Я, конечно же, согласился. Но счел необходимым предупредить, что и так еду к ним, чтобы арендовать ячейку для ненужных вещей. Герман Янович попросил передать трубку Степану Ильичу, задал ему пару-тройку вопросов и отключился.
Не знаю, чье именно содействие ускорило процесс, но договор аренды я заключил минуты за четыре. Еще за пять-шесть меня спустили в хранилище, подвели к сейфовой ячейке и объяснили, как ей пользоваться. Что, конечно же, изрядно улучшило настроение. Поэтому, складывая в емкость весь компромат — то есть, рюкзак-однодневку, на дне которого лежали штатный «Наруч» с НЗ, аструмовый контейнер и все то, что не хотелось ни оставлять без присмотра, ни таскать на себе целыми днями — я мысленно напевал песню «Я свободен…» Льва Меншикова. Потом прислушался к требованиям проснувшейся паранойи и поставил пару сторожков, закрыл ячейку, ткнул в сенсор вызова сотрудника банка и со спокойной душой покинул это благословенное помещение.
До приемной начальника юридического департамента меня отвел все тот же «водитель», сдал с рук на руки секретарю и куда-то свалил. А я, старательно «дурея» от красоты и «технологичности» обстановки, был препровожден в роскошный кабинет и усажен в кресло для посетителей.
«Волчара», не побрезговавший пожать мне руку, поинтересовался, что я буду пить, «перевел» ответ помощнику, дождался его ухода и перешел к делу:
— Сегодня утром руководитель нашего филиала, в инициативном порядке санкционировавший, скажем так, далеко не самый стандартный пакет помощи привилегированным клиентам, доложил о своих действиях Самому Большому Начальству. Оно оценило перспективы вашего предложения, посовещалось с аналитиками и уже начало полноценно вкладываться в столь своеобразную рекламную кампанию. Результаты говорят сами за себя: городское управление полиции Стрежевого лихорадит с одиннадцати утра — к ним, вроде как, уже вылетела целая бригада следователей по особо важным делам; в половине двенадцатого похожая суета началась и в ИСБ; в пятнадцать десять ожидается прибытие съемочной группы центрального телевидения и толпы журналистов из столичных изданий, а наши, стрежевские, уже осадили «Пятнышко» и близлежащий полицейский участок.
Представив себе «общение» с акулами пера, я невольно поморщился. Как оказалось, зря:
— Мы знаем, насколько навязчивым может быть внимание этой братии, и ценим покой своих клиентов, поэтому если у вас нет желания наслаждаться новообретенной известностью, то замкнем все общение «героя-добытчика» с телевизионщиками и акулами пера на специально обученного человека под личиной высокорангового иллюзиониста. А вас отправим в столицу или любой другой город Империи жить своей жизнью, наблюдать за развитием событий со стороны и спокойно дожидаться суда.
Когда он упомянул о личине, Дайна изумленно присвистнула и заявила, что иллюзионисты пригодились бы и в технологическом мире. Я согласился. Мысленно, ибо общаться с микродроном, лежащим в нагрудном кармане куртки, было бы редким идиотизмом. Потом дал понять Герману Яновичу, что предпочту вариант со спокойной жизнью за пределами Стрежевого, и снова превратился в слух.
Мужчина удовлетворенно кивнул и задал странный вопрос:
— Скажите, пожалуйста, а вы машину водите?
— Скажи, что что-то такое вспоминается, но уверенности нет. Поэтому не мешало бы проверить! — протараторил БИУС, и я воспользовался его советом — мучительно долго объяснял, что в памяти хватает обрывков воспоминаний со мною за рулем каких-то внедорожников, но дать уверенный ответ я, увы, не могу.
Юрист почему-то обрадовался:
— Что ж, тогда предлагаю следующее: после беседы со мной Степан Ильич спустит вас в подземный гараж и оценит навыки вождения. Если они на уровне, то вместе с карточкой гражданина вам радостно выдадут водительское удостоверение…
— А по-о-о— … по-о-оче— …
— Почему радостно? — весело ухмыльнулся «волчара».
— Да.
— Потому, что господин Кожин — следователь, почему-то решивший, что в ночном нападении на вас виноваты вы же, уже отстранен от дела, задержан и, вне всякого сомнения, скоро запоет, а руководство городского управления полиции уже разобралось, откуда дует ветер, и жаждет доказать важнякам из столицы, что всю жизнь двигалось именно этим курсом!
Я кивнул в знак того, что все понял, и юрист продолжил прерванную мысль:
— На чем я остановился? Ах, да, на водительском удостоверении. Так вот, если вы получите и этот документ, то сможете приобрести или арендовать автомобиль, благодаря чему покинуть город, не засветившись ни в аэропорту, ни в порту, ни на вокзале. Впрочем, это не главная причина, заставившая нас предложить обзавестись личным транспортом. По утверждению аналитиков, изучивших мои отчеты, подобное путешествие увеличит ваши шансы вернуть память. Ведь раз вы вышли из Пятна к нижнему течению Еланки, значит, владения вашей семьи располагаются относительно недалеко от Стрежевого.
