Илья смыл записку и надёжно спрятал запреты.
С утра Картошин напросился на работу в овощной склад, вход в который находился рядом с вагончиком, где обитали поселенцы.
После обеда, отпросившись у тыловика сбегать до мужиков стрельнуть сигарету, Илюха, постучав, заглянул в вагончик. Сидя на нарах, два мужика резались в карты. Третий спал, устроившись прямо на полу. От сигаретного дыма Картошин закашлялся. Мужики, бросив играть, посмотрели на него.
– Тебе чего, малёк?
– Мне Серёгу надо.
– Ну я Серёга, – отозвался один из игроков. Врёт, подумал Илюха. – Дальше что?
– Ты электрик?
– А чего это ты ко мне на «ты»?
– Простите.
– Слышь, давай вали отсюда, – попросил Картошина второй.
– Я по делу. От Ильи Толстого.
– Это кто?
– Это ко мне, – открыл глаза спящий на полу зэк. Он сел на полу и потёр ладонями опухшее лицо. – Пойдём потрещим, малёк.
Они вышли из вагончика. Мужик протянул Илье сигарету.
– Чего хотел? – Серёга хмуро посмотрел на Картошина.
– Я принёс… – начал Илья, но получил ощутимый тычок под рёбра.
– Рот закрой! – Мужик глубоко затянулся. Быстро оглядевшись, он повернулся боком к пацану и взглядом указал на широкое голенище сапога. – У тебя, кажись, шнурок развязался.
Картошин присел на корточки и неловко сунул пакет с телефоном, зарядкой и деньгами за голенище сапога, потом перешнуровал правый кроссовок. Мужик цыкнул сквозь зубы тягучей слюной, бросил презрительный взгляд на Илюху и, кинув ему под ноги окурок, вернулся в вагончик.
– Ты чего? – удивленно спросил тыловик, заглядывая в лицо, когда Илья вернулся на склад.
– Живот разболелся, – спрятал взгляд пацан.
– Иди-ка ты лучше в ребик и полежи, – принял решение сотрудник. – Завтра продолжим. – Он проводил Картошина до реабилитационного центра и уложил в кровать, предварительно переговорив с замполитом.
Остаток дня Илья провалялся, укутавшись с головой цветастым одеялом – символом бесконвойников, которые в отличие от пацанов в зоне не обязаны застилать постель белыми простынями.
Прошло две недели. Картошин сдал в «общак» ещё три тысячи, и от него отвязались. Дышать стало легче. Не сказать, чтобы на душе было хорошо, но нервничать Илюха перестал. Когда ещё этот электрик в зону телефон понесёт, рассуждал Илья. Может, вовсе не понесёт. Главное, свою часть работы я сделал.
– Собирайтесь, оленеводы, – скомандовал однажды с самого утра замполит. – Сегодня едете все втроём в посёлок. Местная администрация попросила вокруг здания мэрии пройти с граблями, помочь с грядками и посадкой цветов, травку покосить, если нужно. Короче, на весь день переходите к ним в подчинение.
Пацаны, радостно переговариваясь, быстро собрали в дорогу еды, в рюкзаки сунули рабочую одежду, вытащили из кладовки грабли и в нетерпении уселись на скамейку перед входом в реабилитационный центр.
Они только собрались закурить, как из штаба вышел начальник колонии и двинулся к ним.
– Отставить баловство, – строго погрозил пальцем Александр Иванович, но тут же хитро улыбнулся. – Ты и так мелкий, Картоха, а курить будешь – сморщишься, как картошка весной. Видел?
– Видел. На складе.
– А видел, какие у неё отростки вырастают?
– Ну видел, – чувствуя подвох, отозвался Илюха.
– На рога похожи, да?
Рыжий и Очкарик заржали.
– Картошин – рогатая сморщенная картошка! – ткнул в него пальцем Стёпа.
– А ты вообще, очкарик, молчи! – притворно надулся Илюха. Шутка его не обидела – Александр Иванович всегда разговаривал с прибаутками.
– Ладно. – Начальник махнул рукой. – Куда собрались?
– В посёлок, вокруг мэрии убираться, – ответили пацаны.
– Все втроём, что ли?
– Ну да.
– Нет, братцы. – Начальник покачал головой. – Так не пойдёт. Толик, ты остаёшься.
– Почему я, Александр Иваныч? – огорчился Рыжий. Кому охота сидеть в ребике, если можно провести весь день на свободе. – Я самый сильный так-то! Больше пользы принесу!
– Анатолий, – засмеялся начальник, – там же не мешки с цементом надо таскать! Сам посуди, тут тоже кто-то должен остаться. А завтра Стёпа останется. Потом Илья.
– Завтра уже не будет работы такой, – упрямился Толик.
– Что ты! Там на неделю делов! Это же я к ним заезжал, они меня просили. Там заборчик надо подремонтировать и покрасить, прошлогоднюю траву убрать, грядки вскопать… Короче, всю неделю будете ездить, помогать.
– Нормально, мы, блин, меценаты! – покачал головой Стёпа.
– Альтруисты! – вставил Илья.
– Должны нам будут, – подмигнул начальник и посмотрел на Толю. – Давай, Рыжий, распаковывай чемоданы, пей чай и – к зампотылу…
– Чифирнуть можно? – шутканул огорчённый Толя.
– Ну чифирни, – пожал плечами начальник. – Только вещи сразу собери, поедешь на общий режим досиживать.
– Понял. Просто чай.
– За такие шутки на кипяточек переведу.
