Я старался (или уже правильно говорить, старалась) дышать полной грудью. Рот онемел полностью. Сейчас уже можно снять кляп, думаю, снова заболит. Руки...
Он сидит сбоку, тоже дышит тяжело, кстати, так и не представился. А я, какое у меня имя? Думаю, Вадим уже не подойдет. Хельга? Решено, буду Хельгой.
– Ммм... – промычал(ла) я.
– Хорошо, – сказал он, – сейчас все сниму, нужно подыскать острый камень, жди.
Он отвязал ремень, аж полегчало без поводка, правда, полапал грудь, неприятно – очень чувствительный орган, но пускай, когда еще сможет увидеть такую идеальную грудь простой стражник, или кто он там. Соски, кстати, снова затвердели, и не могу сказать, что от холода, потому что в небольшой низине было тепло от солнца. Поднялся немного повыше, какой вид на озеро, на горы, на леса, в игре такого не было, только все кажутся дальше, чем говорила память по игре. Ну, оно и понятно – реальный мир и иг...
На глаза упала темнота, ткань какая-то, что происход... Горло сдавило удавкой, рывок – вырвался. ЧТО? КТО? ОТКУДА? Кто-то идет, бегом. Ай – камень, упала, пребольно ударившись, паника. КТО? Пока дергаюсь, оббивая ноги об камни, кто-то просто упал на меня, прижав к земле. Схватил удавку, натянул, аж в глазах зазвиздело. Замерла.
– Тихо, – это Он. Но почему, зачем?
Догадка молнией в голове: когда смотрела на свою гладкость там, Он тоже все видел, и захотел. Он сразу после подобрал мешок и какие-то веревки, сказал – пригодятся. И пригодились, блять! Мешок на голове, веревка на шее. На Моей голове, На Моей шее.
Потянул вверх – вставать, потянул вниз – присесть вниз. Уже ученая. Ах ты ж, сука такая. Тебя Я буду убивать долго.
Потянул вверх, не хочу подниматься. Боль в районе груди – ущипнул за сосок? И протянул. Боль адская, слёзы душат, встаю без рук в который раз. Отпустил. Проходит боль.
Потянул вниз – что он хочет, пригибаюсь, нет, вверх. Не понимаю. Шлепок по груди. Ай... Выпрямляюсь. Вниз. Да что... жмёт рукой на плечо.
– На колени, – приказ. Встаю.
Боль, страх, судорожное дыхание, чувствую, как грудь ходуном ходит. Ничего не вижу, только если солнце сквозь плотную ткань. Паника. Слышу шаги, ходит кругом, не держит. Вскочить и убежать. Куда? До первого камня, куста, дерева? Подошёл. Шуршит. Шея. Ремень. ОШЕЙНИК.
– МММММММ,– мычу. – Нет, нет.
Поднял и ведет куда-то на солнце. Падать нельзя, бьет ремнем по заднице и по... куда попадет. Лицу очень жарко, пот, слёзы, сопли, слюни, текут и собираются около шеи. Дышу с трудом, мешок плохо пропускает воздух. Телу потеплело, но его бьет крупная дрожь. Очень страшно. Не вижу, не говорю, про руки забывать начал. На поводке, словно домашнее животное. На убой. В Скайриме есть людоеды. Вспомнил и от страха обмочился. За что получил ремнем по груди, спине, заднице. Еще с ноги в бок прилетело, когда упала.
Завел в ручей – ледяной. Привязал повод к какому-то дереву-кусту, не вижу. Ненавижу. Облил водой, помыл, подмыл. Дрожу от холода. Попытался снять лохмотья, веревка помешала. Разорвать не смог. Зато облапал всю, это да.
Потянул – повел. Уткнулся-ударился животом в бревно какое-то. Куда? Вниз-вперед, нагибаюсь, поводок натянулся и все?
Стою через бревно нагнутая-тый. Ногу привязывает?! Вспомнил, что еще можно сделать с девушкой, которая полностью в твоей власти.
