Алексей Геннадьевич ИвакинСбыча мечт
Музыка стучала по вискам — тыц, тыц, тыц, а огоньки гирлянд играли по хрустальным краям пепельницы.
Двое сидели и разговаривали.
— А я тебе говорю, что вермахт не принимал участия в военных преступлениях! Эсэс — может быть! Ё! А вермахт — нет. Это же обычные люди! Как все! Как ты и я! Ну вот разве тебе в голову придет кого-то просто так убить?
— Мне нет, — пьяно мотнул головой собеседник. — А немцу, немцу, могло в башку прийти такое?
— Национальность тут не причём! — оратор был толст, очкаст и весел. — Выродки есть везде! Но за эту выродость…
— Чего? — удивился тощий, длинный и унылый.
— На этих выродков, — поправился толстый. — Всегда найдется управа. Вот смотри — литовцев, убивавших детей ломами, даже в СС не брали. Каминского с Дирлевангером расстреляли, кажется. Да?
— Ты же у нас спец… Значит расстреляли, — согласился тощий.
— Так вот, о чём это я?
— О вермахте! — поднял указательный палец тощий.
— Они не преступники! Если бы немцы завоевали сталинщину, может быть мы бы лучше жили, да?
Тощий опять кивнул. И уронил на джинсы толстый шматок пепла. Пепельница продолжала блистать отблесками веселья.
Тыц-тыц-тыц-тыц!
— Жаль, жаль! — вдруг всхлипнул толстый и обхватил голову руками.
— Что жаль? — тощий был все же чуть трезвее.
— А ведь пили бы сейчас не балтийское пойло, а настоящую «Баварию»! И жидов бы у власти не было бы!
— А ты возьми «Баварию»! — широко махнул рукой длинный. — Я, вроде, видел в меню!
— Во-первых, она дорогая. Во-вторых — ненастоящая! Она тут, в Волгограде делается. У «Красного Октября».
Он осторожно ударил пухлым кулачком по столу. Стаканы не содрогнулись. А потом пришло внезапное опьянение.
— Лан… Я дмой… — пробормотал тощий. — Итак жена наругается, что с запхом пршол.
— Иди… — согласился толстый. — А я посижу ещё. Много думать надо!
Тощий поднялся и — едва не опрокинув стул — пошатался к выходу.
Толстый махнул сначала ему рукой, потом официантке:
— Еще политра, пжалста…
И закурил.
Потом прикрыл глаза.
Тыц-тыц-тыц-тыц!
Ну а на самом деле, бухгалтер Боря Волков очень сожалел, что немцы не взяли тогда Москву. Пришёл бы конец этой проклятой россиянии под смешным названием эсэсээрия. Или наоборот? Да какая разница!
Боря закрыл глаза и представил…
Факельное шествие по Красной площади…
Марш эсэсовцев, чеканящих шаг по Дворцовой…
Грозный Хорст Вессель в шесть утра над всей Европой…
Памятники Тиграм на безбрежных просторах Руссланда…
Гигантские головы немецких солдат на границе с Сибирью…
Эстетика Третьего Рейха завораживала, привлекала, зачаровывала! Ну почему, ну почему мы проиграли?
Тыц-тыц-тыц-тыц!
— Борис Волков? — тронул парня кто-то за плечо.
Он немедленно открыл глаза и уставился на незнакомца. А не… На двоих незнакомцев. Оба были похожи. Крепкие, стройные, голубоглазые, с волевыми лицами и мужественными глазами. Настоящие арийцы из «Триумфа Воли».
— Разрешите? — и, не дожидаясь разрешения, оба сели за стол.
— Вы — Борис Волков? — еще раз спросил один из незнакомцев.
— Да… А что? — нетрезво, но твердо ответил Боря. Предательски задрожал в венах адреналин.
— Приятно познакомиться, — дружелюбно ответил незнакомец. — Алексей. А это — Валерий, — махнул он рукой на второго.
Тот кивнул. Молча. Не улыбаясь.
— Борис, мы давно наблюдаем за вами…
— Мы? — испугался Боря.
— Нет… Не ФСБ, — засмеялся Алексей.
Для себя его Боря определил как главного.
— Мы…
И наклонился к уху Бори.
Тот содрогнулся еще больше. Он слышал о «Вервольфах», но видел их первые. Естественно. «Вервольфы» были знамениты по всей стране — теракты, уничтожение идеологических противников — причем способами очень страшными и порой шокирующими. Чего стоило утопление в канализации одного очень высокопоставленного чиновника, уличённого в воровстве из Пенсионного фонда. Ролик был снят на видео и выложен на Ю-Тубе. «Вервольфы» ставили целью — возрождение национал-социалистического строя в России. Именно — возрождение. Силовики только разводили руками и освобождали теплые кресла. Элиты безумствовали, народ безмолствовал. И вот они тут…
Боря обречённо обернулся. Мир не изменился внешне — люди за соседними столиками смеялись, флиртовали, напивались, а вот он — конкретно взятый Боря Волков — как будто попал в совершенно другой мир. Жестокий, опасный, пахнущий кровью и порохом. Арийский такой мир. Мужской. Не для бухгалтеров.
— А как вы меня… — пролепетал он.
— Ваши ники на разных сайтах — Вольф, Король Артур, Герман Геринг, Ганс, Герр Оберст, Руссландер…
— Хватит, хватит… Я понял! — перебил Борис Алексея.
— Вы показали себя неплохим аналитиком с определённым литературным даром. Мы бы хотели вам предложить работу.