Начальник поднялся со скамейки, на которую присел в ходе разговора, и зашёл в реабилитационный центр. Спустя несколько минут появился замполит.
– Готовы?
– Да, – кивнули Илюха и Стёпа.
– Тогда садитесь в машину, я вас отвезу.
Парни, не мешкая, запрыгнули в машину.
– На территории мэрии вы, оленеводы, переходите в полное подчинение Людмиле Александровне. Это у них что-то навроде завхоза. Она будет с вами всё время рядом, будет показывать, что и как делать, обеспечит инвентарём, определит последовательность работ. Кто не понял своего предназначения?
– Я не понял, – отозвался Стёпа. – Неужели моё предназначение, то, для чего я был рождён, – это уборка мэрии в жалком посёлке?
– Ты дурак, очкастый? – Замполит поправил собственные очки и посмотрел в зеркало заднего вида на сдерживающих смех пацанов. Он хотел ещё что-то добавить, но передумал. Тень улыбки скользнула по морщинистому лицу старого полковника. – Оленеводы!
– Это мэрия? – удивлённо вытаращился Стёпа на одноэтажный барак, заросший по окна травой и обнесённый полинявшим деревянным заборчиком неопределённого цвета. – Вот это прикол!
– Я тоже себе по-другому представлял, – поддержал Илья. – Мэрия…
– Это мы ещё покрасили его… в том году было. – Замполит махнул рукой, и мальцы потащились следом.
Мэрия, точнее, поселковая администрация, вытянулась вдоль дороги в некотором отдалении от неё. Никаких строений, кроме дровяника, рядом не было. Возле крыльца стоял пыльный внедорожник.
– Похоже, на девчонок тут точно поглядеть не получится, – констатировал Стёпа.
– На Людмилу Александровну поглядишь, – усмехнулся Илья.
Завхозом оказалась толстая, но миловидная женщина маленького роста с короткими, крашенными в светло-жёлтый оттенок волосами. Она вышла на крыльцо и, спускаясь, протянула навстречу руки.
– А я с утра по окнам скачу, вас поджидаю, помощники мои. – Женщина ласково погладила бритого Илюху по затылку, отчего у него побежали мурашки по спине. Непривычное ощущение. – Николай Иванович, я их забираю, напою чаем и отправлю работать, а вы поезжайте, не беспокойтесь.
– Сеанс связи каждый час, – напомнил замполит.
– Конечно-конечно, – кивнула Людмила Александровна. – Каждый час буду вас набирать!
– Предлагаю сверить часы. – Стёпа поднёс руку к глазам и демонстративно посмотрел на своё голое запястье.
– Ты мой золотой, – искренне улыбнулась женщина, и Стёпке стало стыдно.
– Всё. До вечера. – Замполит сел в машину и, вырулив на дорогу, умчался обратно на зону.
– Ну пойдёмте. Чаем вас напою с печеньем, – пригласила Людмила Александровна.
– Вы извините, я неудачно пошутил, – не глядя на женщину, заявил Стёпа. – Просто мы привыкли. Юмор у нас такой.
– У нас если не шутить всё время, то плакать придётся, – поддержал Илья.
– Да бросьте, мальчики, – улыбнулась той же открытой и искренней улыбкой Людмила Александровна. – Вот узнаем друг друга покороче, обязательно подружимся.
– Считайте, что уже подружились!
Выпив крепкого чая с овсяным печеньем и немного поболтав, парни во главе с завхозом отправились на улицу. Стёпа, вооружившись граблями, убирал старую траву вдоль фасада здания, а Илья с молотком и гвоздями правил забор. Работали молча, не торопясь, но и не отлынивая. Степан сгребал траву в кучи и складывал в мешки, которые прислонял к углу здания. Илюха приколачивал отвалившийся штакетник, поправлял накренившиеся столбики. Очень скоро он понял, что без клиньев столбы стоять вертикально не будут и ровным забор не получится.
– Слышь, Стёпа! – позвал Илюха. – Я схожу до завхозихи. Мне топор понадобится и спросить, где клинья раздобыть можно.
– Ну давай, – кивнул, не отрываясь от работы, Степан. Дело у него спорилось.
Картошин зашёл в узкий коридор мэрии, постоял в нерешительности.
– Мила Санна! – позвал он.
Из крайнего справа кабинета вышла завхоз.
– Мне бы топорик и клинья, – объяснил Илюха. – Иначе столбы ровно стоять не будут.
– Сходи в сарайку, – махнула рукой Людмила Александровна. – Там сразу за дверью топорик, а из дров клинья сделаешь.
– Спасибо, – кивнул Илья.
– Только осторожно, там у нас собака бездомная поселилась. Она тихая, но вдруг что. Всё-таки животное, может и покусать.
Илья спустился с крыльца, завернул за угол и позвал Стёпу.
– Слышь, арестант, шабаш! Пошли покурим за дровяник!
– Самое место для курения, – усмехнулся Очкарик. – Спалим мэрию к едрене фене.
– А мы аккуратно, – улыбнулся Илюха и зашагал к сарайке.
Весело болтая, мальцы завернули за угол дровяника и лицом к лицу столкнулись с местными.
– Оп-па! – Скрывая смущение, Илюха пробежал глазами по лицам ребят. На него вопросительно смотрели два паренька, на вид помладше Картошина, но крепче и выше его, а также белобрысая девчонка, очевидно, их ровесница, маленькая, как куколка.
– Вы чего здесь? – спросил Стёпа.
– Дела, – с вызовом бросил в ответ один из местных. – Кто такие?