— Если я пойду на это, Служба Безопасности не поблагодарит меня.
— Мы сможем тебя спрятать от ее агентов, если ты думаешь, что они тебя не простят. Кратер щедро расплачивается с теми, кто делает ему добро. Ну, так что произошло с Твеном?
Робот принес коктейль. Коскинен жадно выпил его. Все окружающее перестало быть реальным.
Она кивала, слушая его, закурила новую сигарету, выпустила клуб душистого дыма, глаза ее сузились. Выслушав все, она задумалась и наконец проговорила.
— Очевидно, первое сообщение было правильным, и теперь Служба Безопасности пытается скрыть правду. Теперь я понимаю, в чем дело. Ваша экспедиция привезла с Марса этот прибор, совершенно не подозревая, к чему это приведет. Люди разъехались по домам. Их домашние и друзья узнали о приборе, и Служба Безопасности, у которой полно осведомителей, также узнала о нем. Она-то поняла, какие последствия могут возникнуть, и решила забрать прибор и изолировать всех, знающих о нем до тех пор, пока не будет ясно, что делать. Поэтому-то все твои товарищи сейчас в заключении.
Но у китайцев также полно своих шпионов и агентов. Они давно знали о научных достижениях на Марсе, и когда экспедиция вернулась с Марса, все ее члены оказались в кольце шпионов. Вполне возможно, что китайцы узнали о приборе через своих агентов быстрее, чем Служба Безопасности. И тут началась охота за членами экспедиции.
Коскинен слушал ее, забыв о своем нервном истощении и усталости. Сейчас на него не действовали ни выпивка, ни еда.
— Но я единственный, у кого есть прибор, и кто знает о нем почти все. Ведь я разрабатывал его. Разумеется, в сотрудничестве с марсианами. Остальные занимались другими работами.
Она откинулась на подушки, как кошка, чуть ли не мурлыкая.
— А почему Служба Безопасности не схватила тебя раньше всех?
— Может быть, они не имели всей информации. А кроме того, им было трудно меня найти. Я сказал, что собираюсь в Миннеаполис, но в последний момент изменил решение, захотел пожить в Супертауне. Однако они пришли быстро. И китайцы за ними.
— Значит, ты бежал от китайцев, когда наши ребята вышли на тебя?
— И от Службы Безопасности, — Коскинен допил бокал. — Агенты пытались меня убить. — Она широко раскрыла глаза, и их блеск чуть не ослепил его. Он понял, что должен сказать ей всю правду, и начал рассказывать.
— Ясно, — пробормотала она. — Но они делали то, что требовал от них долг.
Она потянулась через стол и погладила его руку:
— Поешь.
Робот принес суп. Женщина смотрела, как он ест, и не мешала ему. Затем она сказала:
— Кстати, я забыла, что ты не знаешь моего имени. Меня зовут Вивьен Кордиеро.
— Очень приятно, — пробормотал он. В голове у него прояснилось, силы вернулись к нему. Он был благодарен Вивьен, что та растолковала ему всю ситуацию, которая казалась кошмарным сном. — Ты физик? — спросил он.
— Да, немного, — она кивнула. — Я, как и ты, дитя института. — Лицо ее омрачилось. — Но я не пошла на службу государству. Боссы Кратера тоже нуждаются в тех, кто кое-что понимает в энергетике и теории информации.
— Ты понимаешь, что этот прибор — всего лишь первый экспериментальный образец? Нужна большая лаборатория и годы работы, чтобы понять все его возможности.
— Понимаю. Но Зиггер будет доволен и тем, что есть. Поговорим о приборе. Разумеется, не в подробностях — я не пойму сложной математики, а в общем.
Коскинен колебался.
— Я и так уже много узнала, — напомнила она.
— О’кей, — он вздохнул.
— Во-первых, это марсианская машина?
— Не совсем. Я же говорил, что изобрел ее вместе с марсианами. Они прекрасно понимают теорию поля, но мало знают о физике твердого тела.
— Хм. Значит, Служба Безопасности не может просто послать корабль на Марс и потребовать всю информацию о приборе. Известно, что марсиане не общаются с теми, кто им не симпатичен. И притвориться другим невозможно, потому что марсиане ЗНАЮТ. Разумеется, сейчас, когда космические корабли есть только в Америке, никто другой не может полететь на Марс. Значит, вся игра должна вестись только на Земле. Так что же представляет собой этот невидимый щит? Энергетический экран?
Он удивился и кивнул:
— Как ты могла узнать это?
— Но это же очевидно. Двухмерный энергетический барьер, отгораживающий его владельца от остального мира. Я определила, что он возрастает от нуля до максимума на расстоянии нескольких сантиметров. И ничто, не обладающее высокой скоростью, не может проникнуть сквозь него. Так что пуля ударяется о барьер, теряет свою энергию и падает. Но куда девается кинетическая энергия пули?
— Поле поглощает ее. И запасает в аккумуляторе, откуда берет энергию при формировании барьера. По моим расчетам, скорость пули, чтобы она проникла через барьер, должна быть не менее пятнадцати миль в секунду.
— Это предел? — она присвистнула.
— Нет. Можно поднять барьер на более высокий уровень, но тогда потребуются большие запасы энергии. При тех запасах, которыми обладает этот образец, я могу расширить поле и окружить барьером целый дом. Но тогда он будет тонким. Его пробьет пуля, обладающая скоростью в одну милю в секунду.
