– Филя, я попробую подсунуть под Питера морду и немножко приподнять, а ты толкай его назад изо всех сил. Будем дёргать, пока он не отцепится.
Так и сделали: Питера толкали туда-сюда, но ничего не выходило, а ошейник всё сильнее сдавливал шею. Малыш ойкал и кашлял, а Филя с Лаской совершенно выбились из сил. В трубе стало так жарко и душно, что даже шерсть намокла, а языки вывалились. Казалось, уже ничего не получится. И дышать было почти совсем нечем.
– Давайте, что ли, перед смертью скажем друг другу что-нибудь хорошее, – предложила Ласка, переставая толкаться. Она вытянула вперед лапы и обречённо положила на них голову.
– Простите меня, ребята. Я очень рад, что нашёл таких друзей, как вы, – прошептал из последних сил Питер. Он вспомнил своих хозяев и в очередной раз пожалел о бегстве.
Только Филька сопел и не хотел сдаваться. Он упрямо раскачивал Питера задними лапами, рычал и помогал себе хвостом:
– Это мы р-р-р ещё посмотрим… Это мы р-р-р подождём пока умирать… Это я р-р-р так не согласен…
И вдруг что-то наверху хрустнуло, треснуло и отвалилось, на головы собакам посыпались щепки и пыль. Питеру стало легче дышать, лапы неожиданно почувствовали опору.
– Ой, я вроде отцепился, – неуверенно пискнул он. – Ой! Я отцепился!
От радости Питер стал перебирать лапами и подпрыгивать. Ему очень хотелось расцеловать своих друзей.
Ласка тоже воспряла духом и подняла голову.
– Умоляю тебя, перестань прыгать! – Она даже засмеялась от счастья. – Второй раз мы тебя не снимем.
– Поползли отсюда быстрее, пока силы остались, – приказал Филька и сам показал пример. – Вот выберемся, ляжем на травке и целуйтесь, сколько хотите.
Глава 11,в которой на помощь приходят недруги
Неожиданно Филька почувствовал, что потянуло свежим воздухом, а потом впереди показался просвет. Злополучная труба заканчивалась.
– Держитесь, ребята, я вижу выход, – подбодрил товарищей Филя, – сейчас выберемся и полежим, отдохнём.
Услышав радостную новость, Питер с Лаской изо всех сил заработали лапами. Труба действительно вывела путешественников к реке, вода впереди серебрилась и блестела на солнце. Вот только…
Филька, который полз впереди, первым увидел, что выбраться будет непросто: выход перегораживала крепкая и толстая решётка.
– Да-а-а, дела… – озадаченно протянул он и затормозил. Ему очень не хотелось, чтобы Питер с Лаской увидели злополучную решётку и расстроились.
– Ну что там? Что ты видишь? Почему ты застрял, Филечка? – торопили сзади измученные товарищи. – Ползи быстрее! Очень душно.
Питер принялся толкать Фильку носом и покусывать за хвост, пришлось пошевеливаться. Труба вдруг расширилась и превратилась в короткий коридорчик, где свободно могли разместиться все трое.
– Ой, мамочки! Что же теперь делать? – испугалась Ласка, разглядев преграду и сообразив, что приключение не закончилось. – Мальчики, у меня нет сил ползти назад. Вы ползите, а я тут останусь.
– С ума сошла? Как мы тебя бросим? – возмутился Питер. – Надо что-то придумать…
– Надо сильнее навалиться и поднажать, – предложил Филя и принялся толкать решётку боком. Решётка не поддавалась. – Надо навалиться. Надо р-р-р поднажать…
Филя очень старался, весь бок отбил, но всё без толку. Он тяжело дышал, пыхтел и язык вывесил наружу. Питер пришёл на помощь, но от его лёгкого веса было мало пользы – решётка даже не колыхнулась.
Друзья решили немного полежать и отдохнуть, а потом что-то решать дальше.
Вот только солнце вышло из-за тучки и засветило очень ярко, в трубе стало нестерпимо жарко. Хотелось есть, а ещё больше – пить. Вода была совсем рядом, в реке, но добраться до неё было невозможно. В трубе воды ни капельки! Питер просунул нос между прутьями и втянул воздух.
– Я и не думал, что водичка так вкусно пахнет, – грустно сообщил он и, тяжело вздохнув, отошёл подальше от решётки.
Все трое лежали, тяжело дыша. От жары даже носы высохли и потрескались. Ничего умного в голову не приходило.
– Нам отсюда не выбраться. Может, лучше побыстрее умереть? – печально прошептала Ласка.
– Ты бы, Ласка, легла ближе к Питеру, – посоветовал Филя, – там не так жарко. Тебе вообще нельзя нервничать, у тебя же скоро щенки родятся. А я, так и быть, здесь, на солнышке.
Он положил голову на лапы и закрыл глаза. Ему очень хотелось скулить, но он мужественно молчал. Казалось, время тянется страшно медленно, прямо застыло на месте.
– Эй, друг, что приуныл? – неожиданно раздался снаружи незнакомый сиплый голос.
– И что с твоими товарищами? Почему они не шевелятся? – Это был уже другой голос, тоже незнакомый.
Филя открыл глаза, повернул голову и увидел снаружи двух больших дворняг. Это были видавшие виды собаки: морды вдоль и поперёк исполосованы шрамами, уши порваны в нескольких местах, а у одного ухо и вовсе откушено. С ними был третий, с огромным неровным шрамом на боку и наполовину оторванным хвостом. Он сильно хромал и смотрел на мир одним глазом. Все не очень чистые и в репейниках.
