[17] За годы самостоятельного управления предприятием Т. С. Морозов сумел в добрых десять раз увеличить доставшийся ему по наследству капитал. Недаром Тимофей Саввич получил в народе уважительное прозвище «текстильный король»!
Успех в делах и фантастическое богатство Т. С. Морозова рождали самые невероятные слухи. Предприниматель и общественный деятель Н. А. Варенцов вспоминал: «В простонародье составилось представление, что Морозов так богат, что даже хотел на доме своем сделать позолоченную крышу наподобие [того], как это делалось на куполах церквей, да правительство этого ему не разрешило. Конечно, это была только болтовня, сам бы Морозов не стал делать такой глупости».
Тимофей Саввич был трудолюбив и энергичен, обладал гибким умом и «чутьем предпринимателя с государственным мышлением».[18] Незаурядный администратор, он сумел организовать на принадлежащих ему фабриках производство высококачественного товара, а также наладить регулярный сбыт этого товара — не только по всей территории России, но и в ряде азиатских государств: Иране, Монголии, Китае. В. П. Рябушинский писал: «Морозовский товар можно было брать с закрытыми глазами: самые подозрительные и недоверчивые восточные люди к этому привыкли».[19] Н. А. Варенцов дает Тимофею Саввичу превосходную характеристику: «Т. С. Морозов был один из выдающихся фабрикантов и незаменимым хозяином. Всю свою жизнь посвятил делу, которое поставил на большую высоту: кто в России не знал товаров Никольской мануфактуры С. Морозова сын? Тимофей Саввич хорошо разбирался в людях, умело подбирал на фабрику служебный персонал и отлично направлял их на пользу своего дела. Все его служащие, даже лица, занимающие высшие административные должности, боялись его обходов фабрик, зная, что малейшая их оплошность не скроется от его опытных и зорких глаз. Результат его работы исчислялся в громадном ежегодном доходе с фабрик, выражающемся в сумме более 3 миллионов рублей».[20]
Вот как Варенцов, познакомившийся с Тимофеем Саввичем незадолго до его кончины, описывает этого человека: «Морозов был выше среднего роста, плотно сложенный, с густыми седыми волосами, окладистой бородой. Как мне казалось, ему было лет около 70; когда он говорил, то шепелявил». Граф Д. А. Олсуфьев, хорошо знавший Т. С. Морозова и сохранивший к нему благоговейное отношение, отмечал: «Тимофей Саввич, отец моего товарища, сохранял еще и внешнее обличье купца старой формации, в стиле Островского. В длиннополом сюртуке, величавый, видный старик с седою бородою… Было в нем что-то повелительное и даже сановитое, и это что-то мне, молодому, внушало некоторую робость. Он был крупный самородок, большого ума человек, хотя и без всякой школьной выучки. Мысли его были свои, взятые из опыта собственной жизни. Старик, видимо, любил поговорить перед молодежью, а мы почтительно слушали. Вспоминаются мне его «консервативные», тогда для меня непривычные речи: он восхищался императором Николаем I и, в особенности, его министром финансов — гениальным, как выражался Морозов, графом Канкриным».[21]
Кипучая энергия иной раз делала Тимофея Саввича крайне резким и нетерпимым, он мог проявлять недюжинное упорство… если не сказать упрямство. Крупный купец, председатель Московского биржевого комитета Николай Александрович Найденов на протяжении многих лет работал бок о бок с Т. С. Морозовым. В воспоминаниях он нарисовал довольно противоречивый портрет предпринимателя: Тимофей Саввич Морозов, «…выступивши на общественную деятельность… принялся с энергией за работу. Он был человек, обладавший здравым смыслом, но, как не получивший никакого образования», нуждался «…в постоянном руководительстве… Одним из его главных недостатков было упрямство и самомнение; он не понимал, что можно быть хорошим фабрикантом, но крайне плохим руководителем какого-либо, хотя и не особенно требовательного, общества».[22]
Упрямство Тимофея Саввича еще сыграет с ним дурную шутку под конец жизни, когда против него взбунтуются его же собственные рабочие (об этом еще будет сказано). Вместе с тем оно имело и положительную сторону. Тимофей Саввич был способен отстоять свою общественную позицию, даже если его оппонентом становилось само правительство, — этого умения не хватало многим его коллегам.
К примеру, Н. А. Варенцов приводит случай, когда Морозов не побоялся открыто продемонстрировать правительству личное влияние, дабы отстоять интересы огромной части российских предпринимателей. В 1870-х годах правительственные круги увлеклись идеей фритредерства, или свободной торговли. Эту систему, предполагающую установление низких таможенных пошлин и невмешательство государства в дела частных предпринимателей, было решено внедрить на русской почве. Однако крупное купечество хорошо понимало: отечественный производитель не справится с конкуренцией дешевых заграничных товаров, и это в конечном итоге сильно ударит по государственной казне.
