И так легко она об этом рассказывала, что Дмитрий, как ни старался сдерживаться, все равно то и дело недоверчиво поглядывал на собеседницу. Симпатичная молодая девушка, явно с воспитанием и образованием — наверное, лучшим из того, что можно было получить в этом диком углу. Но когда она преспокойно начинала рассуждать о повреждениях объеденного трупа, не теряя от этого здорового аппетита, хотелось потрясти головой и прочистить уши. С таким выражением лица стоило бы о видах на урожай рассуждать, а не о том, что упыри выжрали бедолаге потроха. Косоруков многое повидал в жизни, но и ему от описания делалось неуютно.
Но зато теперь крупнокалиберный Торк в кобуре на девичьем бедре не выглядел чужеродным.
Однако назвать это болезненным смакованием подробностей тоже было бы неправильно. С хладнокровием судебного врача Анна рассказала о том, на что обратила внимание, похвалила полицейских, что сумели найти там повреждения от дроби. Опять подтвердила, что лошадь и вещи пропали бесследно.
Пропажи проверяющего никто не хватился по простой причине: на прииске знали, что он уехал засветло, и были уверены, что добрался до города, а в городе решили — заночевал там, в конторе, это порой случалось. Упырей Шалюков боялся и в ночи ни за какие коврижки никуда бы не поехал. Так, например, в предпоследний вечер его жизни вернулся уже в сумерках, чем был страшно напуган: лошадь захромала, так что он натерпелся страху. На следующий день с выездом опять замешкался, потому что утром пришлось показывать лошадь коновалу и менять подкову. Да и вообще в то утро был непривычно взволнованным и даже как будто слегка испуганным. Заутреню в церкви отстоял полностью, хотя раньше службы посещал редко и точно не по утрам, за завтраком накормил местного забулдыгу Хрюна — милость сделал, как будто о душе задумался. То есть напугался всерьез.
А вот один ли поехал, не говорил ли чего приисковым о назначенных встречах, — это предстояло выяснить.
Но на прииск, послушавшись совета местных, Дмитрий решил ехать завтра по холодку. Тут было сравнительно недалеко, но если отправляться сейчас — ночевать пришлось бы там, да и не поговорить ночью со старателями. А сегодня можно было сделать кое-что полезное в городе.
Например, поговорить с управляющим здешнего банка и заглянуть в приисковую контору. Причем Дмитрию очень понравилась идея трактирщика не распространяться пока среди приисковых о цели прибытия, для начала осмотреться. На работу, например, наняться, раз уж он — неприкаянный сослуживец Милохина. На старателя не потянет, а вот в охрану можно и попробовать. Должна же там быть охрана, не могут же решительно все наплевательски относиться к безопасности. Ладно упыри, но, когда речь идет о золоте, не стоит забывать про обычных бандитов.
— И много тут золота добывают? И самое главное, как на прииске контролируют, чтобы старатели себе ничего не прикарманили?
— Да много ли там прикарманишь, — хмыкнул Игнат. — Ты что думаешь, они там золото кусками величиной в кулак собирают? Шлих моют, песок такой черный, потом на месте на заводике его очищают, это по-умному аффинажем называют. И вот там уже золото. А если кому из старателей самородочек попадется — так это чистое везение, редко такое бывает, а чтобы самородок приличного размера — так вообще пару раз на моей памяти. Но как к нам железную дорогу построят, так там вообще другая жизнь пойдет, — поморщился он, явно не радуясь перспективе этой новой жизни.
— А что, собираются?
— Лет тридцать уже строят, еще не начали, — со смешком пояснила Анна. — Отец рассказывал, он еще мальчишкой был, когда тут по горам инженеры с измерениями своими ходили, потом с ним проект согласовывали, когда он уже градоначальником стал, но дальше проекта дело не ушло. И вряд ли скоро уйдет, тут Гнат Сергеич уже ворчит.
— Но ведь так много не добудешь, разве нет?
— Конечно, не добудешь. Много ли угля на фурах натаскаешь. И прочих гадостей, которые они там на своем заводе используют. Да и зимой тут добыча останавливается, как наша речка замерзает, руками не больно-то из-под снега наколупаешь песка. Так что наш прииск сейчас так существует, между прочим, — махнул рукой трактирщик. — Ну да для города вполне хватает.
— А как прииск пережил войну? Неужели завод не растащили? — полюбопытствовал Дмитрий.
— В войну… — Игнат ухмыльнулся, бросил задумчивый взгляд на Анну и отмахнулся: — Да нормально пережил, повезло.
— Ладно, что это я, в самом деле, засиделся, — пробормотал себе под нос Косоруков. — Где приисковая контора находится, не подскажешь? Хочу зайти, вдруг охранником наймусь, — поделился он планом.
— Вряд ли возьмут, — легко уловил его идею трактирщик. — Но попробуй, мысль дельная, конечно. А контора…
— Я провожу, — вызвалась Анна.
— Тогда, может, и возьмут, — хохотнул трактирщик и уткнулся обратно в свои записи.
Дмитрий только молча кивнул девушке и не стал допытываться, что означали эти намеки и взгляды. Как и история прииска, тонкости местных взаимоотношений его не касались. Он отлично умел не задавать лишних вопросов и за время охотничьих разъездов неоднократно убеждался в полезности этого умения.