Боря удивился. Ему еще никто и никогда не предлагал работу. Бухгалтером по зарплате в свою фирму его устроил папа прошлым летом. Сразу после окончания института.
Удивился и обрадовался. Бледность на лице медленно заменилась нормальным розоватым оттенком цвета свежей ветчины.
— Ааа… В чём работа заключается? — спросил Боря, облизнув всё еще сухие губы.
— Отслеживание в Интернете наших врагов. Врагов России. Еженедельные отчеты по их работе. Сбор всевозможных слухов по базе. Это пока. Позже — посмотрим на ваши успехи и, возможно, переведём на более высокую должность. Как видите, ничего криминального.
— А если я не соглашусь?
— Оплата в евро, — подал голос Валерий. — Тысяча в месяц. Чистыми.
— Если откажетесь… — мило улыбнулся Алексей. Так мило, что Боря опять вспотел. — Тогда мы просто уйдем и больше никогда вас не потревожим. Жаль, только, что ваши эмоциональные сильные статьи в защиту национал-социализма останутся пустым трёпом. В новой России вам места не будет. Ей нужны люди дела, а не трепачи.
— В какой новой России? — пролепетал Боря.
— Об этом вы узнаете, если…
— Я согласен! — почти всхлипнул вконец протрезвевший Боря.
— Вот и ладушки. Вот и хорошо! — опять улыбнулся Алексей. — Тогда поехали?
— Куда? Я не могу, меня мама ждет.
Мужики не выдержали и расхохотались, переглянувшись.
А потом встали, громко отодвинув стулья и пошли к выходу, продолжая смеяться.
Боря не выдержал этого смеха и, вскочив, побежал за ними.
— Эй! А счет! — почти подпрыгнула официантка. Охранники моментально проснулись на крик, Боря, не глядя, бросил пару крупных купюр на стол и почти побежал вслед за Алексеем и Валерием, уже скрывшихся в дверях.
Тыц-тыц-тыц-тыц!
«Успел, слава Богу!» — мелькнуло в пухлощекой голове Бори, когда он увидел их — неспешно курящих у неброского автомобиля. «Маскировка!» — понял он и неуверенно подошел к мужчинам.
Те молча бросили окурки на асфальт, поливаемый октябрьским дождем и стали садиться. Алексей кивнул Боре на дверь. И тот, едва не упав, споткнувшись о бордюр, почти запрыгнул в заднюю дверь.
Ехали долго и молча. Даже музыка не играла. Боря пытался было заговорить, но ни Алексей, уверенно державший руль, ни Валерий не реагировали на его вопросы.
Город стал заканчиваться. Пошли какие-то коробки промзоны, затем лес, затем они свернули куда-то в темноту. Лишь бесконечный дождь оставался тем же, что и полчаса назад.
Влажная тьма молчала, окутывая машину и сидящего в ней Борю ватным одеялом неопределенности и беспокойства.
Внезапно машина остановилась.
— Приехали. Выходим. — сказал Валерий.
Боря шагнул новомодным ботинком прям жирную грязь. Ругнулся про себя и огляделся. Вокруг стояли мрачные гигантские здания, раззявившие бесстекольные хищные проёмы чёрных окон. Здания были не то недостроены, не то заброшены. Где-то на ветру звякала какая-то жестянка.
— Пойдем, — сказал Алексей.
Боря кивнул и зачавкал грязью за ними, неуклюже подобрав полы длинного пальто. Какое-то странное чувство копошилось в душе, намекая ему — беги! Беги! — но он понимал, что это уже бесполезно.
Потом они зашли в какой-то проём в стене одного из зданий. Под ногами что-то противно захрустело. Так противно, что зубы заныли и в животе заурчало.
Валерий ткнул пальцем в стену — что-то немедленно загудело, зарычало, затряслось и тут стена раздвинулась, ослепив Борю ярким светом. А потом они зашли в лифт и стали спускаться.
Через пару минут лифт остановился. Они вышли в маленький коридор. А потом пошли по белому линолеуму, оставляя на нём грязные следы.
Около одной из неприметных дверей остановились.
— Тебе туда, — подтолкнул Алексей Борю к двери.
— Аааа…
— А у нас еще дела! — и почти запихнули Борю в комнату. А потом, улыбнувшись друг другу, пошли по этим самым своим делам.
В комнате было пусто. Стол и стул. Стул был свободен, а за столом, развалившись в кресле, сидел невысокий очкарик, который внимательно изучал лист бумаги и, время от времени, водил по нему ластиком, что-то стирая.
Боря кашлянул.
Очкарик устало посмотрел на него:
— Новенький? Присаживайтесь.
Боря сел.
Очкарик взял другой лист.
— Имя, фамилия?
— Борис… Волков Борис.
Очкарик не представился в ответ. Просто почеркал чего-то у себя.
— Какой псевдоним предпочитаете?
— Э? — не понял Борис.
— Псевдоним. Позывной. Второе имя, — устало произнес человек.
— Вольф.
— Есть уже. Напрягите фантазию.
— Мммм… Камерер, — вдруг вспомнил Боря еще в детстве читавшему фантастику.
— Был такой.
— …?
— Предал. Поэтому и говорю — был.
— Гауптман!
— Необходимо нейтральное прозвище.
— Вы юрист? — вдруг догадался Волков.
Очкарик кивнул:
— Рысь. Меня зовут Рысь.
— Тогда я Россомах.
— Есть.
— Блин… — расстроился Боря.
— Берите Абрам и не выделывайтесь.
— Почему Абрам? — удивился Боря.