Синегарские трюндели – хрустящие грибы, которые употребляют в пищу сырыми. Водятся на Синегаре-5.
ИРТ-А – интерактивный робот-техник класса андроид.
Линдри-барби – красивая и супер-сексуальная стадия трансформации линдри, но, увы, интеллектуально неразвитая.
Линдри-одри – то же самое, что линдри-барби, только высокоинтеллектуальная.
Линдри-поф или аморфик – бесформенно-мягкая стадия трансформации линдри принимающая любую форму в зависимости от условий среды.
Линдри-крюль – нечто ползучее, чего ещё никто не видел. Женька тем более, даже на картинках. Обычно линдри в этой трансформации стараются никому на глаза не показываться.
Инжекторные трубы – сверхпрочные трубы, проводящие потоки плазменной энергии.
Микроновые лампы(прав. электронные микроновые) – чувствительные дисковые накопители, саморегулирующие интенсивность освещения. В зависимости от площади или объёма помещения.
Гала-справочник – что-то вроде Википедии будущего, только галактического масштаба.
Галанет – галактическая информационная сеть.
Копикодер – портативное устройство, копирующее изображения (в том числе тексты и цифры) с визуальных информационных носителей. Выглядит как тонкая пластинка из плексигласа (полиметилметакрилата – органического (акрилового) стекла), а внутри чего там только нет. Одних микросхем на полкилометра. Умещается на ладони и в кармане.
Галакреды – галактическая валюта конгломерата.
Эфроген – ген имитатор.
«Разборные корабли»(зем.) – условный термин, которым земляне обозначили класс кораблей, построенных по технологиям джамрану. Подобный корабль сконструирован таким образом, что во время аварии, вражеской атаки или при взрыве, т. е. в ситуации угрожающей его целостности, распадается на отдельные автономно функционирующие части. В целом корабль становится небоеспособным, но каждая из частей остаётся невредимой, снабжена спасательными капсулами, и обладает огневой мощью.
Примечание: Станция Ролдон-2 сконструирована по тем же технологиям.
Гивы – гигантские сливы с тремя косточками. Произрастают и плодоносят на Синегаре-6. Имеют медовый вкус.
Гивовый сироп – сироп из мякоти гив.
Старлетт – младший офицер по субординации джамрану.
Кибер-пуговицы (изобретение джамрану) – «саморасстёгивающиеся» пуговицы. Микродатчик-детектор, встроенный в верхнюю пуговицу, посылает импульс остальным при расстёгивании. Происходит цепная реакция. К последующим пуговицам достаточно лишь прикоснуться, чтобы они расстегнулись. Поэтому создаётся впечатление, что пуговицы под пальцами расстёгиваются сами собой.
Виктория ЩабельникLex talionis[3](Принцип талиона)
«– Ты должна быть мертва! Не стоит гневить богов…
– Честно говоря, они начали первые…»
Жаль, когда умирают своей смертью люди, достойные быть повешенными на первом попавшемся столбе…
1
Я плакала. В последнее время такое происходило довольно часто. Там, в ледяном аду держалась из последних сил, но когда ступила на борт космического корабля, на меня нахлынуло осознание двух вещей: я свободна! И я… одна. Что я испытывала в тот момент? Радость? Возможно. Скорее всего. Ведь это чувство слишком давно меня покинуло, чтобы помнить о том, что это такое. Я знала, что должен чувствовать человек, выбравшейся из пожизненной ссылки, но сейчас во мне жило разочарование, обида и злость. Уверена, к концу нашего полета я приду в норму и стану самой собой. Я сильная. Я справлюсь.
Я резко переключила экран, транслирующий прекрасные виды Земли. Сейчас моя душа была далека от того, чтобы испытывать ностальгию. Каюта тут же наполнилась космическим мраком, кое-где вдали мерцали тусклые звезды. Глубоко вздохнув, уселась на прохладный пол, скрестив ноги, и обняв себя за плечи. Чувство одиночества медленно заполняло изнутри. Как же я устала!
Разве я этого хотела?
Ночные дежурства мы поделили с Дарком, пилотом «Южного ветра», второго корабля, который нанял Адриан Вилард в диком и необъяснимом желании вытащить меня с Утлагатуса. Необъяснимом, потому что не более полугода назад я убила его брата. Застрелила. Иногда я сама не верила, что была способна на такое. Разве нормальная влюбленная женщина, готовящаяся стать матерью смогла бы так поступить? Влюбленная в убийцу своих близких… влюбленная в человека, предавшего меня, и едва не уничтожившего там, в далеком космосе. Порой мне хотелось, чтобы наш бой закончился иначе. И не было бы обвинений, пыток, насилия и страха. Слабость? Да, конечно. Но она мне простительна, надеюсь.