— Миля в секунду тоже неплохо, — сказала она. — А как запасается энергия?
— Квантовая дегенерация. Молекулы аккумулятора перемещаются в низкие состояния. Для этого используется внутреннее поле меньшей мощности.
— Ты только что изложил концепцию запасания энергии, — заметила она. — Если бы это стало известно людям, то многие фирмы прогорели бы, закрылись бы десятки заводов, не возникли бы сотни других. А это поле, экран, щит — или как ты его называешь — что это? Сгущенное пространство?
— Можешь называть его и так, хотя это бессмысленное словосочетание. Я могу показать тебе формулы… — Коскинен замолчал. Нет, нельзя. Только не этой банде преступников.
Но она сняла груз с его души.
— Не надо. То немногое, что я знала о танзерах и прочей белиберде, я давно забыла. Будем говорить только с чисто практической стороны. Я заметила в приборе встроенный термостатический аппарат и прибор для регенерации воздуха. Я понимаю, что это тебе необходимо, так как пространство внутри экрана совершенно изолировано. Но таких аппаратов я еще никогда не видела.
— Это полностью изобретение марсиан. Выдыхаемый углекислый газ и водяные пары вступают в реакцию с металлическим пористым материалом. Для реакции нужно некоторое количество энергии, которую получают из аккумулятора. При этом образуются твердый гидрокарбонат и свободный кислород. Вредные примеси, выделяемые человеком, тоже связываются гидрокарбонатом. Под защитой таких барьеров мы многие недели путешествовали по Марсу, имея при себе лишь минимальный запас пищи.
— Ясно. Но как можно работать в таком барьере, если ты так неподвижен?
— Мы путешествовали на тележках, которые тащили электрические тракторы. А все работы выполнялись роботами. И, потом, наши инженеры разработали машину на одного человека с манипуляторами, которыми тот мог управлять. Однако можно создать поле такой формы, чтобы оно облегало человека, как герметический костюм. Система генераторов будет менять форму поля в зависимости от того, что требуется человеку в данный момент. Поле ведь не что иное, как алгебраическая сумма нескольких сил. Правда, требуются значительные инженерные усилия, чтобы создать такую систему.
Вивьен пришла в возбуждение.
— Это только начало! Ведь создав изменяемое поле, можно заставить летать корабли со скоростью, близкой к скорости света! А возможности в энергетике? Если ты научился поддерживать атомы в состоянии низшей энергии, значит, ты научился управлять ядерной реакцией! Значит, ты можешь превращать любое вещество в энергию! О, Пит, этот щит только начало!
Он тут же вспомнил, где находится, стал мрачным и заметил:
— Это может быть и концом, раз столько разных людей и организаций охотятся за прибором.
Возбуждение в ней погасло. Она откинулась на спинку кресла.
— Да. Это вполне возможно. Неуязвимость… люди убивали друг друга и за меньшее. Ты знаешь это.
Робот принес кофе с пирожными. Вивьен обхватила себя руками, как будто ей стало холодно, и улыбнулась Питу.
— Прости, что я говорю с тобой только о деле. Давай пока забудем о приборе. Мне бы хотелось узнать тебя как человека. — Ее голос дрогнул. — Такие люди, как ты, большая редкость в наше время. Не только здесь, но и во всем мире.
Они проговорили до самой ночи.
ГЛАВА 7
Охранник привел и втолкнул Коскинена в дверь лаборатории. Гулкое эхо бетонных стен вновь заставило его почувствовать себя совершенно одиноким. Однако Зиггер и Вивьен уже были здесь.
— Ты уверена, что он тебе ничего не скажет? Может, стоит ему показать, что он здесь ничто и что ему следует помнить об этом?
Губы Вивьен искривились:
— Не будь большим идиотом, чем ты есть, Зиггер. Такой пустоголовый тип, как Бенес, не может делать ничего кроме глупостей.
— Он не пустоголовый.
— Но он пользуется стимуляторами мозговой деятельности.
— Это не наркотики.
— Еще хуже.
Зиггер поднял руку, как бы собираясь ударить ее. Она смотрела ему прямо в лицо.
— Как ты собираешься найти Бенеса? — спросила Вивьен.
Он опустил руку, издав что-то вроде глухого рычания, отвернулся и увидел Коскинена.
— А, вот и ты! — глаза на безбровом лице сверкнули. — Подержи его, Бак!
Один из трех охранников схватил его руки сзади. Боль в завернутых за спину руках была очень сильна. Коскинен мог бы вырваться, но у остальных охранников и босса были пистолеты.
Зиггер взял со стола щипцы.
— Я хочу, чтобы ты все понял, Пит, — сказал он почти дружеским тоном. — Ты в плену. Никто вне Кратера не имеет понятия где ты. Я могу делать с тобой все, что захочу. — Щипцы приблизились к носу Коскинена. — Я могу вырвать твой нос прямо сейчас, если захочу. — Щипцы сдавили нос, и от боли слезы выступили на глазах Коскинена. Зиггер злобно ухмыльнулся. — А у тебя есть более чувствительные места, чем нос. Если же я не захочу наносить тебе физические увечья, я посажу тебя в машину, воздействующую на нервную систему. Там мучения гораздо сильнее. Я видел парней, ко