Вот чем грозила ему вечерняя поездка с Сантаной на автомобиле к мысу Инспирейшн. Лихорадочно обдумывая свое нынешнее положение, окружной прокурор быстро шагал вдоль обочины дороги к машине. Фактически, в том, что произошло, он не был виновен — ведь за рулем сидела Сантана. Однако факты, сведенные воедино, рисовали журналистам и полиции совершенно иную картину. Ведь сбив Иден, они еще останавливались, и окружной прокурор выходил из автомобиля. Насколько он успел заметить, никаких свидетелей этого вокруг не было. Однако… ведь потом кто‑то же нашел Иден. А если этот кто‑то видел, как они сбили ее? Если он видел марку автомашины или, что еще хуже — номер? Тогда все пропало. Сейчас ему необходимо было как можно быстрее предпринять эффективные меры, чтобы обеспечить себе алиби на всякий случай, либо, в самом худшем варианте, снять с себя вину. То, что он находился в машине вместе с женой самого известного полицейского в городе, разумеется, ничуть не украшало его. Однако, по большому счету, это было не так смертельно. Разумеется, для продолжения политической и юридической карьеры такой факт мог иметь катастрофическое значение, но теперь, в сложившейся ситуации, нужно было учитывать другие, более тяжелые варианты. Интересно, где сейчас Сантана? Очевидно, в очередной раз бурно объясняется с Крузом. Тиммонсу обязательно необходимо в ближайшее время снова увидеться с ней и направить ее возможные действия в нужное русло.
Иначе… Он уселся в машину, завел мотор и резко рванул автомобиль с места. До мистера Логаиа, дежурившего на том месте, где совсем недавно лежала Иден Кэпвелл, донесся лишь отдаленный рокот мотора и визг шин по шоссе.
Бросив пиджак на изгиб руки, Круз решительно направился к двери. Сантана бросилась за ним.
— Умоляю, подожди, не уходи. Дай мне все объяснить.
Круз задержался в дверях.
— Ты сказала, что была с Кейтом, — тяжело дыша промолвил он. — По–моему, этого вполне достаточно. Ничего не нужно объяснять.
Он был так расстроен, каким Сантана его редко видала прежде. Глаза его горели мрачным огнем, пальцы рук поминутно сжимались и разжимались.
— Нет, мы должны поговорить начистоту, — воскликнула она. Ты должен выслушать меня. Пойми, мне очень жаль, что так получилось. Прости меня.
С демонстративным равнодушием к ее словам, он стал одевать пиджак.
— Сантана, мы поговорим утром, когда ты протрезвеешь. Сейчас я даже не желаю стоять рядом с тобой. Это вызывает у меня отвращение.
Она едва не разрыдалась.
— Я хочу поговорить с тобой сейчас. Я не пьяна. Зачем откладывать этот разговор? По–моему, между нами накопилось столько всего, что если ты сейчас уйдешь, то это только ухудшит ситуацию.
Круз на мгновение застыл в нерешительности. Немного поколебавшись, он согласился с доводами жены.
— Ладно, я выслушаю тебя.
Он вернулся в гостиную и, угрюмо теребя штору, остановился возле окна. Сантана бросилась следом за ним, объясняя на ходу:
— Долгое время Кейт преследовал меня, он просто не давал мне прохода. Вспомни школу, ты ведь не станешь отрицать, что все это начиналось еще тогда. Он постоянно говорил о том, что неравнодушен ко мне, что питает ко мне глубокие чувства, и настаивал на том, чтобы я ответила ему тем же. Ну, в общем, мне казалось, что он любит меня. Круз, ты не представляешь, как я устала от одиночества, как мне было плохо.
— О бог мой, — простонал он. — Ты снова сводишь наш разговор совершенно к другим вещам.
Она нервно взмахнула рукой.
— Нет, так оно и есть на самом деле. Я устала от наших постоянных семейных ссор. Меня замучили непонимание и одиночество в нашей семье. А наши отношения с Кейтом находились под моим полным контролем. Мы изредка перезванивались, он иногда приглашал меня на ленч или ужин. Возможно, я немного излишне флиртовала с ним, но Кейт хотел большего, да, он хотел переспать со мной.
Она на мгновение умолкла, словно ей было очень тяжело говорить.
— Да, так оно и было, — едва слышно всхлипнув, сказала Сантана. — Сегодня мы поехали в мотель. Он настаивал на том, чтобы я уступила ему, но в последний момент я остановилась.
Круз засопел, как разъяренный бык, перед глазами которого стали размахивать красной тряпкой. Снова Тиммонс пытается перебежать ему дорогу. Похоже, это превращается для окружного прокурора в какую‑то навязчивую идею — сначала он преследует инспектора Кастильо по службе, потом не дает прохода его жене, демонстрирует явные признаки неравнодушия к Иден… Похоже, что все это звенья одной цепи, которая тянется еще со времен школы. И тогда, и сейчас Круз был лучше его в моральном плане и, несмотря на более высокое положение Кейта Тиммонса в социальной иерархии, он по–прежнему завидовал своему сопернику, прикрывая свою злобную ненависть к нему высокопарными фразами о служебном долге, профессиональной компетентности и службе Закону и обществу.
Увидев, в каком разъяренном состоянии находится Круз, Сантана поспешила успокоить его.
