И спала в бигудях, и помыла полы, с синтетической елкой возилась.
Золотые такие, литые шары...
Улыбалась, потом прослезилась.
В шесть часов ее гости придут. И, небось, Николай уже будет готовый.
Дед Мороз, Дед Мороз, ничего не сбылось. Почему все так вышло херово?
Из кримплена бордовое платье. Оно отстиралось, отгладилось чисто.
Лишь у вытачки левой осталось пятно.
Но оно незаметно почти что.
И зеленые тени, и пудра «Кармен», губы бантиком, фикса стальная.
Жаль, флакончик духов с похмелюги Армен взял да вылакал, сволочь такая.
Годы девичьи, где ж вы? Родимый детдом,
ПТУ, общежитье, девчата,
СУ да СМУ, да роддом, да нарсуд, а потом ЛТП... да сама виновата.
Новый год, Новый год! Пусть же будет светло. Может, все еще сбудется, братцы.
Как у всех, как у тех, вот нарочно, назло! Пусть попробуют только нажраться!..
Но не будет подарков тебе никаких, морда пьяная, рыло дурное!
На погосте маманя, на нарах жених, вены вздулись под старым капроном.
Что ж, сучара, ты ждешь, что, блядища, глядишь, улыбаешься, дура такая?
На-ка, выкуси шиш, отвяжись, отвяжись, не дыши на меня, умоляю!..
Так зачем же ты ждешь и помыла полы и, нарезав снежинки искусно (как прекрасны они, как чисты и белы), на окошко наклеила густо.
1
ЗАЧИН
Край ты мой единственный, край зернобобовый, мой ты садик-самосад, мой ты отчий край!
Я ж твоя кровиночка, колосочек тоненький!
Ты прости меня, прощай да помнить обещай!
Ты прости меня, прощай, край древесностружечный, край металлорежущий, хозрасчетный мой, ой, горючесмазочный, ой, механосборочный, ой ты, ой, лесостепной да мой ты дорогой!
Ой ты, ой, суди меня, народнохозяйственный, социально-бытовой и камвольный наш!
Дремлют травы росные, да идут хлопцы с косами, Уралмаш да Атоммаш, да шарашмонтаж!
Литмонтаж, писчебумаж, да видимо-невидимо,
да не проехать — не пройти, да слыхом не слыхать.
Ах, плодово-ягодный, ах, товаро-денежный,
ах, боксит, суперфосфат,
да полно горевать!
Да полно горе горевать, мать варяго-росская!
Тьфу, жидомасонские шнобели-крючки!
Что ж вы, субподрядчики, сменщики, поставщики? Что же вы, поставщики,
Дурни-дураки?
Эх вы, дурни-дураки военно-спортивные, грозные, бесхозные, днем с огнем искать!
Где же ваши женушки, где же ваше солнышко? Хва, ребята, вашу мать, да горе горевать!
Да полно горе-горевать, золотые планочки,
об рюмашечку стакашек — чок да перечок!
Спят курганы темные, жгут костры высокие, прийдет серенький волчок да схватит за бочок!
Прийдет черный воронок, ой, правозащитные! Набегут, навалятся, ой, прости-прощай, ой, лечебно-трудовой, жди-пожди, посасывай! Бедненький мой, баю-бай, спи, не умирай.
Прийдет серенький волчок, баю-баю-баиньки, и дорожно-транспортный простучит вагон.
Заинька мой, заинька, маленький мой, маленький, вот те сон, да угомон, да штопаный гандон.
Заинька мой, попляши, серенький мой, серенький! Избы бедные твои, пшик да змеевик.
Край мой, край, окраина, краешек, краюшечка. Совесть бедная моя, заветная моя.
Совесть, совесть, никуда не уйти мне, матушка,
Тут я, туточки стою, агитпроп мне в лоб. Здравствуй, здравствуй — я пою, а во поле чисто. Чисто во поле, дружок.
Зайка скок-поскок.
2
ксп
Звучит высокая тоска.
Струна поет, и блещут воды. Деревья, травы, облака — поэзия родной природы.
Ах, все мы — маленькие принцы! Нам взрослые дадут ремня.
А может, принесут гостинцев.
Но разве им понять меня!
Они ведь едут за деньгами!!
Что им туман и запах хвой!
С улыбкой я пожму плечами, к кринице припаду губой.
Какая чудная водица!
В ней весело дробится свет.
Над ней пернатая певица, лазурь и радость детских лет.
Какие зайчики! Какие березы! И какой простор!
Грибы и ягоды России ведут высокий разговор с душой моей простой и робкой. И пахнет мятою трава.
Взлетает Божия коровка.
Вот счастье, Лева, вот права!..
В лесах Мордовии счастливой вдоль проволоки я бродил, и ландыш первый, боязливый свои мне сказки говорил.
3
Шаганэ ты моя, Шаганэ, потому что я с Севера, что ли, по афганскому минному полю я ползу с вещмешком на спине...
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Тихо розы бегут по полям...
Нет, не розы бегут — персияне.
Вы куда это, братья-дехкане?
Что ж вы, чурки, не верите нам?..
Тихо розы бегут по полям...
Я сегодня сержанта спросил:
«Как сказать мне «Люблю» по-душмански?» Но бессмысленным и хулиганским, и бесстыжим ответ его был.
Я сегодня сержанта спросил.
Я вчера замполита спросил:
«Разрешите, — спросил, — обратиться? Обряжать в наш березовый ситец Гулистан этот хватит ли сил?»