На специально посвященном этому вопросу собрании, которое состоялось в Санкт-Петербурге, Тимофей Саввич Морозов произнес горячую речь, в которой доказывал «…несвоевременность применения в данное время в России системы свободной торговли, которая, несомненно, приведет к закрытию всех фабрик, лишит заработка массу рабочих, а потому вся тяжесть прокормления безработных всецело ляжет на государство. В заключение своей речи он добавил: если правительством фритредерство будет осуществлено, то он все свои фабрики остановит немедленно и его рабочие в количестве 20 тысяч человек останутся без работы… У правительства того времени не было никаких статистических сведений о фабриках; некоторые из присутствующих чиновников усомнились в правильности указанного Т. С. Морозовым количества рабочих, и дано было губернатору поручение проверить число рабочих на морозовских фабриках. По проверке оказалось, что если считать рабочих на торфяных работах, то всех работающих было значительно более 20 тысяч человек».[23] В конечном итоге речь Тимофея Саввича произвела должный эффект, и правительство отказалось от претворения своего проекта в жизнь.
Общественная деятельность Т. С. Морозова была столь обширна и плодотворна, что Н. А. Найденов, составляя в 1899 году для Министерства финансов справку о выдающихся представителях русской промышленности эпохи Александра III, поставил его фамилию на первое место. Этому не помешали даже разногласия между ними. «Мануфактур-советник Тимофей Саввич Морозов… хорошо понимал насущные современные потребности торговли и промышленности, содействовал распространению среди промышленного сословия и рабочего населения… образования, следил зорко за современными усовершенствованиями, многократно принимал меры к отысканию сбыта русских произведений, новых рынков путем сопряженного с пожертвованиями снаряжения экспедиций в сопредельные России части Азии и исследований положения торговли в странах Балканского полуострова, с особой отзывчивостью относился как материальным, так и личным содействием к различного рода начинаниям к общей пользе торговли и промышленности».[24]
Помимо всего перечисленного, Тимофей Саввич проявил себя еще в одной области: человек верующий, он являлся крупным благотворителем. Так, незадолго до кончины, в 1889 году Т. С. Морозов пожертвовал значительную сумму — 100 тысяч рублей — «на призрение душевнобольных по почину городского головы Н. А. Алексеева». Другое крупное пожертвование Саввы Тимофеевича, по-видимому, было вызвано личным и весьма горьким жизненным опытом — его старшая дочь, Анна Тимофеевна Карпова, чудом выжила после родовой горячки. После этого С. Т. Морозов отказал 50 тысяч рублей на содержание кроватей в гинекологической клинике Московского университета. Не была чужда Тимофею Саввичу и меценатская деятельность. Немало энергии и средств он отдал на различные культурные начинания, в том числе на издание книг, на деятельность Александровского коммерческого училища и множества других организаций.
Таков отец Саввы Тимофеевича: убежденный старообрядец, крепкий хозяйственник, хорошо знавший, что нужно его народу и его стране. Под стать ему была его супруга — дочь купца второй гильдии Мария Федоровна Морозова, урожденная Симонова (1830–1911), также староверка. Тимофей Саввич женился на ней 8 ноября 1846 года. Сохранился документ, зафиксировавший это событие: «Московский Рогожского кладбища прихожанин, почетный гражданин, богородский 1-й гильдии купец Тимофей Саввин Морозов приступил к законному супружеству с почетной гражданкой, московской 2-й гильдии купеческой дочерью Марией Федоровой Симоновой, которые сказали, что они православную греко-российскую веру держат, следуя старым церковным правилам».[25] Жениху было 23 года, а невесте — 16 лет. От этого брака родилось десять детей: шесть девочек и четверо мальчиков; из них до взрослого возраста дожили четыре дочери и два сына.
Мария Федоровна отличалась большим умом, обладала твердым характером и ярко выраженными административными способностями — не меньшими, чем у мужа. «Жена Тимофея Саввича, Мария Федоровна, после его смерти была и главою фирмы, и главою многочисленной семьи. Я ее хорошо помню… Это была женщина очень властная, с ясным умом, большим житейским тактом и самостоятельными взглядами. Подлинная глава семьи» — так отзывался о ней П. А. Бурышкин.[26] Действительно, после кончины супруга Мария Федоровна активно занималась делами Товарищества. В современной литературе можно найти такое описание ее предпринимательской деятельности: М. Ф. Морозова «…получила в руки дело с 5-миллионным капиталом, а оставила с 15 миллионами рублей. За годы ее управления помимо процентов по паям, оговоренных уставом, Товарищество трижды вернуло пайщикам внесенный ими капитал».