Не помню, когда все прекратилось. Осознал себя очень тяжело. После ревизии тела сил не было ни на что. Тупо висел в колодках, стоя на коленях, и все, даже мыслей не было.
Ох. Водой окатили. Снова? – вялая мысль. А, нет, просто моют. Можно сказать, нежно моют. Отстали.
Сил нет. Еле глаза открыл. Солнце уже с другой стороны. Сколько меня? А пох...
Отстегивают? Поводок. Пробую встать на ноги.
Надо же, получилось. Всего-то с третей попытки. И даже кнутом не просили. Я огого – уй чуть не упала на первом шаге при развороте. Перед лицом висит крюк толщиной с палец. Только через несколько шагов догадался, что на нём висел задницей. А пох...
А кто ведет? Парень какой-то. Со спины обычный такой деревенщина. Споткнулся на ровном месте, чтобы вспомнить про копыта вместо ступней. Как я с утра ходила-то? Приноровилась вроде. А куда идем?
Это что за место? Круглый загончик, посредине круглая тумба, от которой идет палка длинная в сторону на высоте мне под сиськи. Подвел к палке и оставил. И что?
Вернулся. Стоит спереди с мешком и что-то в нем ищет. А симпатичный парнишка. КАКОГО хуя? Какой симпатичный? Это что за мысли?
Отшатнулся, даже чуть не упал на задницу. Парень посмотрел на меня неодобрительно и достал из мешка… страпон? Штука, похожая на большое каменное дилдо, разрисованная красной краской. Это мне? – риторический вопрос. Покорно жду продолжения. Ну, не убегать же. Подманил пальцем на место около себя и присел. Щас как вставит. Иии вставил, аж подпрыгнула, резко и сильно, напомнив о марафоне, который пережили мои гениталии. А это что такое? Не вижу, но по ощущениям пристегнул что-то к кольцу на клиторе. Распрямился и снова в мешок полез.
Переступив с ноги на ногу, прислушиваясь к ощущениям, старалась не замечать боль, что не просто. Штука внутри меня двигалась, как живая и отдавала болью на пирсингованный клитор. Типа прицепил к клитору, чтобы не выпало?
А? Упустил момент. Нагибает меня к палке хомутом, и вижу на ней места для креплений. Застегнул. Теперь я ослик у ворота, вот что измученный мозг пытался припомнить в знакомой конструкции загончика.
Только не это! Повязка на глаза вынута из мешка и надета на меня. Снова темнота, как вчера.
Шлепок по попе – типа вперед. Ну да, а для чего я здесь – только крутить. Сдвинула ворот с трудом. Понял, что это не вчера. Крутилось тяжело, сразу напомнив о натертой шее. Остановилась. Будет бить? Рука между ног? Толкнул в дилдо. И? Аяяй, блять. От штуки внутри стрельнуло болью невыносимой, аж пропрыгал несколько шагов по кругу. Полегчало? Надо двигаться? Да.
Пока перебираю ногами, каменный хер в пизде просто вибрирует, а только остановлюсь, начинает причинять боль, очень сильную боль. Больше пары секунд не смог выдержать.
Ну, ослик, крути. Кручу. Только я. Только движение по кругу. Только напоминалка в пизде, неудобная жуть. И не профилонишь. Иду. Кручу.
Остановили меня за повод, и сразу же боль в вагине. Рука между ног – отпускает боль. Уух хорошо – вынули из меня пыточную штуку. Ведут куда-то. На колени, голову вверх, ярмо закрепили. Трубка в горле. Ночь, что ли? Повязку сняли. Да, ночь. Я снова в хлеву и в стойле. И снова сама. Кормят. Кстати, сильно и голода не ощущала. Хотя наполнение желудка приятно.
Вспоминаю день, прошедший. Если и завтра повторится марафон ебарский, я рехнусь. Крутить-ходить тяжело, но не так больно и страшно, как потрахушки. Только не останавливайся, и все тип топ. Сколько прошла, без понятия, но долго, очень долго.
Думать ни о чём не хочется. И так понятна судьба моя здесь в деревне: крутить и быть дыркой для желающих. Хотя еще и объектом для упражнения в пыточном искусстве. Все что со мной ни делали, делали максимально больно и неприятно для меня. Ну, может парень, который к вороту привязывал, хотя если сам ворот за пытку считать, то все так.
Как же я устала от этого всего, а этой боли в особенности. Спать хочется. А как?
Глава 3. Лошадка
Проснулась.
Я что спала? Похоже. Шеи не чувствую, как и колен. И как я заснула, не помню.
Про вчерашнее напоминает только нытье внизу живота и горло, хотя последнее от трубки. Как же это неудобно-то для меня. Хотя для них хорошо. Нет проблем с кормежкой. Вставил трубку – ем. Не вставил – сижу голодная. И похер, хочу ли я есть или нет. Да и на качество пищи тоже похер – вкуса-то не чувствую. Не верю я, что через трубку подают изыскание яства, помои какие-то, наверное.
Сходила в туалет и пробую немного размять ноги ниже колен, думаю, никто ждать не будет, пока сами отойдут. А вот и первая ласточка. Вчерашняя женщина. Налила, подмыла, сука, опять внутрь полезла.
Снова одна, отхожу от банных процедур.
Выводить кузнец пришел. Утренний минет и утренний туалет. Два в одном, блять.
Ведет.