– Тебе нужно отдохнуть, – и снова он. Бесшумно появился и встал позади кресла пилота. Я видела его отражение в темном экране, изредка озаряемом вспышками соседних приборов. Он смотрел на меня, а я не спешила оборачиваться. Мы были в космосе уже неделю. Неделя гиперпространственного перелета, а Адриан не оставлял попыток меня разговорить. Разумеется, на сравнительно небольшой площади пытаться избегать друг друга было бы глупо. Да и при остальной команде и пассажирах молчать или огрызаться не имело никакого смысла. В конце концов, я уже пережила один из болезненных этапов моей жизни. Хотя, как и предупреждал хаа-рашс, чувство вины давило неимоверно. Днем я держалась, ночью дежурила, а во время сна погружалась в пучину боли, вины и раскаяния. Не знаю, какое именно из этих чувств преобладало, да я и не хотела знать.
– Я не устала, – в который раз ответила Адриану, даже не поворачивая головы. Он тревожил меня, посильнее, чем в наши первые встречи. Потому что теперь я знала, на что он мог быть способен. Каждый взгляд, которым он меня одаривал, когда думал, что я этого не вижу, выдавал в нем бурю сложных чувств. И я знала их состав: ненависть, желание, сожаление, злость. Какое из них возьмет над ним в следующую минуту? Мне было с ним сложно. Его присутствие подавляло.
– У тебя круги под глазами, – возразил Вилард, – я скажу Дарку, чтобы ночные смены он взял на себя.
– Нет, – я не смогла остаться равнодушной, как только поняла, что мне придется видеть других людей, общаться с ними, что-то из себя изображать.
С лица Марты уже неделю не сходила улыбка. Не сразу, но постепенно она поняла, что свободна. От тюрьмы, от коменданта-извращенца, от голода и побоев. Даже ее малыш начал улыбаться, особенно когда Берд брал его на руки.
Толкен остался прежним чудаковатым профессором, для которого выпадения в реальный мир случались все реже. Как только он добрался до хранилища библиотеки «Южного ветра», тут же погрузился в ее изучение. Коган же… он держался особняком, не особо мозоля глаза своей мощной фигурой. Однако в минуты, когда весь экипаж собирался вместе, он присутствовал, сидя в отдалении от всех с закрытыми глазами. Команда думала, что он дремал. Я же была уверена в том, что он нами кормится. Нашими чувствами, эмоциями, страхами. Не знаю почему, но после таких сеансов мне на некоторое время становилось немного легче.
– Не упрямься, – голос Виларда стал мягче, что несказанно удивило. Неужели решил сменить тактику? Когда-то его отношение ко мне бесило. Ровно до тех пор, пока он не открылся мне в своих чувствах. Теперь, рядом с ним у меня появляется лишь одно желание – оказаться как можно дальше.
– Это мое решение, – мне пришлось обернуться, чтобы тут же наткнуться на его странную улыбку.
– Как скажешь, – уступил он, – я принес тебе кофе.
Он протянул мне маленькую чашку с незамеченного мною до этой минуты подноса. Оставалось лишь поблагодарить и принять этот жест доброй воли. По крайней мере, мне хотелось именно так думать о нем и о сложившейся ситуации.
Нет, старший Вилард не делал намеков, и не заговаривал со мной о том, что когда-то между нами произошло. Он вел себя подчеркнуто корректно и сдержанно, не язвил, что было совершенно для меня непривычно. И этот новый Вилард ставил в тупик.
Я отхлебнула крепкий напиток и украдкой взглянула на него. Он смотрел куда-то вдаль, и, казалось, не видел экрана с проносившимися мириадами звезд посреди космической тьмы. Новичков эта картина сперва завораживала, а после приводила в уныние. Впоследствии экран попросту отключали, предпочитая сосредотачиваться на деталях корабля и рубки управления.
– Я иду с вами, – неожиданно сказал Вилард и с интересом, дожидаясь моей реакции, уставился на меня.
– Нет, – я протестующе качнула головой. Как бы там ни было, он достаточно рисковал из-за меня и едва не погиб на Утлагатусе. Я смогла это оценить, даже если до сих пор не простила насилия. Но это была не его война. Напротив, разве не от моей руки пострадал его брат?
– Это мое решение, – повторил он мои слова и улыбнулся, – разве ты сможешь отказать мне в этом маленьком капризе?
Я увидела, как темнеет его взгляд, мрачнеет лицо, и резко проступают желваки на скулах. А ведь он и вправду изменился, – промелькнула в голове мысль, когда вместо светского лощеного красавчика за несколько секунд передо мной предстал Вилард в образе хищника, с искривившей губы холодной улыбкой.
Утлагатус изменил всех нас. Планета-тюрьма не хотела так просто отпускать своих пленников.
– Не смогу, – тихо произнесла я, и медленно отвернулась от этой улыбки.
Хаумея… планета роскоши, богатства, пресыщенности и вседозволенности. Здесь можно все, но не всем. Заповедник богатых и знаменитых, которые единым жестом или словом решают судьбы миллиардов. Им плевать на тех, кто менее удачлив. Они отгородили себя от жизни, создав иллюзию счастья и благополучия, наполнив ею свое существование. Они практически не старели, и никогда не болели. Они не знали что такое голод и холод. Им доставалось все. Пусть за деньги, пусть понарошку. Но они охотно принимали этот суррогат, стремясь доказать всем, что владеют миром.