– Серьезно? – Я возвращаюсь к клавиатуре. Голубой экран мигает, запрашивая мой выбор.
– Если хочешь, попробуй. – Сезар стучит кулаком по дверце автомата прямо напротив пакетика с печеньем. – Но он забрал у меня четыре доллара, прежде чем я прозрел, и не возвращает.
– Извини, – говорю я, не совсем понимая, за что извиняюсь. Тем не менее я ввожу код для чипсов «Кул Ранч Доритос».
Ничего не происходит. Но в следующее мгновение рычаг, зацепляющий пакетик с чипсами, приходит в движение.
–Да ладно. – Сезар снова хлопает по дверце, когда мой пакетик падает в нижнюю корзину. – Эта штука меня ненавидит.
Я опять начинаю извиняться, когда осознаю, что рычаг все еще вращается.
Мы оба замираем, наблюдая, как высвобождается второй пакетик чипсов. И третий.
–Ого, вот это да! – Пакеты все падают в лоток, и Сезар успевает схватить первые три. Автомат не останавливается, пока все одиннадцать упаковок, которые в нем были, не оказываются в корзине.
– Думаю, это компенсация за кражу моих денег, – восклицает Сезар.
С охапками шуршащих пакетов мы проходим в столовую и выкладываем чипсы на стол, за которым нас ожидают Мэтт и Рассел с подносами, полными ломтиков пиццы и коробок молока.
– Вы что, настолько любите чипсы? – задумчиво спрашивает Мэтт.
– Автомат сломался, – объясняет Сезар. – Меня он ненавидит, но Джуду повезло.
Я сажусь за стол и вскрываю пакет.
– Ребята, вы не поверите, когда узнаете, что я нашел вчера вечером в магазине. – Я достаю из кармана двадцатигранный дайс и держу его на раскрытой ладони.
–Ого!– восклицает Мэтт, выхватывая кубик у меня из рук. Не знаю почему, но у меня внутри все переворачивается, и я, словно Голлум[29], горю желанием вырвать обратно свое сокровище, но сдерживаюсь. В конце концов, мне весь день не терпелось показать его им. Я знаю, что моя команда, в отличие от родных, оценит кубик по достоинству.
–Похоже, он из тех лимитированных наборов, что раздавали на «Комик-Коен»[30] несколько лет назад. – Мэтт подставляет дайс солнечным лучам, льющимся через окна столовой. Блики отраженного малинового света усеивают столешницу. – Как думаете, из чего он сделан?
Мэтт передает кубик Расселу, и тот хмурится, изучая диковинку.
– Понятия не имею, – отвечаю я. – Может, из стекла?
– Слишком тяжелый для стекла. – Рассел протягивает кубик Сезару. – На ощупь напоминает какой-то камень.
– Возможно, это настоящий рубин, – предполагает Сезар. – Представьте себе такое. Какая-то группа из «Подземелий и драконов» спланировала изощренное ограбление, чтобы украсть его из королевской коллекции драгоценностей, а потом вырезала из него двадцатигранник. Ну, вроде как показала монархии средний палец. – Он взволнованно хлопает свободной рукой по столу, затем кивает Расселу. – Вот сюжетец для твоего романа.
Рассел как будто не особо впечатлен.
– И почему эта таинственная группа ненавидит монархию?
–Чувак, откуда мне знать? Ты же у нас писатель.
Кубик возвращается ко мне, но вопросов у меня все еще больше, чем ответов. Я убираю его в карман.
– У нас все в силе на субботу, верно? Или вы собираетесь провести остаток семестра, распивая эль в таверне Борка?
– Вот-вот, – говорит Сезар. – Именно так. Горен Ужасный голосует за то, чтобы пойти в паб и напиться.
– Ну да, – встревает Рассел. – Горен всегда убегает первым и втягивает нас всех в неприятности.
– Что еще веселее, когда Горен пьян, – подхватывает Сезар.
– Может, так оно и есть, – заявляю я, – но мне придется приказать молнии ударить в паб и сжечь его дотла, если вы не уйдете оттуда сами.
Рассел хмыкает.
– Тоже мне, бог из машины. Грубая работа, Мастер подземелий.
– Просто предупреждаю. В прошлый раз вы профукали целую игровую сессию, делая бестолковые ставки на незаконный бой драконов. Я больше не намерен с этим мириться.
Мэтт, как будто смущенный, откладывает недоеденный кусок пиццы, и я осознаю, что он как-то необычайно немногословен.
– Вообще-то, – начинает он, беря себе колечко зеленого перца, – у меня плохие новости.
Мы все замолкаем.
– Думаю, Брондо придется пропустить эту сессию. – Он встречается со мной взглядом, и на его лице появляется виноватое выражение. – Я попросил своего босса включить меня в график работы по субботам.
Я хмурюсь. Мэтт подрабатывает в закусочной на набережной. Не сказать, что это работа мечты.
– Почему? – спрашивает Сезар.
– Суббота – самый загруженный день, – объясняет Мэтт. – Чаевых можно получить в два раза больше, чем в будни. Мне нужны эти деньги, чтобы продолжать игру, сами знаете.
–Тебе нужно время, чтобы продолжать игру, – возражаю я.
