Любопытно, что людям, которые хотели присоединиться к работе матери Терезы или спрашивали, как вести такую же подвижническую жизнь, она всегда советовала: «Найди свою Калькутту». Нет смысла присоединяться к известной миссии – найди свое дело. Мать Тереза услышала зов, который и привел ее к ее подвигу. Каждый должен услышать свой зов и найти свое дело.
Нашла ли я свою Калькутту? Нет!
Я тратила время, энергию и деньги на нью-йоркскую публичную библиотеку. Я всегда любила библиотеки. Мне нравится эта атмосфера, тишина, книги вокруг. В колледже, если мне грустилось, я всегда отправлялась в огромную библиотеку Стерлинга, где бродила среди книжных полок. И это всегда вселяло в меня уверенность и восторг. Я чувствовала, что могу прикоснуться к невероятному сокровищу. И мне было приятно, что я могу помочь одной из библиотек.
Добровольная помощь другим людям – святое дело, способное усилить ощущение счастья. Исследование, недавно проведенное благотворительным фондом, показывает, что люди, которые находят применение своим силам, как правило, счастливее и здоровее. Они даже медленнее стареют – и физически, и ментально. И это не потому, что другим помогают люди здоровые и счастливые. Помощь сама по себе способствует счастью. «Будь бескорыстной хотя бы во имя эгоизма» – вот один из моих парадоксов счастья. Примерно четверть американских волонтеров отдает добровольной работе более 100 часов ежегодно.
Хотя вопрос самооценки в последние годы вызывает весьма противоречивые мнения, совершенно ясно, что здоровая самооценка не может возникнуть из того, что человек постоянно твердит себе о своем величии или слышит об этом от окружающих. Здоровая самооценка возникает из поведения, заслуживающего уважения, – например, из помощи другим людям.
Помощь людям делает нас счастливее и поднимает настроение. Именно счастливые люди чаще занимаются благотворительностью, жертвуют больше денег и вообще больше интересуются окружающими. Я заметила это по себе. Как я и надеялась, мой первый «Проект Счастье» сделал мою жизнь счастливее. И тогда я стала думать, как помочь другим.
Но могла ли я назвать нью-йоркскую публичную библиотеку «своей Калькуттой»? Нет. Мать Тереза призывала нас искать дела, которые привлекали бы наше внимание и могли бы стать местом приложения наших способностей. Где же моя Калькутта? Я вспомнила слова Мэн-цзы: «Путь долга – в том, что рядом, но человек ищет его в том, что далеко». Совсем рядом, в моей жизни было дело, которому я могла посвятить свои силы. Я говорю о пересадке органов.
У Джейми гепатит С, и его печень постоянно испытывает перегрузку. Мы надеялись, что Джейми продержится до появления новых методов лечения, но, видимо, нашим надеждам не суждено сбыться. Пока Джейми чувствует себя прекрасно и не нуждается в пересадке печени (она может ему вообще не понадобиться), но подобная перспектива для нас реальнее, чем для большинства людей. Поэтому я живо интересуюсь вопросами донорства органов. Несколько лет назад я вступила в нью-йоркскую организацию доноров органов, которая занимается юридическими вопросами донорства, координирует донорство и помогает семьям доноров в Нью-Йорке.
За время работы в этой организации я очень многое узнала о проблемах в сфере донорства органов. В США существует острая нехватка органов для пересадки, и наша организация пытается найти пути решения этой проблемы. Нужно, чтобы как можно больше людей согласилось стать донорами органов! (Какое высокое проявление доброты!) 83 % ньюйоркцев поддерживает идею донорства органов – в теории. Но как убедить этих людей зафиксировать свою готовность письменно? Это очень важно. Когда родственники сталкиваются с проблемой донорства органов умершего человека, им очень важно знать, чего хотел этот человек при жизни.
95 % ньюйоркцев, подписавших соответствующие документы, сделали это в департаменте автомобильного транспорта одновременно с получением или сменой прав или через Интернет. Однако готовность стать донорами изъявили лишь 15 % совершеннолетних жителей Нью-Йорка (по стране этот показатель достигает 40 %, а в некоторых штатах – 75 %). Почему? Во-первых, в Нью-Йорке водительские права меняют раз в 8 лет (это хорошо для водителей, но плохо для организации донорства). Во-вторых, департамент неохотно идет навстречу потребностям общества, а страница в Интернете, посвященная этой проблеме, организована не лучшим образом.
Но как только я начала искать свою Калькутту, произошел целый ряд важных перемен. В нашей организации появился новый вице-президент по маркетингу и связям с общественностью. Департамент изъявил готовность к сотрудничеству. Было предложено перевести регистр доноров из нью-йоркского департамента здравоохранения в нью-йоркский союз доноров. Эти перемены явно были к лучшему, поскольку теперь регистр можно было вести и рекламировать более эффективно.