Зря, наверно, его я спросил.
Шаганэ-маганэ ты моя!
Бензовоз догорает в кювете.
Мы в ответе за счастье .планеты.
А до дембеля 202 дня.
Шаганэ ты, чучмечка моя.
Шаганэ ты моя, маганэ!
Там, на Севере, девушка Таня.
Там я в клубе играл на баяне. Там Есенин на белой стене...
Не стреляй, дорогая, по мне!
И ползу я по этому полю — синий май мой, июнь голубой!
Что со мною, скажи, что со мной я нисколько не чувствую боли!
Я нисколько не чувствую боли...
ПЕСНЯ О ЛЕНИНЕ
Мама, я Ленина люблю!
Мама, я за Ленина пойду!
Ленин — он весны цветенье, зори новых поколений — и за это я его люблю!
К коммунизму на пути с нами Ленин впереди — и за это я его люблю!
В давний час в суровой мгле он сказал, что на земле — и за это я его люблю!
За фабричною заставой
жил парнишка он кудрявый —
и за это я его люблю!
По военной по дороге
шел в борьбе он и в тревоге —
и за это я его люблю!
Он за Волгой и за Доном загорелый, запыленный — и за это я его люблю!
Ленин — гордость и краса, все четыре колеса! — и за это я его люблю!
Неприступный для врагов, гордость русских моряков -и за это я его люблю!
Ленин порохом пропах с сединою на висках — и за это я его люблю!
Не пришедши он с полей превратился в журавлей — и за это я его люблю!
С высоты он шлет привет, сожалений горьких нет — и за это я его люблю!
И в чем дело не поймешь — он нормальный летний дождь — и за это я его люблю!
Там, на розовых ветвях, соловей он, славный птах — и за это я его люблю!
Ленин — ивушка зелена, над рекою он склоненный — и за это я его люблю!
Он не рокот космодрома — он трава, трава у дома — и за это я его люблю!
То не ветер ветку клонит — он, мое сердечко, стонет — и за это я его люблю!
Обнявшись, сидит с княжной он веселый и хмельной — и за это я его люблю!
Милый барин, добрый барин, нехристь староста татарин — и за это я его люблю!
Он особенная стать, его умом не понять — и за это я его люблю!
И пойми же ты, Шувалов, Ленин выше минералов!
И за это я его люблю!
Ленин — бездна звезд полна! Нет у этой бездны дна!
Мама! Я Ленина люблю!
ПЕСНЯ ПЕРВОЙ ЛЮБВИ. 1973 г.
Это яблоко? Нет, это облако.
С.ГАНДЛЕВСКИЙ
Если б, о, если б гармошка умела!
Если б я сам на гармошке умел!
Радость моя, как бы звонко ты пела, чистое дело, июнь да апрель!
Эх, моя радость, зайчишка дурная!
Сердце щемит, вот какая сирень.
Помнишь, в Можайском районе? ...Не знаю. Это ж пустяк, это так — поебень.
Локон да око, да плач одинокий.
Это не память, а что-то еще.
Облако, что ли? да водки немного.
Радость моя, ты опять за свое?
Радость не радость, но вот ведь, ну вот же! Ну-ка вглядись. Да куда ты глядишь? Сморщилась кожа, да скорчилась рожа.
Но ведь сирень же? Ну что ты молчишь?
Что же ты хочешь? Чего тебе надо?
Я не хочу о таком вспоминать.
Утречком мимо колхозного сада...
Радость моя, кто ж тебе виноват?
Что же ты хочешь, хохочешь, бормочешь, чистые очи да ясные дни.
Что-то не верится. Что-то не очень.
Где же они? Ну куда же они?
Где ж ты, куда ж ты, чего говоришь ты? ишь ты, поди ж ты, дурында моя... Сумраком синим, да вечером мглистым...
Был я, забыл. Вот и нет ни хрена.
Кто ж тебя так? Да куда ж ты такая? Как же ты это? Можайск да сирень.
Утром пошли, на ходу досыпая...
Чистая зорька, пустяк, поебень.
Зорька и только-то, крашеный локон, чистый-лучистый портвейн да сирень.
Облако что ли? Уймись, ради Бога.
Радость, зачем же ты, бедная тень?
Чистая юность. Уроки минета.
Плакать не плачу, но вот ведь, ну вот... Что ж это, что же за облако это?
Радость моя, кто ж его разберет...
А может, она начинается Со стука вагонных колес...
МАТУСОВСКИЙ
На платформе «Березки» ввалились в вагон два подростка с девицей поддатой.
Что-то пел по-английски их магнитофон, заглушаемый ржачкой и матом.
Белобрысый постарше. Чернявый прыщав.
Так прыщав, что и кожи не видно.
У девицы торчит сигаретка в губах...
Ой, как стыдно, ребята, как стыдно!
Джинсы «Тверь» у блондина. Чернявый зато ходит в эти морозы без шапки, зажигалкою щелкает, как Бельмондо, носом хлюпает, скрючившись зябко.
Драть их некому. Девку особенно... М—да... Отодрать ее — очень и очень...
Лет 15-16. Ни капли стыда.
Громче всех матерится, хохочет.
Хорошо ли вот так?.. Ну, а как хорошо? Ну, не знаю, но можно ж иначе...
Вот читали вы... Что это значит — «пошел»? Ты не рано ли нагличать начал?
Вот послушайте, мальчики, — Экзюпери, Вознесенский, Распутин и Лорка...
Ну, ты что это, что это?! Ой, убери!