– Да. Может быть. Но я бы хотел когда-нибудь обзавестись и машиной. В любом случае… мне показалось, что это правильный выбор.
– Можно перенести сессию на другой вечер, – предлагает Рассел.
Мы обмениваемся недоуменными взглядами. Нелегко согласовать расписание шести старшеклассников. Я подрабатываю в музыкальном магазине, Сезар состоит в команде по рестлингу, Кайл (он обедает во вторую смену) занимается легкой атлетикой, а Ноа одновременно занят подготовкой к выпускным экзаменам, подачей заявлений в колледжи и работой репетитора по математике, а еще он председатель в школьном аниме-клубе.
А Рассел… просто работает над своим романом. Но это отнимает у него уйму времени.
– Без тебя все пойдет по-другому, – ворчит Сезар. – Кто же теперь будет поддерживать глупые идеи Горена?
– Извините, ребята, – говорит Мэтт. – Я понимаю, что подвел вас, но вы ведь сможете провести сессию без меня, верно?
Мои мысли катятся кувырком, прокручивая детали будущей кампании. Персонаж Мэтта, варвар Брондо, служит воплощением грубой силы. Зачастую она бывает очень кстати, но… в той игровой сессии, что я придумал, вряд ли понадобится.
– Да, – отвечаю я. – У нас все получится.
Глава шестая
Хотя наша команда теряет участника перед самым началом новой игровой сессии, остаток дня проходит… потрясающе. Я не припомню, чтобы мне когда-нибудь так фартило, по крайней мере за все время моей учебы в старших классах. В этом угадывается что-то почти мистическое, как будто Меркурий в ретроградной фазе и звезды мне благоволят.
На уроке физкультуры я делаю лучший баскетбольный бросок в своей жизни – трехочковый[31], который вряд ли физически возможен за пределами НБА.
На политологии мисс Спенсер ставит меня в пару с Майей для обсуждения роли СМИ в наших недавних местных выборах. В любой другой ситуации это повергло бы меня в ступор, но Майя в своей стихии и может многое сказать по этому поводу, так что мне остается лишь кивать в знак согласия и стараться не подавать виду, что аромат ее шампуня буквально сводит меня с ума.
Ну, в хорошем смысле. Очень хорошем.
И тут, чудо из чудес, в самом конце дня, на уроке изобразительного искусства, мистер Кросс объявляет, что на следующей неделе мы будем рисовать человеческую фигуру – в чем я уже неплохо разбираюсь, но хотел бы добиться большего.
Как только звучит это объявление, Эзра вскидывает руки в воздух и ликующе провозглашает:
– Приглашаются обнаженные модели!
На что Квинт толкает его в плечо и говорит:
–Ты – первый, Изи[32].
Вскакивает ли Эзра со своего места, стягивая футболку под свист и улюлюканье одноклассников?
Само собой.
Учителю потребовалось минут десять, чтобы все снова расселись по местам, а Эзра полностью оделся, и оставшееся время мы провели за просмотром слайдов с художественными работами, изображающими человеческое тело в различных формах. Тела мужские и женские, полные и худые, миниатюрные и высокие – словом, многообразие. Мистер Кросс указывает на множество деталей, которые я бы сам не заметил, – скажем, как расположение фигур по отношению друг к другу влияет на восприятие. Как меняется тональность картины, когда фигуры повернуты анфас, а не в профиль. Насколько зависит интерпретация произведения от направления взгляда и фокуса внимания фигуры.
Я все время делаю наброски, стараясь впитать как можно больше информации и с нетерпением ожидая увидеть, как новые знания отразятся на моих работах.
Учителя даже не задают никаких домашних заданий. Ни одного. Это в понедельник-то.
Такого никогда не бывает.
Не то чтобы я жалуюсь.
В будний день в доме тихо. Ну… условно тихо. Как только мы вернулись из школы, Прю ускакала на свою волонтерскую работу в Центре спасения морских животных. Люси на футбольной тренировке. Мама с папой забрали Элли с собой в музыкальный магазин. Остаемся только мы с Пенни, и она наверху упражняется на скрипке.
Потому и условно тихо.
Впрочем, я не против ее музыки. За последний год Пенни заметно преуспела, и когда она репетирует свои будущие концертные номера, это воспринимается как что-то вроде успокаивающего фонового шума.
Я сижу за кухонным столом и, поглощая вторую порцию хлопьев «Лаки Чармс», просматриваю свои заметки к предстоящей игровой сессии, пытаясь понять, нужно ли мне что-то менять из-за того, что Мэтта с нами не будет. На самом деле я не хочу ничего менять. Я вложил столько сил в эту кампанию и намерен держаться первоначального замысла, разве что при необходимости вносить коррективы во время игры. Это и отличает настоящего Мастера подземелий от любителя, не так ли? Умение быть гибким и адаптировать сюжет по ходу дела?
Мне приходит в голову идея попробовать найти нового игрока, но я не знаю, кому можно предложить эту роль. Ни одна из моих сестер не интересуется «Подземельями и драконами». Элли, наверное, обрадовалась бы, но вряд ли моя команда с энтузиазмом примет девчонку, которая все еще ходит в садик. Может, пригласить Ари? А что? У нас в группе никогда еще не было игрока-барда. Хотя нет, по субботам она обычно работает в магазине.