Несколько лет назад подруга, которая работала в организации, финансирующей социальную помощь и поддержку, рассказала мне, что всегда спрашивает людей, что подтолкнуло их к этому решению:
– Меня интересует момент, когда они подумали: «Да, нужно способствовать распространению москитных сеток для защиты от малярии, рассказывать детям о театре и все такое». В этот момент человек думает: «Именно я и должен это сделать. Кто еще, кроме меня?»
Думая о регистре, я почувствовала, что в моей жизни настал этот момент. Моя Калькутта! В этой сфере я – не врач, не специалист по донорству! – могу принести реальную помощь. Я твердо верила в значимость этого предприятия.
Но я не спешила. Я не была специалистом ни в интернет-маркетинге, ни в государственном здравоохранении, ни в донорстве. Что я могла предложить? Может, этим следует заниматься тем, у кого есть опыт? У меня и без того хлопот полон рот – где взять время и силы? Я так редко использую свои юридические знания – буду ли я полезна?
Все так. Я – не специалист в интернет-маркетинге, но я умею пользоваться социальными сетями и другими механизмами. Я мало знаю об устройстве Интернета, но кое-что мне известно. Я – дипломированный юрист. Я понимаю основные проблемы регистра и знаю, почему необходимо срочно осуществить какие-то перемены.
Раздумывая над этой задачей, я ощутила знакомое, опасное желание все упростить – т. е. ограничить свое участие задачами, находящимися в моей зоне комфорта. Начиная, я предполагала ограничиться разъяснениями по почте, но реальность оказалась серьезнее. Гораздо серьезнее!
В процессе реализации решения произошло то, чего я не ожидала: Джейми заразился моим интересом и подключился к работе. Его энциклопедическая память на людей, с которыми встречался – он помнил, что их интересует, что они знают, какими навыками обладают, – оказалась более чем кстати. Джейми нашел нужных людей, с участием которых работа пошла веселей.
Мне было очень приятно сотрудничать с Джейми. В первый год нашего брака мы вместе работали в офисе Рида Хандта в Вашингтоне, часто ходили на одни и те же совещания, получали одинаковые рассылки. Мне нравилось снова работать с ним и воспринимать его совершенно иначе (так, деловые письма он писал совсем не так, как адресованные мне). Мы снова трудились вместе – и работа наша не была связана с детьми, подготовкой поездки в отпуск или ремонтом.
По мере того как мы с Джейми втягивались в эту работу, наши действия заинтересовали моих свекров, и они тоже подключились к работе фонда. Они и раньше интересовались донорством органов, но не знали, что делать.
Как это часто бывает, чем больше мы узнавали, тем невежественнее я себя чувствовала. Диапазон работы расширялся. Люди шли к нам с предложениями:
– Разверните кампанию… Проведите опрос, чтобы узнать… Вы должны позвонить…
Чем больше людей и организаций участвовали в нашей работе, тем больше приходило писем, больше возникало вопросов и тем больше встреч приходилось проводить.
Но становилась ли я счастливее от осознания, что делаю все, что могу, использую все свои способности во имя движения донорства органов? Становилась!
Как-то вечером на углу нашей улицы я встретила своего свекра. Нью-Йорк – большой город, но порой кажется, что он не больше деревни.
– Эй! – окликнула его я, увидев, как он выходит из такси и вытаскивает две большие черные папки.
– А где девочки?
– С Джейми, – ответила я. – Спасибо за звонок!
Свекор недавно сделал очень важный телефонный звонок касательно регистра доноров.
– Очень рад, – ответил он, – что помог. Сообщи мне, если я еще что-то могу сделать.
– Ага! – откликнулась я.
Мне нравилось работать с Джейми, но работать с его родителями было еще интереснее. Мне нравилось, что у нас есть общие интересы, помимо семейных. Никогда бы не подумала, что это решение даст мне возможность поработать со свекрами.
Создать тайное место
Перед началом моего «Проекта Счастье» в сентябре я составила расписание своих решений на год вперед. Но в этом месяце я добавила еще одно – почти в конце месяца, когда сумела сформулировать свое давнее желание.
Как-то я забрала Элизу из школы, и мы отправились на наше еженедельное приключение в музей Уитни. Выходя из музея, мы остановились полюбоваться диорамой Чарльза Симмондса, изображающей жилище первобытных обитателей американского юго-запада. И тут я заметила табличку, на которой было написано, что диорама является частью трехчастной композиции. Две другие части выставлены снаружи: одна – в витрине магазина напротив музея, а другая – в соседнем жилом доме.
– Почитай-ка, – сказала я Элизе. – Две части этой композиции расположены за пределами музея. Прямо через улицу!
– Не может быть!
Мы обе уставились в окно.
– Вот они, вот! – воскликнула я, указывая на соседние дома.
– Где?
– Одна в витрине магазина, а вторая чуть выше, возле дымохода.
– Ага! Я тоже вижу! Они на улице! А разве так можно – хранить произведение искусства на улице?
– Это так здорово, – сказала я. – Мы ходили мимо этого здания десятки раз. Не могу поверить, что мы об этом не знали.