посмотрим.
Лютый сделал шаг в сторону и, держа дверь под прицелом, опустился на одно колено. Гоблин двинулся вперед. Подойдя к двери, он осторожно высунул вперед ствол рэйлгана.
И тут же из-за угла со свистом вылетела металлическая рука, пытаясь перехватить оружие. А за ней, вытянув одну руку вперед и отведя вторую для удара назад, выскочил и весь берсеркер целиком.
Бздынь! – снова взвизгнул рэйлган отскочившего назад Гоблина. Бздынь! – мгновенно повторил за ним рэйлган Лютого. Срикошетив от стен, пули завизжали по соседней комнате, а в голове монстра стало на четыре дырки больше. Издав глухой стон, берсеркер с грохотом рухнул ничком на пол. Прыткий какой паренек оказался.
Замерев, бойцы внимательно слушали, что происходит внутри соседнего помещения. Ничего там не происходило. Тишина.
– Как сам-то? – полуобернувшись, спросил Гоблин.
– Поспал чуток, – улыбнулся Лютый. – А ты?
– Жрать хочу. И спать. Пошли назад, там удобнее.
Труп лежал ногами в одном помещении, а головой – в другом. Они дружно ухватили безвременно усопшего берсеркера за руки и, размазывая по рифленому полу оранжевую кровь, втащили его на свою половину.
После этого подломили щиток дверного управления, покопались в замке, опустили дверь и перемкнули замок со своей стороны. Потом опять подхватили монстра и поволокли его к первому трупу. Дотащив, пристроили его на гладиатора в непристойную позу «бутерброд». Сняли шлемы.
Гоблин смачно высморкался на трупы и важно пояснил:
– Операция по открытию гладиатору третьего глаза прошла успешно! Между прочим, после выстрела в башку монстр не только испытывает утечку мозгов и падает на пол, камрад!
– А что еще?
– А он еще и отбрасывает копыта!
Лютый усмехнулся, и диверсанты устало побрели назад, к ящикам. Возле ящиков остались рюкзаки. А в них – еда.