Странная повозка, возок вроде двухколёсный, или как там называется. Оглобли коротковаты, как в них лошадь запрячь? Гы. Зачем лошадь? Девушка-лошадка всегда готова. Суки. Слёзы снова.
Подвел. Поставил на колени и пристегнул к оглоблям. Ноги пошире? Вот, пожалуйста.
Долго стою так. Приходили ненавистные дети. Тыкали палкой, норовя попасть по соскам и промежности. Даже в рот раз попали, их после этого отогнали, но моей ране во рту от этого не легче. Хочется свернуться, уткнувшись лицом в колени, только не одобрят, думаю.
Плачу.
Он. Причина моего положения. Аж затрясся от ненависти к Нему. Обошел по кругу. Постоял напротив. Полапал за сиськи-письку. Подергал за кольца. Даже в рот, сука, граблями полез и за язык ущипнул. Дернулась. Удержал. Отчаяние от безысходности.
Ушел куда-то. Стою, жду. Могу головой крутить и посмотреть, куда это ушло, только не хочется. Скорей всего щас придет и поедет. На мне поедет.
Ну вот. За спиной заскрипела повозка. Мельком оглянувшись, увидела Его, сидящего на месте возницы с проводами в одной руке и плеткой в другой. Захотела завыть от бессилия. Завыла, про себя.
Повод натянулся, пора вставать на ноги, на копыта. Ай, ну за что? Вперед что ли? Поехали. А Он тяжелее, чем ворот был. Ай, и там не надо было бегать.
Выехали через ворота на восток. На солнце.
Ну, здравствуй, Скайрим. Встречай Довакина.
Заплакала...
Алвор, кузнец из деревни Ривервуд, сидя на крыльце, смотрел на новую лошадку своего друга Хадвара и думал, как тому повезло.
Такие, как Она или Оно, непонятно как правильно, скорее всего, Она, ибо вот перед глазами все округлости есть и отличного качества, были давно. Если верить одному магу, с которым разговорился во время попойки в таверне, то еще до кризиса Обливиона Они появлялись. И всегда с ними приходил хаос в Нирн. Нет, Они говорили, что уничтожают, и, наверное, уничтожали какое-то зло вселенское. Но, как сказал тот маг, сами они убивали жителей Нирна просто в неимоверных количествах. Никакая война с ними не сравнится. И даже, – на ухо шептал маг,– могли убивать богов. Не верится, конечно, но...
И потому сошли боги вместе с принцами Даэдра и довели до всех свою волю. А именно отлавливать. Да, отлавливать, ибо убивать не получалось всех таких особ, и что говорили дальше с ними делать, историки путаются капитально. Скайримский вариант был не самый страшный для "попаданцев", как их назвали боги. В Талморе по слухам отрезали руки, ноги, языки, челюсти и заключали так в камень навечно с трубками во всех отверстиях обрубка. Но та же трубка для кормежки была у всех по тем же слухам.
Для чего такие сложности? – мог спросить норд или орк, или любой необразованный крестьянин. Алвор узнал больше от того же мага. Попаданцы имели невероятный талант обучения всему: мастер меча за два месяца – пожалуйста, архимаг за три месяца – легко. А попробуй, поймай или просто заставь что-нить делать против воли архимага или Мастера оружия! Все же остальные просто знали, шутить с волей богов нельзя. И потому все города и деревни Скайрима, а может, и всего Нирна были оборудованы всеми артефактами для удержания и оснащения, чтобы по возможности сделать все для безопасности людей и остальных рас от этих "попаданцев", что бы это слово не значило. За этим следили и Ярлы, и Маги.
А узнать такого попаданца просто: кроме одинакового роста (что доставляет большие проблемы такого же роста обычным людям), идеального тела и красивейшего лица, у них нет волос на теле ниже шеи. Абсолютно. Слышал даже рассказ о распутной девице, которая от небольшого ума волосы внизу живота да под мышками зельями вывела, и провела три веселых месяца, пока не отросло. Хорошо хоть, не в Талморе дело было. Извинились перед ней, конечно, только толку ей от тех извинений. Хорошо хоть, живая осталась. Правда, инвалидом парализованным и слегка, а может, и не слегка сошедшей с ума. Эти кстати с ума не сходят.
Надо будет подать прошение в Колегию Винтерхольда, чтобы прислали новый комплект артефактов Антипоаданца, – подумал Алвор.
– Здоров! – приветствие отвлекло кузнеца от размышлений. Хадвар пришел.
– И Ты быть здоров. Ты почему вчера не показался? Все было готово с утра.
– Да с драконом этим разбирался, надо было оповестить Ярла гонцом, потом возвращался в Хельген на разведку и составлял доклад. Освободился только ночью, – ответил Хадвар, зевая.
– И как там Хельген? – проявил толику любопытства кузнец.
– Уничтожен. Большая часть драконом, остальное доломали Братья бури. Что бы их боги покарали – все мои друзья и приятели мертвы.
– Не будем о грустном. Принимай работу, – показав рукой в сторону запряженной повозки сказал Алвор.
– Что мне еще надо знать про нее?
– Главное, не убивать, ну, и самому не убиться. Она жива в любых условиях и с любыми ранами, пока Ты возле нее и в сознании, хотя, если ей отрубят голову – вот тут не уверен. После смерти появляется в какой-нить таверне на дороге, долго искать потом будешь. Это если найдёшь, бесхозной-то она долго не будет. Дикие животные ее не загрызут, а только снасильничают. Хотя это всем известно, и из-за этого их не считают людьми.