– Мммммммм! – нет, не хочу, не дамся, Я мужик, нет... Вторая нога поймана и оттянута.
Остатки одежды закинуты на руки, на плечи. Его рука между моих ног.
– Мммммм,– нет!
– Ааа ааа, – ущипнул там больно, очень больно.
Ощупывает, сует пальцы в п-п-п-изду мне, больно, еще больней. Убрал руки, проходит боль, навалился сзади, аж бревно заскрипело. Чувствую его хуй. Чувствую, большой очень. Очень. Трётся между ягодиц. Схватил за сиськи двумя руками.
– Аааа, – сдавил груди, очень сильно, чувствую набухшие соски у него между пальцев, сжимает.
– Мммммм-аааа, – болит. Скулю, уф-уф-уф, слёзы-сопли.
Отпустил, хорошо, взял за бедра.
– Ммммм, – неттт– вставил.
– Уууууу...
И еще раз. Он разрывает во мне все.
– Ууу уу.
Нет. Нет. Не хочу. Снова боль затопила сознание. Отключился.
Больно, очень больно. Я чувствую его в себе, он стал ее больше. Снова груди, и снова зверски сдавливание, снова скулю. Мне неприятно, мне больно. И я ничего не могу сделать. Боль в низу живота меньше, в груди больше. Сколько это продолжается – не знаю, но он ускорился и усилился, сисечки мои бедные.
– Мммммм!
– Ааааа, – стиснул, так стиснул, засадил, так засадил. Навалился на спину, тяжело дышит. Член не вынимает. "Он кончил в меня", – мысля вялая и ни на что не влияющая.
Меня выебал Он. Как так может быть? Я же избранный. Драконорожденный. Довакин. Меня нельзя выебать, как какую-то шлюху. Нельзя. Нельзя.
Плачу.
Все болит. Голова – тяжело дышать, руки, груди – плакать хочется, и плачу, живот – ободрал и ушиб об бревно хоть и через ткань, но натер, низ живота и внутри... ноги так никто и не отпустил.
Плачу.
Свист и режущая боль на заднице.
– Мммм-ааааа!
Снова. Задыхаюсь от слез.
Снова. Ору сквозь кляп.
Снова. Порка? За что?
Снова. Боль в промежности. Врубилась.
Что? Где? Я?
Боль. Все болит.
Ощущаюсь. Лежу на земле, на животе. Живот болит. А почему, не помню. Темно. Ночь?
Попробовал что-нить сказать, только стон. Рот, что-то во рту есть. Языком? Не слушается. Рукой? Не чувствуется.
Задница горит огнем, все болит.
Шаги. Похожие на...
Нет. Нет. Рот – кляп, жопа – порка, тело – выебали, шаги – ОН.
Убежать, уползти. Елозю сиськами по земле. Наверное, ему смешно.
Схватил за бедра – поднял. Раком? Нет.
– Ммммм-ааа, – засадил до хлопка.
Ну, почему так больно? Женщины любят секс. А мне больно. Сиськам в землю – больно. Морда в сопли – плакать и больно. Попа больно.
А Ему хорошо!
Так не должно быть!!!
Колени расходятся, Он подтягивает за бедра вверх, колени назад. Больно ободрал.
Он движется, хлопки один за другим. Чувствую его внутри, и отвращение к Нему.
Сильнее – больнее.
Когда же Он закончит эти муки? Проходит вечность, когда за талию сдавил в последний раз и кончил. Снова внутрь, в меня.
Лежу, упав на бок, стону, жалею себя. И слезы. У этого тела слез бездонный запас.
– Хххр, – чуть не придушил, ставя рывком за поводок меня на ноги. Колени трясутся. По внутренней стороне бедер что-то стекает. Понятно, что.
Дергает, надо идти.
– Ай! – за что по бедной груди ремнем? Я же иду уже. Дерг-дерг – быстрее идти? Да. Слёзы от обиды и несправедливости.