– Им совсем плохо от жары, – Филя кивнул на Питера и Ласку. – Что с них взять, щенок и слабая дворняжка?
– Как вас сюда занесло? – хрипло проворчал третий.
Филя поднял голову, ещё раз внимательно посмотрел на боевую троицу и вспомнил, что именно их видел на свалке. Это они сидели на вершине мусорной горы, от них друзья и решили спрятаться в трубе.
– Мы вас испугались и полезли по трубе, а она привела сюда. Лежим теперь, загораем. – Ласка из угла слабо вильнула хвостом.
– Конечно, с виду мы не красавцы, но слабых не обижаем, правда, Сиплый? – возмутился пёс с откушенным ухом.
– Конечно, Куцый! Надо как-то их вызволять, – моргнул хромой одноглазый пёс, – а то у них будет солнечный удар.
Сиплый с Куцым потыкали носами в решётку, подёргали её зубами, попробовали сдвинуть с места плечами. Решётка не поддавалась. Сиплый сел и задумчиво почесал за ухом задней лапой. Куцый ходил кругами в поисках малейшей дырочки, через которую можно выбраться, но ничего не нашёл и присоединился к Сиплому.
– Смотрите, замок, – разглядел Одноглазый. – Я видел, как люди открывают такие. Нужно отодвинуть лапой вон ту штуковину.
Он кивнул головой вверх, и все дружно проследили за его взглядом. Действительно, наверху решётка закрывалась на прочный засов вроде дверцы.
– Но это очень высоко, – расстроился Куцый. – Даже если встать на задние лапы, не достанешь.
– Если вы, ребятки, сможете поднять меня вверх на своих спинах, я попробую, – задумчиво произнес Одноглазый.
– Как ты с перебитой лапой и одним глазом будешь открывать?
– Я постараюсь. Попробую. Конечно, было бы лучше, если бы я подставил спину одному из вас, но, сами знаете, я не выдержу такую тяжесть.
Другого выхода не было. Сиплый с Куцым легли внизу, под дверцей, и Одноглазый забрался лапами на их спины. Друзья закряхтели от тяжести, но медленно и аккуратно поднялись на лапы. Одноглазый уперся носом в засов и постарался отодвинуть в сторону щеколду, но засов не поддался. Тогда он нажал сильнее, но не удержался и упал вниз, на землю.
– Попробуем ещё разок, – упрямо предложил он.
Они попробовали снова, но опять неудачно – Одноглазый грохнулся так, что из единственного глаза посыпались искры. Ничего не получалось.
– Мальчики, спасибо вам. Вы сделали всё, что могли, – грустно поблагодарила Ласка. – Наверное, нам с Питером и Филей уже не поможешь. Давайте попрощаемся и уходите, не смотрите, как мы будем умирать. Вспоминайте нас иногда.
Она хотела сдержаться, но не выдержала и захлюпала носом: думала о том, как бы ей хотелось умереть первой и не видеть мучений товарищей. А больше всех Ласке было жалко милого шалунишку и проказника Питера, к которому она успела привязаться. «И зачем мы ушли с фермы?» – пожалела Ласка.
– Сумасшедшая собака! – рассердился Куцый. – Я сейчас…
– Ты что? – При виде плачущей Ласки голос Сиплого дрогнул. – Погоди, мы снова попробуем.
Глава 12,в которой Питер творит чудеса
Куцый быстренько сбегал на берег, нашёл там большую тряпку, пополоскал в воде и мокрую притащил обратно.
– Нате, её можно полизать, будет полегче.
Питер, Филя и Ласка бросились облизывать тряпку. На самом деле, это было невкусно. В лучшие времена Питеру и в голову бы такое не пришло – лизать грязные тряпки. Но сейчас от этого полегчало. Питер даже поднял голову и посмотрел по сторонам.
– Я, Питер, Самый Лучший На Свете! Я – Великий Волшебник, Маг и Чародей! – закричал он тонким голосом.
– Что это с ним? – забеспокоился Сиплый. – Наверно, тряпка была в какой-то гадости.
– Или голову напекло, – предположил Филя.
– Сейчас я скажу волшебное слово «карамба-шарамба-бемс» и всех освобожу!
Питер подпрыгнул на передних лапах и дрыгнул задними в воздухе. Собаки переглянулись и покачали головами – от жары у детей и не такое случается. Но Питер не думал отступать, орал:
– Закройте глаза и откройте рты! Сосчитайте до трёх! Или даже до двух… Пожалуйста!
– Давайте, что нам стоит? – попросила Ласка. – Вдруг ему от этого станет легче?
Взрослые собаки пожали плечами, послушно сели и закрыли глаза.
– Карамба-шарамба-бемс! – взвизгнул Питер, и в этот миг…
Решётка заскрипела и сама открылась, освободив путь.
– Вот это га-а-ав! – протянул Сиплый.
– Ничего себе фокус-покус! – поразился Куцый.
Одноглазый от изумления громко залаял, а Ласка взвизгнула и, бросившись к Питеру, принялась благодарно лизать его в нос.
Только Филя покачал головой, фыркнул и ничего не сказал.
Глава 13,в которой пугается даже Филька
Куцый с друзьями привели Ласку, Фильку и Питера обратно на свалку. Хотели, чтобы измученные собаки отдохнули и поели. Они раскопали свои запасы хлеба, колбасы и сыра, щедро поделились с гостями. Особенно угощали Питера – кто знает, вдруг он действительно великий собачий волшебник?