Я провожу большим пальцем по ее губам, разглаживая вмятины, которые она оставила своими зубами.
– Ты тоже этого хочешь? Быть со мной?
Элли так долго молчит, что у меня начинают сдавать нервы. Потом она кивает.
– Скажи мне, почему, – хриплым голосом прошу я. – Мне нужно знать, что это не из-за твоего отношения к сексу без обязательств и что дело не в неуверенности, которую ты испытываешь после слов Шона.
Элли медленно проводит рукой по моей щеке.
– Нет, не из-за этого. – Подушечки ее пальцев задевают щетину на моем подбородке. – Я хочу быть с тобой, потому что это кажется правильным.
Тяжесть в груди исчезает, ее сменяет странный прилив тепла, который я не в силах объяснить. После этого мы больше ничего не говорим, что тоже странно, но это затянувшееся необъяснимое молчание не требует, чтобы его нарушали. Я выпускаю Элли из объятий, только чтобы снять свитер и джинсы. Потом, протянув руку, щелкаю выключателем ночника на тумбочке.
Комнату заполняет мрак. Элли забирается под одеяло и молча двигается в сторону, освобождая место для меня.
Я ложусь рядом с ней, обнимаю одной рукой и притягиваю к себе. Издав довольный звук, Элли прижимается своей попкой к моей промежности, спиной к моей груди. Ее волосы щекочут мой подбородок. Я засыпаю под звук ее тихого дыхания и ровное биение сердца под моей ладонью.
Когда на следующее утро я выхожу из комнаты Элли, Ханна и Гаррет уже сидят в маленькой кухоньке. У обоих в руках нелепейшие розовые кружки: на той, что у Ханны, фиолетовыми буквами выведено: «ЛУЧШАЯ ПОДРУГА ЭЛЛИ!», а на той, что у Гаррета, – «ЛУЧШАЯ ПОДРУГА ХАН-ХАН!».
Я приглушенно усмехаюсь. И почему у меня появляется догадка, что эти сделанные на заказ кружки – дело рук Элли?
Я ожидал допроса с пристрастием, так что не удивляюсь, когда они набрасываются на меня.
– Какую игру ты затеял с моей лучшей подругой?
– Мужик, я же прямым текстом сказал тебе, чтобы ты держал свой член от нее подальше.
Аромат свежего кофе приводит меня к узкой столешнице. Еще нет и девяти. Я недостаточно проснулся, чтобы говорить на эту тему.
Но мое подчеркнутое безразличие ничуть на них не действует. Я наливаю себе кофе, а они продолжают забрасывать меня вопросами.
– И как долго это длится?
– Почему ты мне ни хрена не сказал?
– Почему она мне ничего не сказала?
– Это разрушит динамику взаимоотношений в нашей компании, знаешь ли.
– Ты так считаешь? – Теперь внимание Ханны привлечено к Гаррету. – Но это просто коротенький роман, он вряд ли что-то изменит.
– Твоя подружка не крутит романы, детка. Для нее существуют только длинные, серьезные отношения.
Во время нашей поездки в Нью-Йорк я сказал Элли почти то же самое, но когда о личной жизни девушки, с которой я встречаюсь, рассуждает Гаррет, это почему-то выводит меня из себя.
Девушка, с которой я встречаюсь. Господи, никогда бы не подумал, что это произойдет со мной. Но так случилось, и я решил плыть по течению.
– Эй, у меня есть идея. – Я опираюсь на столешницу и смотрю на Ханну с Гарретом поверх кружки. – Как насчет того, чтобы вы, ребята, занимались своими делами?
У Уэллси отвисает челюсть.
У Гаррета от удивления поднимаются брови.
Из коридора доносится приглушенный смешок, и в следующую секунду в общую комнату входит Элли.
– Доброе утро, – буднично объявляет она.
Все молчат.
– Доброе утро, – наконец отвечает Ханна.
Элли подходит к столешнице и берет кофейник. Когда она поднимается на цыпочки, чтобы достать себе кружку из верхнего шкафчика, я не могу удержаться, чтобы легонько не шлепнуть ее по попе.
Ханна сердито смотрит на меня.
Гаррет качает головой.
– Что? – с невинным видом спрашиваю я.
Элли наливает себе кофе, обхватывает кружку ладонями и обращается к нашим друзьям.
– Так, ладно. Давайте начистоту, ребята. – Она пристально смотрит на Ханну. – Мы с Дином вместе. Вот. Теперь вы знаете. Можете задавать свои вопросы.
Ханна молчит. Если учесть, что всего несколько минут назад она устроила допрос мне, это молчание удивляет, даже беспокоит. Тревога, отражающаяся в ее зеленых глазах, подсказывает мне, что новость не очень ее порадовала.
– Что, нет? Вы ничего не хотите мне сказать? – Элли поднимает кружку к губам. – Ну ладно.
Я прячу улыбку и поворачиваюсь к Гаррету.
– У нас с Хантером сегодня есть дополнительный час на льду. Тренер в курсе. Хочешь с нами?
Он потирает темную щетину на подбородке.
– Ты все так же наставляешь Давенпорта? Работает один на один?
Я киваю.
– Он стремится к самосовершенствованию, выкладывается по полной. Но, думаю, пара советов от другого нападающего ему не помешает.
Гаррет кивает в ответ.
– Хорошо, позанимаюсь с вами. Поработаю с ним над тем, как играть в меньшинстве. Вчера, когда у Берлингтона было большинство, он допустил очень много ошибок.