— Толковый шаг навстречу, однако! — прокомментировала эту речь Дайна и перешла на командно-штабной: — Включай подростка и соглашайся: свои колеса — это не только свобода передвижения, но и персональная сейфовая ячейка с возможностью серьезного технологического апгрейда…
…Как и предсказывал Герман Янович, документы мне оформляли чуть ли не бегом. Тем не менее, почти все время мотаний по полицейскому участку я ждал неприятностей, из-за чего пребывал в серьезнейшем напряжении. Чуть-чуть успокоился только после того, как следом за Степаном Ильичом вышел из здания через служебный вход, загрузился в «Манул» и откинулся на спинку сидения. Впрочем, расслабляться и не подумал — дождался, пока «водитель» заведет движок, поймал его вопросительный взгляд в зеркале заднего вида и в своем непередаваемом стиле предложил где-нибудь пообедать. Само собой, дал понять, что за мой счет, ибо был благодарен этому мужчине за воистину неоценимую помощь в инфильтрации в новый мир.
Он согласился, заявил, что знает неподалеку недорогой ресторан с очень хорошей кухней, тронул внедорожник с места и… через считанные минуты заехал в подземный гараж уже знакомого мне торгового центра «Добытчик». Когда я потянулся к выходу, сообщил, что до ресторана мы еще не доехали, попросил подождать его минут пять-семь и куда-то ушел. А через несколько минут, вернувшись в машину, протянул мне глянцевый рекламный буклет и приятно озадачил:
— В нашем городе всего три автосалона. Первый, с говорящим названием «Боярин», торгует автомобилями высшей ценовой категории, которые вам, как я понимаю, не нужны. Второй, «Вираж», ориентирован на горожан, искренне считающих этот «Манул» внедорожником, а во-он ту «Флейту» — гоночным болидом. В общем, вам имеет смысл закупаться в третьем, принадлежащем владельцам этого торгового центра и специализирующемся на машинах для добытчиков, отставных вояк и экстремалов. Но появляться там «во плоти» однозначно не стоит, поэтому изучите этот буклет и во время обеда выберите монстрика под свои потребности, а я помогу его приобрести.
Я благодарно прижал к сердцу правый кулак, минуты три знакомился с тактико-техническими характеристиками относительно небольшого рамного внедорожника «Алтай», а после того, как Степан Ильич сосредоточился на вождении, незаметно достал микродрон и перелистал перед его камерой весь буклет.
Вердикт Дайны услышал буквально через секунду:
— Симпатичных машинок тут хватает, но если накручивать, то «Порыв» в максимальной комплектации.
Я нашел соответствующую картинку, сравнил внедорожник цвета хаки с парой-тройкой более ярких и стильных «проходимцев», а потом мысленно обозвал себя придурком: любой из них привлекал бы внимание не только к себе, но и ко мне. А «рабочая лошадка», пусть даже с чудовищно мощным движком, двухсотлитровым баком и здоровенным салоном, в котором, при необходимости, можно было жить — вряд ли.
Само собой, обратил внимание и на строчки с ценами. Вернее, на самую последнюю, разделил сто сорок пять тысяч рублей на стоимость ядра третьего ранга и счел, что имею право потратить на себя-любимого «аж» четырнадцать с половиной штук.
Не знаю, как БИУС понял, что я принял именно это решение, но весело хохотнул, назвал красавчиком и… снова посерьезнел:
— Кстати, цены на бронекатера видел?
Я уставился на микродрон и едва заметно мотнул головой.
— Значит, не прочитал и сноску мелким шрифтом. А зря: она объясняет, почему Петр Сергеевич Докукин заплатил за твой трофей всего-навсего десять процентов от его реальной цены и заявил, что это хорошие деньги…
Пока она вещала, я пролистал буклет, перевернул последнюю страницу, увидел знакомые обводы и вместо того, чтобы вчитываться в очень уж мелкий текст, уставился в крошечный объектив.
Дайна поняла этот намек влет:
— Такие лоханки производятся на государственных верфях и продаются только тем родам, у которых имеется соответствующая лицензия. А для тех, кто взял их с боя и хочет продать или для любителей обходить законы введен заградительный налог в девяносто три процента от отпускной цены. Ну, а тебе перевели не семь, а десять. И, кроме всего прочего, закрыли глаза на то, что ты, простолюдин, не имеешь права владеть подобной техникой…
…Ресторан, в который меня привез Степан Ильич, выглядел неказисто и вряд ли относился к категории дорогих. Не впечатлила и почти пустая стоянка. Но предложить поехать в другое место я не успел — заметив мой скептический взгляд, «водитель» улыбнулся и заявил, что с шести вечера и до двух часов ночи в это заведение будет не протолкнуться. А для того, чтобы я побыстрее поверил, добавил еще два «весомых аргумента»:
— Да, даже сегодня, в четверг: тут кормят настолько недорого и вкусно, что в «Костромском дворике» столуются не только сотрудники близлежащих офисов, но и жители этого района. Поэтому постоянные посетители стараются бронировать столики за сутки-двое.
Я предвкушающе улыбнулся, дождался, пока он припаркуется, вылез из «Манула» и неспешно двинулся к центральному входу. Оказавшись внутри и принюхавшись к аппетитнейш