— Я сказала ему, что прерываю с ним всяческие отношения. Он согласился. Потом я вернулась домой, к тебе, — последние слова она произнесла таким умоляющим тоном, что будь на месте Круза другой мужчина, он бы, наверное, поверил ей и простил ее.
Но Круз предостерегающе поднял руку.
— Пусть бог будет моим свидетелем — я не хотел допустить подобного поворота событий. Я старался, чтобы так не случилось. Но, похоже, чего‑то не предусмотрел.
Сантана заискивающе заглянула ему в глаза.
— Круз, прости меня. Я видела, как ты переживал, но я сохранила верность тебе. Я хочу, чтобы мы жили вместе. Я пытаюсь сохранить наш брак.
Круз сокрушенно покачал головой.
— Я пытался быть примерным мужем, — с горечью сказал он. — Я пытался…
У нее в глазах проступили слезы.
— Прости…
Круз сокрушенно молчал.
— Возможно, судьба приготовила для нас это тяжелое испытание, — наконец, спустя несколько мгновений, сказал он. — Ты уверена в том, что хочешь сохранить наш брак?
— Больше всего на свете! — горячо воскликнула она. — Я только этого и хочу. Мне больше ничего не нужно, кроме тебя, Круз, и Брэндона. Ты же видишь, я все время пытаюсь сделать так, чтобы ты обратил на меня внимание, чтоб ты просто заметил, что я существую рядом с тобой. Ведь ты настолько погружен в свои дела, что уже забыл о том, что рядом с тобой есть человек, который любит тебя и хочет только одного — ответной любви.
Ее страстный монолог, очевидно, оказал свое воздействие на Круза, потому что с сомнением посмотрев на жену, тот сказал:
— Да, в последнее время у тебя было много неприятностей. В основном, по моей вине…
Его желание признать свои ошибки не было реализовано до конца. В комнате внезапно зазвонил телефон. Сантана безнадежно посмотрела на мужа.
— Не подходи.
Он хмуро покачал головой.
— Нет, может быть, это звонят из участка — вдруг что‑нибудь случилось. Я должен узнать.
Решительно отодвинув ее в сторону, он прошел к столику, на котором стоял телефон и поднял трубку.
— Алло. Да, это я. Что? Когда это случилось?
По его лицу, еще больше осунувшемуся и помрачневшему, Сантана поняла, что к семейным неприятностям добавляется еще что‑то.
— Серьезные ранения? — спросил Круз. — Да, спасибо. Спасибо, что позвонили. Я выезжаю немедленно.
Он положил трубку и, кусая губы, сказал:
— Иден попала в автокатастрофу. «Скорая помощь» только что увезла ее в больницу.
Сантана перепуганно смотрела на него.
— Что произошло?
Круз сумрачно покачал головой.
— Не знаю. Ее нашел возле мыса Инспирейшн какой‑то местный житель по фамилии Логан.
Сантана подавленно умолкла.
— Я выезжаю на место происшествия, — сказал Круз и решительно направился к двери.
Сантана низко опустила голову.
— Ну, конечно.
Круз вдруг понял, что все слова извинения, которые он приготовил для Сантаны, не стоят ничего в сравнении с тем, что он снова покидает дом. Поэтому он предложил:
— Может быть, поедем вместе? А Брэндона по дороге отвезем матери.
Она растерянно улыбнулась.
— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
Круз внимательно посмотрел на нее.
— Да, — серьезно ответил он.
Ее охватило такое чувство нежности к мужу, что она едва не потеряла дар речи.
— Круз… — потрясенно вымолвила она. — Я… Я… Я иду за Брэндоном.
Она метнулась наверх, в спальню сына.
Сантана еще ничего не знала о том, что именно она сбила Иден, именно ее автомобиль выехал на обочину дороги возле мыса Инспирейшн, где находилась Иден. Обо всем этом ей еще предстояло узнать. А сейчас она собирала мальчика для того, чтобы отвести его к своей матери.
Джина метнулась к племяннице.
— Хейли, заклинаю тебя всем святым, выслушай меня.
Девушка раздраженно отвернулась.
— Я не желаю выслушивать тебя. И вообще, Джина, оставь меня в покое. И вообще, нам не о чем разговаривать.
Джина едва не прослезилась.
— Хейли, это жестоко.
Та безразлично махнула рукой.
— Что поделаешь, я устала. Я очень устала, мне больше ничего не нужно. И ничего не хочется.
Джина, вытянув вперед руки, будто нищий, который просит подаяния, направилась следом за Хейли.
— Неужели ты хочешь порвать со мной отношения? Я не верю в это, — плачущим голосом сказала она. — Ведь мы с тобой родственники. Так нельзя поступать с близкими людьми.
Хейли вздохнула.
— Да, Джина, ты угадала. Именно это я и собираюсь сделать — мне кажется, что наши отношения с тобой приносят пользу лишь одной стороне.
Джина обиженно надула губы.
— Так что, мне исчезнуть и больше никогда не появляться в твоей жизни? Ты этого хочешь? Ну, отвечай же, Хейли.
Хейли отрицательно покачала головой.
— Можно сказать и так. Хотя нет, больше всего я хотела бы сейчас повернуть время вспять.
Джина униженно сглотнула.
— Я тоже. Тогда я не стала бы жертвой той жестокости.
Хейли с недоверием посмотрела на тетку.