Глава 3. Маленький большой человек
День потихоньку клонился к вечеру, тени вытянулись и загустели, но над центральной площадью стояло все то же неподвижное жаркое марево. Тишины не было: где-то неподалеку горланил петух, цокала копытами мохноногая крепкая лошадка, тянущая телегу по краю площади, негромко обсуждали что-то две женщины, идущие с прикрытыми салфетками корзинами, в стороне галдела стайка босоногих детей. Городок жил своей жизнью.
Дмитрий остановился на веранде, сощурился на солнце, но шляпу надевать пока не стал, так и вертел ее в руках, разглядывая вид на центр города и пытаясь понять, что его в этой пасторали смущает.
Анна встала рядом, не торопя его и глядя не на площадь, а на стоящего рядом мужчину. Все же насколько сильно он преобразился, просто вымывшись, побрившись и переодевшись в чистое.
Она никогда раньше не задумывалась, какие именно мужчины ей нравятся в смысле внешности. Ну вот Игнат, например, был не по вкусу, слишком огромный, а Старицкий казался симпатичным. Однако сейчас, разглядывая приезжего офицера, она с легким смущением сознавала, что из всех знакомых мужчин он, пожалуй, кажется самым привлекательным. Во всем. Сама себе дивилась, как мало ей понадобилось, чтобы переменить мнение — просто взглянуть на него отмытого, побритого и в свежей одежде. И тем не менее…
Высокий, но не чрезмерно, так что она носом утыкалась бы ему в ключицы. Широкоплечий, ладный — меньше Игната, но массивнее управляющего и оттого лучше обоих. Темные нахмуренные брови, нос с горбинкой, волевой подбородок, шрам на виске, который сейчас казался не бандитским, а интригующим… Не красавец, но его профиль привлекал внимание, на него приятно было смотреть. Не лощеный, как Старицкий, которого очень просто было представить прихорашивающимся перед зеркалом, и это Анну всегда смешило, а настоящий, живой. Очень уместный здесь и сейчас.
А еще, как с растущим смущением признала Анна, он неуловимо напоминал матерого медведя. Сытого, осеннего. Наверное, виной всему были просохшие волосы: густые, бурые с бронзовым отливом и седыми подпалинами — чисто медвежья шуба. Поймав себя на внезапном желании запустить в "мех" пальцы, она еще больше смутилась и заговорила, чтобы отвлечься от этих глупостей:
— Дмитрий, я бы хотела перед вами извиниться.
— За что? — очнулся он от созерцания, повернулся к ней и в искреннем удивлении приподнял брови.
— За то, что подумала о вас дурно, только увидев и не имея к тому никаких предпосылок. Обычно охотники за головами не многим лучше тех бандитов, которых ловят, а вы выглядели настоящим разбойником…
— Было бы за что извиняться — за правду, — улыбнулся он. — Стоило бы привести себя в порядок с дороги, а я решил сначала с делом управиться. Но кто же знал, что градоначальник здесь — девушка. Анна, я бы хотел для начала зайти в банк, поговорить о Шалюкове с кем-то там. Составите компанию?
— Идемте, конечно, — легко согласилась она. — Аполлинарий Адольфович Хрустов, управляющий, должен быть на месте, думаю, он ответит на ваши вопросы. А что вы хотите спросить? Как он вообще может помочь с поисками убийцы?
— Надеюсь, он расскажет о делах покойного. Распоряжение из Рождественска о содействии у меня есть, его должно хватить. Вряд ли Шалюков результаты своих махинаций, если такие были, проводил через банк, но поговорить все же стоит. Идемте.
Они спустились на несколько ступеней и двинулись к соседнему зданию. В этот момент детвора побежала им наперерез с криками "Отдай, сейчас моя очередь, — Нет, моя", на бегу пытаясь что-то поделить. Анна с улыбкой кивнула в ответ на разрозненные "здрасьте" от малышни. Дмитрий тоже усмехнулся, мазнул по ним взглядом, потом вдруг остановился как вкопанный, вернулся к ним взглядом и уставился потрясенно и недоверчиво. Тряхнул головой.
— Анна, мне не кажется? Они правда отбирают друг у друга череп?..
— Дети постоянно что-то друг у друга отбирают, не мешайте им играть. — Набель тоже пришлось остановиться.
— Играть? С человеческим черепом? — Косоруков всем корпусом обернулся к спутнице.
Та, озадаченно глядя на него снизу вверх, неопределенно повела плечами. Изумления и тем более возмущения мужчины она не понимала совершенно искренне.
— Ну а почему нет? Череп и череп. Не укусит же он их. Или вы его узнали? — попыталась она пошутить и даже улыбнулась, но шутка не встретила понимания, наоборот, выражение лица охотника стало еще более сложным и ошарашенным.
— И во что же они играют? В расхитителей могил? — уточнил Дмирий, понимая, что все попытки объяснить безумие ситуации обречены на провал.
— Понятия не имею, но вряд ли, на кладбище у нас порядок, за ним отец Алексий приглядывает, а его все уважают, и дети тоже.
— И где они тогда нашли человеческий череп? Нам стоит поискать еще один обезглавленный труп?..