– Но мы хотя бы выиграли этот матч.
– Что есть, то есть. Хотя наша статистика пока оставляет желать лучшего.
– Это полный отстой, чувак. Мои «Ураганы» играют лучше нас, а они всего лишь школьники!
– Твои «Ураганы»? – Гаррет ухмыляется. – Чувак, признайся, ты по уши влюбился в этих детишек.
– Отвали. Мне просто нравится тренировать…
– Вам обоим уже пора уходить! – раздраженным тоном объявляет Уэллси.
Гаррета ее слова, похоже, сильно задели.
– Ты выставляешь меня вон?
– Прости, малыш. Я люблю тебя всем сердцем, но пришло время разговора между нами, девочками, а насколько мне известно, у тебя пока не выросла вагина. Так что уходи. – Она переводит сердитый взгляд на меня. – Ты тоже, Дин.
Когда Ханне Уэллс что-то взбрело в голову, с ней лучше не спорить. Если она хочет, чтобы мы ушли, нужно скорее уносить ноги.
Я залпом допиваю кофе, ставлю пустую чашку в раковину, а затем поворачиваюсь к Элли.
– Позвоню тебе попозже.
– Ладно.
Она подходит и целомудренно целует меня в щеку. Нет уж, я не уйду отсюда, пока не получу что-нибудь посущественнее. Обхватив ее подбородок, я наклоняю голову Элли назад и прижимаюсь губами к ее губам. Это глубокий жадный поцелуй, с языком, и он затягивается так надолго, что Ханна издает нетерпеливый стон.
– Все, хватит! – приказывает она.
Мы с Элли отстраняемся друг от друга, и я дерзко ухмыляюсь Уэллси.
– Эй, куколка, поспокойнее. Это просто маленький французский поцелуй между мной и моей девушкой. Никто же не умер.
Ханна стоит с открытым ртом, потом показывает на дверь и рычит:
– Вон отсюда.
– Его девушкой? – переспрашивает Ханна, как только Дин и Гаррет выходят за дверь. – Объяснись, Эллисон. Я серьезно. Объяснись.
Я делаю большой глоток кофе. Мне нужно заставить мозги работать, если уж мы будем говорить на эту тему. Хотя, если честно, не представляю, как смогу что-то объяснить Ханне. Я сама еще не разобралась во всей этой ситуации с Дином.
Наверное, да, я его девушка.
А это значит, что он мой парень?
И мы сейчас пара?
Короче говоря, я никак не ожидала, что все закончится именно так. После того как Шон как с цепи сорвался и начал вести себя со мной так, словно я кусок собачьего дерьма, мне впору было раз и навсегда отказаться от любых отношений с противоположным полом, но каким-то волшебным образом в итоге у меня появился парень. Да уж, порой жизнь преподносит нам невероятные сюрпризы.
– Как давно это началось? – Голос Ханны смягчается, когда она видит выражение моего лица. – И почему ты ничего мне не сказала?
Я смущенно пожимаю плечами.
– Мне было стыдно.
– Почему тебе было стыдно?
Вздохнув, с кружкой кофе в руках, я подхожу к дивану, сажусь, засунув под себя ноги, и жду, когда Ханна устроится рядом.
– Потому что… потому что это Дин. Дин Ди Лаурентис, всем известный бабник. – Плохо так говорить, но я всегда честна с Ханной. – Он вредный, вздорный и совершенно не мой тип.
По крайней мере, я так считала, но лишь до тех пор, пока не узнала его ближе. Конечно, он действительно вредный и вздорный, но Дин оказался куда глубже, чем я могла себе представить.
Ханна надувает губы.
– Ладно. Начинай с самого начала. Когда все это у вас началось?
– А ты как думаешь? – язвительно спрашиваю я. – В ту пятницу, когда я ночевала в их доме.
Ее лицо бледнеет.
– О, так это я виновата? Все из-за меня?
Я фыркаю от смеха.
– Нет, если уж кого-то и винить, то только меня. Я выпила лишнего и решила зализать раны в его постели.
– А теперь вы, значит, вместе? – У нее ошарашенный вид. – Как такое вообще возможно? Ты сама сказала: он известный всем бабник. Зачем же ты согласилась встречаться с ним?
– Потому что он мне нравится, – просто отвечаю я.
– Ты уверена, что это не попытка забыть Шона?
Я пожимаю плечами.
– Наверное, с этого все началось. Скажу честно, внимание Дина мне было очень приятно. Он… так отличался от Шона. Я никогда не могла полностью удовлетворить ожиданий Шона, хотя была нужна ему. Но что бы я ни делала, этого всегда было недостаточно. Он был вечно недоволен мной, разочарован, и часть меня понимала, что мы не созданы друг для друга, но… я приверженка серьезных отношений.
Последние слова повисают между нами словно гигантская наковальня. Мне даже не нужно смотреть на Ханну, чтобы угадать ее следующий вопрос.
– Ты уверена, что не поторопилась именно поэтому: что тебе нужны отношения?
Ее скептицизм ставит под сомнение все, что только недавно казалось мне таким правильным.
Я растерянно смотрю на подругу.
– Не знаю. Я пыталась говорить Дину «нет». После той первой ночи, когда у нас был секс… – Умопомрачительный, незабываемый секс, который никак не идет у меня из головы. – … он названивал мне и закидывал сообщениями, умоляя о втором раунде, но я продолжала отказывать до тех пор, пока это не стало казаться глупым. Я хотела его, он хотел меня – так почему бы и нет?