Тяжело идти, не вижу, куда ставлю ногу, и боль никуда не делась, только чуть притупилась. Грудь горит, живот ноет.
Снова упала. Зацепилась за камень-корень?
– Аи! – ну за что? В падении снова ударилась сиськами и лицом об землю, а под грудь камень попал – невыносимая боль. Зачем мне только такой чувствительный орган присобачили, грудью называемый?
Ошейник тянет вверх, вставать.
– Ай-ай, – снова ремнем по сиськам. Встал. Ведет дальше.
Долго идём. Падала. Билась. Наказывалась. За падение и просто так. Не грудь, а очаг боли. Долго идем.
Стараюсь не думать о пострадавших местах. С трудом, но более-менее. Почему так долго идем? До деревни пятнадцать минут бега – по игре помню. Понимаю, что не игра – боль-то не игрушечная. Но все сходится: повозка, конокрад, Ульфрик? Не помню, тогда думал о сиськах. Своих. Не знал, что они не для наслаждения, а для боли.
– Ммм, – ух, чуть не упал, опять за что-то зацепился, и пальцы снова отбил на ноге.
Дальше что там было: город, плаха. Дракон? Алдуином вроде зовут. Был дракон. Только не сильно его и видел. Вроде сознание потерял. От страха. Дальше башня была, прыжок, бег по горящему задымленному городу, форт или замок. Сходится. Так почему я связан(а) и выебана, а не с мечом и в броне спасаю мир от драконов?
Что-то глобально не так. Надо разобраться. Вот когда... Как только освобожусь, буду разбираться.
Рывок за шею. Что? Стоим? Пришли? Прислушиваюсь. Воет кто-то.
Воет! Стая волков! Оружие? Связан. Разорвут. Бежать. А как? Адреналин снова по ногам потек. Всю трясет.
Дерг-дерг, рывок поводка вывел из ступора. Бежать? Да. Бежим. Только бы не упасть. Бросит на растерзание. Боль забыта.
– Ай, мммф, – хлестнуло веткой по чему-то чувствительному. Соску? Не забудешь боль. Потом. Бежать за поводком. Не падать.
Остановились. Судорожно втягиваю носом воздух. Не хватает его в мешке. Как только бежал-то? И сколько пробежал? По ощущениям долго бежали.
Он тяжело дышит, как лошадь. Я легче перенес бег, если судить по звукам Его одышки. Отдышалась. Сколько бежали и куда, не знаю. Возвращается боль. Ноги, отбитые о неровности болят, мышцы гудят. Грудь, шея, плечи в ссадинах от хлещущих веток. Груди ноют. Болят сильно. Надо доспех или хотя бы рубашку. На голове мешок защитил от веток лицо. Хорошо.
Что хорошо? Мешок на голове? Снять немедленно. Как? Смириться?..
Рывок поводка. Куда? А отдых?
– Ай-ай-ай, – моя грудь. Слезы выступили снова.
– Двигайся, – шипит Он.
Идем. Ноги, груди, тело – болят. Хоть не падаю. Под ногами какие-то плоские камни, и нет неровностей. Дорога. Солнце слева. Идем в деревню? Там отпустит? Если нет – сбегу!
Сошли с дороги? Пришли? Не похоже. Куда тащит? Корни под ногами. Не вижу. Насиловать будет снова? Нет. Не хочу. А право голоса имею?
Остановился, подходит, пячусь. Рывок поводка. Схватил за шею, нагнул. Щас вставит. Нет? Куда-то тянет, какая-то тень. Вставил, только не то и не туда. Засунул мою голову в какую-то дыру. Отпустил. Что такое? Не понимаю. А? Странное чувство. Не держит вроде, но и голову освободить не могу. Волна тепла от головы до стоп. Что это такое? Боль прошла?
– Ай-ммф, – упал на задницу. Отпустило? И что это было?
Подошло, взяло за поводок, ведет, снова дорога?